ХАРЬКОВСКІЯ О 7 В В О Т ▲ , І Ѵ ЛІІ АП РѢЛЯ 1 2 Д Н Я9 ЧАСТЬ НЕОФИЦІАЛЬНАЯ. О К арам зи нъ , какъ историкѣ *). Отличительный характеръ исторической дѣ ятельности Карамзина состоитъ въ томъ, что онъ, не довольствуясь уже разсказомъ собы тіи въ непосредственномъ ихъ видѣ, въ ка комъ мы находимъ ихъ у бытописателей лѣ тописнаго направленія, старался дать имъ научную Форму или изложить ихъ въ воз можной связи и послѣдовательности. При этомъ Ф а к ты , относящіеся къ жизни одного историческаго лица, оаъ старался соединить въ одну группу, чтобы образовать изъ нихъ одно общее представленіе или то, что обы *) Отрывокъ изъ магистерской диссертаціи капдида та Павловскаго: „О бзоръ главнѣйшихъ па правле ній Русской Исторіографіи,“ защищеніе которой происходило !2о марта настоящ аго года. кновенно называютъ историческимъ характе ромъ. Самое поприще, на которомъ дѣйствова ли историческія лица, Россія, явилась уже Ка рамзину живымъ нравственнымъ существомъ, матерью, отечествомъ безчисленнаго сонма героевъ, возникшихъ изъ мрака прошедшаго передъ его воображеніемъ. Эти герои, какъ вѣрные сыны Россіи, въ глазахъ исторіо графа имѣли значеніе только въ той мѣрѣ, въ какой они своею дѣятельностію способство вали или препятствовали величію и славѣ сво его отечества; во всѣхъ поступкахъ и дѣй ствіяхъ ихъ онъ видѣлъ и цѣнилъ только проявленіе любви или равнодушія ихъ къ бла гу своего отечества, и потому, не смотря на желаніе свое изображать не только бѣдствія и славу войны, но и все, что входитъ въ со ставъ гражданскаго бытія людей, успѣхи ра зума, искусства, обычаи, законы, промыш ленность и проч.—исторіографъ преимуще ственно занимается описаніемъ тѣхъ событій, ,- т — въ которыхъ проявились могущество и сила древней Руси. Останавливаясь со вниманіемъ и любовію- на временахъ до Ярослава Вели каго, передавая намъ со всею подробностію и прикрасамп народнаго вымысла самыя не значительныя событія перваго періода рус ской исторіи, онъ неохотно переходитъ къ изображенію періода удѣловъ, въ продолже ніе котораго, по его выраженію, государство слабѣло и разрушалось. Смотря на ходъ со бытій глазами Филантропа п моралиста XVIII стол., обращая вниманіе болѣе на нравствен ное. нежели па историческое значеніе по ступковъ дѣйствующихъ лицъ, Карамзинъ, эта безспорно благороднѣйшая личность, чуж дая всякихъ мелочныхъ цѣлей п разсчетонъ. Невольно является пристрастнымъ къ однимъ событіямъ и лицамъ, строгимъ и даже не справедливымъ къ другимъ. Эга слабая сто рона историческихъ воззрѣній Карамзина осо бенно рѣзко выказывается при изображеніи лмъ переходныхъ эпохъ и поколѣній, гдѣ онъ, оставаясь вѣрнымъ своему догматиче скому взгляду, поставленъ въ необходимость объявить себя за пли противъ какой либо изъ двухъ сторонъ, оспаривающихъ другъ у друга право господства. Само собою разу мѣется, что въ этомъ затруднительномъ по ложеніи онъ прибѣгаетъ къ пособію совре менныхъ ему правилъ морали и принимаетъ сторону тѣхъ, чьи поступки оправдываются вми п подвергаетъ осужденію тѣхъ, поступки которыхъ, по времени и обстоятельствамъ, вхъ вызвавшимъ, находятся въ рѣзкой про- тпвуположности съ личными убѣжденіями исторіографа. Этимъ только можно объяснить ошибочныя воззрѣнія Карамзина, напр., на Олега Рязанскаго, осужденнаго имъ въ са мыхъ сильныхъ и рѣзкихъ выраженіяхъ, Ан дрея Городецкаго, Димитрія Шемяку, Іоанна Грознаго и пр. Таковъ общій характеръ на правленія, господствующаго въ Исторіи Го сударства Россійскаго. Особенности его еще болѣе раскроются, если мы разсмотримъ: а) понятія его объ исторіи вообще и русской въ особенности^ Ь) сдѣланное шгь раздѣле ніе русской исторіи на періоды и с) Факти ческое изложеніе Исторіи Государства Рос сійскаго. а) Всѣ предшественники Карамзина смот рѣли на исторію, какъ на разсказъ о томъ, что они видѣли иди слышалп; Карамзинъ при даетъ исторіи со всѣмъ иное значеніе. Въ гла захъ его: ,,исторія въ нѣкоторомъ смыслѣ есть священная кнпга народовъ: главная, не обходимая; зерцало ихъ бытія п дѣятельно сти; скрижаль откроі.ешй и править; завѣтъ предковъ къ потомству; дополненіе, изъясне ніе настоящаго и примѣръ будущаго… Исто рія, отверзая гробы, поднимая мертвыхъ, влагая пмъ жизнь въ сердца п слово въ уста, изъ тлѣнія вновь созидая царства, н пред ставала воображенію рядъ вѣковъ съ пхъ отличительными страстями, нравами, дѣяні ями, расширяетъ предѣлы нашего собствен наго бытія; ел творческою силою мы живемъ съ людьми всѣхъ временъ, видимъ и слышимъ ихъ , любимъ и ненавидимъ (I) Изъ приведенныхъ нами словъ видно, что у Карамзина преобладающею способностію было воображеніе. Вслѣдствіе этого онъ лю битъ олицетворенія и картины: самыя общія и отвлеченныя мысли становятся доступными для него только тогда, когда безплотная, ду ховная сущность ихъ является подъ покро вомъ вещественности, или въ наглядной Фор мѣ образовъ. Исторію онъ представляетъ се бѣ не иначе, какъ святилищемъ народа, на селеннымъ героями прошедшаго, которые такъ плѣняютъ воображеніе наше. „Велика ны. сумрака, говоритъ онъ, Олегъ п сынъ Игоревъ; простосердечный витязь, слѣпецъ Васильки; другъ отечества, благолюбивый Мономахъ; Мстиславы храбрые, ужасные въ битвахъ и примѣръ незлобія въ мирѣ; Миха илъ Тверской, столь знаменитый великодуш ною смертію; злополучный, истинно м\же- ственпый Александръ-Невскій; герой юноша, побѣдитель Мамаевъ, въ самомъ легкомъ на чертанія сильно дѣйствуютъ на воображеніе ,- 119 – и серди?. (2.) Какъ бы велики пв были все- мірно-псторпческія личности, но имя русское имѣетъ для насъ особенную прелесть: сердце мое еще сильнѣе бьется за Пожарскаго, не- желн за Ѳемнстокла или Сципіона, потому что ,,личность каждаго тѣсно связана съ оте чествомъ: любимъ ею, ибо любимъ себя (3.) Изъ этихъ словъ мы водимъ, что у Карам зина пробудились уже ощущеніе и сознаніе того кровнаго родства о той внутренней свя зи, которыя находятся между отдѣльными русскими индивидуами и всеобщимъ духомъ, лежащемъ въ основѣ нашего отечества. Про никнутый этимъ сочувствіемъ къ родпнѣ, исторіографъ естественно не могъ не отдать предпочтенія и исторіи отечественной предъ всеобщею. ,.Всемірная исторія, говоритъ онъ, великими воспоминаніями украшаетъ міръ для ума, а россійская украшаетъ отечество, гдѣ живемъ и чувствуемъ/ ‘ (4.) ,,Чувство : лш, наше, оживляетъ повѣствованіе…. любовь къ отечеству даетъ его (историка) кисти жаръ, силу, прелесть. Гдѣ нѣтъ любви, нѣтъ и ду- гаи“ … „Въ повѣствованіи о временахъ отда ленныхъ есть какая-то неизъяснимая пре лесть для нашего воображенія.і( (5.) И такъ, въ нашемъ прошедшемъ Карамзинъ видѣлъ какъ бы въ зародышѣ наше настоя щее, въ нашихъ предкахъ насъ самихъ, обле ченныхъ иными Формами- Чувство—вотъ поч ва, на которой воображеніе его созидало изъ историческаго матеріала длинный рядъ геро евъ минувшаго, оттѣняя дѣянія ихъ одобре ніемъ или порицаніемъ. Изложивъ понятія свои объ исторіи вооб ще’, показавъ отношеніе исторіи всеобщей къ отечественной и значеніе обѣихъ въ глазахъ образованнаго гражданина, исторіографъ при ступаетъ къ рѣшенію вопроса: какъ должно излагать, русскую исторію.? ,,Историкъ Рос сіи могъ бы конечно, говоритъ онъ, сказавъ нѣсколько словъ о проЕСхожденіи ея главнаго народа, о составѣ государства, представить важныя, достопамятнѣйшія черты древности въ искусной картинѣ а начать обстоятельное повѣствованіе съ Іоаннова времени, или еъ XV вѣка, когда совершилось одно изъ вели чайшихъ государственныхъ твореній въ мірѣ: онъ написалъ бы леіко 200 или 300 красно рѣчивыхъ, пріятныхъ страницъ, вмѣсто мио- гихъ книгъ, трудныхъ для автора, утомитель ныхъ для читателя. Но сіи обозрѣнія, сіи картины не замѣняютъ лѣтописей, и кто чи талъ единственно робертсоново введеніе въ Исторію Карла V , тотъ еще не имѣетъ осно вательнаго’, истиннаго понятія о Европѣ сред нихъ временъ. Мало, что умный человѣкъ, окинувъ глазами памятники вѣковъ, скажетъ намъ свои примѣчанія; мы должны сами ви дѣть дѣйствія и дѣйствующихъ: тогда знаемъ исторію.“ (6.) , И такъ, Карамзинъ, при замѣтномъ уже стремленіи къ идеальному элементу истори ческихъ событій, все еще находится на поч вѣ непосредственныхъ Фактовъ, и потому тре буетъ отъ историка не отвлеченнаго разсказа и личныхъ мнѣній о давиомипувшемъ, необъ ективнаго и нагляднаго воспроизведенія дѣй ствій и характеровъ. Вообще, творчество и живость должны быть, по мнѣнію Карамзина, необходимою принадлежностію истиннаго историка: „онъ творитъ изъ даннаго вещества14… „Знанія всѣхъ правъ на свѣтѣ, ученость нѣмецкая, остроуміе вольтерово, ни самое глубокомы сліе макіавелево въ псторпкѣ не замѣняютъ таланта изображать дѣйствія /* (7.) Само собою разумѣется, что Карамзинъ, какъ исто рикъ, находившійся подъ преобладающимъ вліяніемъ воображенія, только въ крайнихъ случаяхъ допускалъ разсужденія: „желаніе блистать умомъ, или казаться глубокомыслен нымъ, едва ли не противно истинному вкусу. Историкъ разсуждаетъ только въ объясненіе дѣлъ, тамъ, гдѣ мысли его какъ бы дополня ютъ описаніе. Замѣтимъ, что сіи апофег- мы …. не имѣютъ большой цѣны въ исторіи , гдѣ ищемъ дѣйствій и характеровъ .11 (8.) Проникнутый сочувствіемъ и любовію ко всему родному, Карамзннъ старался вѣрно нзо- ,- 120 – бразпть намъ прошедшее н впоінѣ передать завѣщанное вѣками; съ этою цѣіію онъ оста навливался на самыхъ незначительныхъ со бытіяхъ, боясь проронить малѣйшую черту древности. Вотъ какъ онъ самъ выражается объ этомъ предметѣ: ,,не дозволяя себѣ ни- какаго изобрѣтенія, я искалъ выраженій въ умѣ своемъ, а мыслей единственно въ памят никахъ; искалъ духа и жизни въ тлѣющихъ хартіяхъ; желалъ преданное намъ вѣками со единить въ систему, ясную стройнымъ сбли женіемъ частей; не только бѣдствія и славу воины, но и все, что входитъ въ составъ гражданскаго бытія людей: успѣхи разума, искусства, обычаи, законы, промышленность; не боялся съ важностію говорить о томъ, что уважалось предками, хотѣлъ, не измѣняя своему вѣку, безъ гордости и насмѣшекъ опи сывать вѣки душевнаго младенчества, легко вѣрія, баснословія, хотѣлъ представить и ха рактеръ времени и характеръ лѣтописцевъ: ибо одно казалось мнѣ нужнымъ для друга го. Чѣмъ менѣе находилъ я извѣстій, тѣмъ болѣе дорожилъ и пользовался находимыми, тѣмъ менѣе выбиралъ; ибо не бѣдные, а бо гатые избираютъ. Надлежало или не сказать ничего, или сказать все о такомъ-то князѣ, дабы онъ жилъ въ нашей памяти не однимъ сухимъ именемъ, но съ нѣкоторою нравствен ною физіогноміею .“ (9.) ,,Такъ я мыслилъ и писалъ объ Игоряхъ, о Всеволодахъ, какъ современникъ, смотря на нихъ- въ тусклое зеркало древней лѣтописи съ неутомимымъ вниманіемъ, съ искреннимъ почтеніемъ; и если вмѣсто живыхъ, цѣлыхъ образовъ пред ставлялъ единственно тѣни, въ отрывкахъ: то не моя вина: я не могъ дополнять лѣто писи.“ (10.) Эти строки особенно важны для насъ; изъ нихъ мы видимъ, что исторіографъ бралъ непосредственное содержаніе, пли, какъ онъ выражается, мысли, изъ лѣтописей, облекалъ е.го Формою образовъ и этимъ самимъ въ объективную сторону исторіи вносилъ уже чисто субъективный элементъ. Кромѣ того, разсказывая отдѣльныя событія, онъ старал ся представить ихъ въ системѣ и уловить внутренній ихъ смыслъ. Вообще системати ческое распредѣленіе событій онъ считалъ необходимою принадлежностію исторіи и вы разился объ этомъ слѣдующимъ образомъ: ,.описываю дѣянія не врознь, по годамъ и днямъ, но совокупляю ихъ для удобнѣйшаго впечатлѣнія въ памяти. Историкъ не лѣто писецъ: послѣдній смотритъ единственно на время, а первый на свойство и связь дѣя- ній.іС (11.) Сдѣланное нами обозрѣиіе понятій Карам зина объ исторіи вообще и русской въ осо бенности, приводитъ насъ къ тому заключе нію, что исторіографъ пришелъ въ болѣе со знательнымъ, многостороннимъ и тѣснымъ отношеніямъ въ своему прошедшему, нежели въ какихъ находились къ нему его предше ственники; онъ созналъ уже присутствіе въ себѣ той жизни и духа, которыми одушевле но и цѣлое отечество; онъ смотрѣлъ на исто рическихъ героевъ, какъ на родныхъ ему со братовъ, волнуемыхъ одинакими страстями, одушевляемыхъ одними и тѣми же чувствами; наконецъ, онъ питалъ сочувствіе къ тѣмъ изъ нихъ, въ дѣйствіяхъ которыхъ въ осо бенности проявились любовь къ отечеству и благородство духа. Вообще, высокое и по рочное, благородное и вѣроломное, трога тельное и омерзительное, равно поражали во ображеніе и волновали чувствительное серд це исторіографа. Ь) Показавъ общій взглядъ на русскую исторію, Карамзинъ старался опредѣлить въ ней тѣ пункты, съ которыхъ событія полу чаютъ иной характеръ. При этомъ онъ раз сматриваетъ раздѣленіе русской исторіи на періоды, сдѣланное Шлецеромъ, находитъ его недостаточнымъ и предлагаетъ свое. Онъ говоритъ: ,,мужъ ученый и славный, Ш ле- церъ, сказалъ, что наша исторія имѣетъ пять главныхъ періодовъ; что Россія отъ 872 года до Святопоіка должна быть названа раждаю- щеюся (Яазсепз), отъ Ярослава до Моголовъ ,— 121 — раздѣленною, (Біѵіва), отъ Батыя до Іоанна III угнѣтенною (Орргезва), отъ Іоанна до Петра Великаго побѣдоносною (Ѵісігіх), отъ Петра до Екатерины II процвѣтающею. Сія мысль кажется мнѣ болѣе остроумною, не жели основательною. 1) Вѣкъ св. Владиміра былъ уже вѣкомъ могущества и славы, а не рожденія. 2) Государство дѣлилось и прежде 1015 года. 3) Если по внутреннему состоя нію и внѣшнимъ дѣйствіямъ Россіи надобно означать періоды, то можно ли смѣшивать въ одинъ время великаго князя Димитрія Александровича и Донскаго, безмолвное раб ство съ побѣдою и славою? А) Вѣкъ Само званцевъ ознаменованъ болѣе злосчастіемъ, нежели побѣдою. Гораздо лучше, истиннѣе, скромнѣе, исторія наша дѣлится на дрсвиѣи- шую отъ Рюрика до Іоанна III, на среднюю отъ Іоанна до Петра, п новую отъ Петра до Александра. Система удѣловъ была характе ромъ первой эпохи, едииовластіе-второй, измѣ неніе гражданскихъ обычаевъ-третьей.’4 (12.) Изъ выписанныхъ нами строкъ видно, что Карамзинъ не довольствовался уже обозначе ніемъ предѣловъ каждаго періода извѣстнымъ видомъ, но прибавилъ еще и качественную характеристику эпохъ. Мало того, всеобщіеп неопредѣленные термины—удѣлы, единовла стіе—употребленные имъ для этой характе ристики, окъ опредѣлилъ описаніемъ ихъ свойствъ и признаковъ и въ этомъ описаніи высказалъ свой субъективный взглядъ на цѣ лый рядъ явленій народной жизни. Вотъ какъ онъ изображаетъ главныя чер ты удѣльнаго періода: „Древняя Россія по гребла съ Ярославомъ свое могущество и бла годенствіе. Основанная, возвеличенная еди новластіемъ, она утратила силу, блескъ и гражданское счастіе, будучи снова раздроб ленною на малыя области. Владиміръ испра вилъ ошибку Святослава, Ярославъ-владпмі- рову: наслѣдники ихъ но могли воспользо ваться симъ примѣромъ, не умѣли соединить частеіі въ цѣлое, и государство, шагнувъ, такъ сказать, въ одинъ вѣкъ отъ колыбели своей до величія, слабѣло п разрушалось бо лѣе трехъ сотъ лѣтъ. Историкъ чужеземный не могъ бы съ удовольствіемъ писать о сихъ временахъ, скудныхъ дѣлами сласы и бога тыхъ ничтожными распрями многочисленныхъ властителей , коихъ тѣни , обагренныя кровію бѣдныхъ подданныхъ, мелькаютъ передъ его глазами въ сумракѣ вѣковъ отдаленныхъ. Но Россія намъ-отечество: ея судьба и въ славѣ, о въ уничиженіи равно для насъ достопамят на. Мы хотимъ обозрѣть весь путь государ ства россійскаго отъ начала до нынѣшней степени онаго. Увидимъ толпу князей недо стойныхъ и слабыхъ ; но среди ихъ увидимъ и героевъ добродѣтели, сильныхъ мыгицею и дугиею. Въ темной картинѣ междоусобія, не устройствъ, бѣдствій, являются также яркія черты ума народнаго, свойства, нравовъ, дра гоцѣнныя своею древностію.“ (13.) И такъ, по мнѣнію Карамзина отличитель нымъ характеромъ періода удѣловъ были нич тожныя распри многоименныхъ князей, то слабыхъ и недостойныхъ, то героевъ добро дѣтели. Однимъ словомъ, мы видимъ уже у него желаніе стать по-далыие отъ непосред ственныхъ Фактовъ и въ цѣпи явленій уло вить качества и свойства ихъ, или то, что обыкновенно называютъ характеромъ эпохи. Второй періодъ, періодъ единовластія, ис торіографъ изображаетъ слѣдующими черта ми: „Отселѣ исторія наша пріемлетъ досто инство истинно государственной, описывая уже не безсмысленныя драки княжескія, но дѣянія царства, пріобрѣтающаго независи мость и величіе. Разновластіе исчезаетъ вмѣ стѣ съ иашимъ подданствомъ; образуется держава сильная, какъ бы новая для Европы и Азіи, которыя, видя оную съ удивленіемъ, предлагаютъ ей знаменитое мѣсто въ ихъ си стемѣ политической. Уже союзы и войны на ши имѣютъ важную цѣль: каждое особенное предпріятіе есть слѣдствіе главной мысли, устремленной ко благу отечества. Народъ еще коснѣетъ въ невѣжествѣ, въ грубости; но правительство ѵже дѣйствуетъ по законамъ 2 ,- 122 – ума просвѣщеннаго. Устрояюгся лучшія во инства, призываются пскусства, нужнѣйшія для успѣховъ ратныхъ н гражданскахі; по сольства великокняжескія спѣшатъ ко всѣмъ дворамъ знаменитымъ; посольства иноземныя одно за другимъ являются въ нашей столи цѣ: императоръ, папа, короли, республики, цари азіатскіе привѣтствуютъ монарха рос сійскаго, славнаго побѣдами и завоеваніями, отъ предѣловъ Литвы и Новагорода до Сиби ри. Издыхающая Греція отказываетъ намъ остатки своего древняго величія: Италія да етъ первые плоды раждающнхся въ ней ху дожествъ. Москва у крашается великолѣпными зданіями. Земля открываетъ свои нѣдра, и мы собственными руками извлекаемъ изъ о- иыхъ металлы драгоцѣнные.и (14.) И здѣсь мы видимъ также желаніе Карам зина схватить общій характеръ эпохи; но онъ не можетъ изобразить его иначе, какъ только образно, живописно, а именно: ри суетъ Россію существомъ живымъ, нравст веннымъ, державою сильною, могучею, управ ляемою единымъ монархомъ, которую про чія нервокласныя державы встрѣчаютъ съ удивленіемъ и предлагаютъ ей среди себя почетное мѣсто. Однимъ словомъ, какъ ско ро исторіографъ захочетъ стать по-дальше отъ непосредственныхъ Фактовъ п бросить на нихъ общій взглядъ, тотчасъ они превра щаются въ образы и картины живымъ его воображеніемъ. Вообще, у Карамзина замѣтно уже стрем леніе къ идеальному элементу историческихъ событій и желаніе уяснить внутренній ихъ смыслъ. Вслѣдствіе этаго, въ Исторіи Государ ства Россійскаго подлѣ Фактическаго изложе нія событій мы встрѣчаемъ весьма часто об щіе на нихъ взгляды исторіографа, размы шленія, вызванныя ихъ созерцаніемъ, или же одобренія и порицанія нравственныхъ по ступковъ дѣйствующихъ лицъ. (15.) с) Наконецъ, что касается до системати ческаго распредѣленія историческаго матері ала и самаго изложенія событій, то и въ этомъ отношеніи Карамзинъ далеко оставилъ за собою своихъ предшественниковъ, а имен но: всѣ они при изображеніи минувшей судь бы нашего отечества ограничивались только отрывочными разсказами отдѣльныхъ случа евъ изъ жизни тѣхъ историческихъ лицъ, ко торые учавствовали въ совершеніи разсказы ваемыхъ ими событій. Они нисколько не за ботились о томъ, чтобы посредствомъ соеди ненія Фактовъ, относящихся къ одному лицу, воспроизвести нѣчто органическое цѣлое, или то, что называется историческимъ ха рактеромъ; напротивъ, Карамзинъ искалъ въ исторіи дѣйствій и характеровъ; старался, по возможности, совокупить въ одну стройную группу Факты, относящіеся къ жизни исто рическаго дѣятеля, дабы этотъ послѣдній, по выраженію его, жилъ въ нашей памяти не однимъ’сухимъ именемъ, но съ нѣкоторою нравственною Фпзіогноміею. Вслѣдствіе этаго, исторіографъ весьма щедръ на эпитеты, такъ напр. Святополка Яронолковича онъ назы ваетъ злодѣемъ, неблагодарнымъ, недостой нымъ княземъ, имѣвшимъ только дерзость злодѣя, извергомъ, заслужившимъ проклятіе современниковъ и потомства; (16.) Владиміра Мономаха-другомъ отечества п благоразум нѣйшимъ изъ князей россійскихъ; (17.) Яро- полка Изъяславича-княземъ слабымъ, послуш нымъ коварнымъ совѣтникамъ его; (1.8.) Мстислава Изъяславича-пылкимъ, смѣлымъ; (19.) Олега Рязанскаго-хптрымъ, вѣролом нымъ, но въ то же время княземъ ума рѣд каго, славнѣйшимъ изъ всѣхъ владѣтелей ря занскихъ, любимымъ своимъ народомъ; (20.) Василія Косаго и Димитрія Шемяку-мало- душными, жестокосердыми и пр. п пр. (21.) Относительно внѣшней Формы Исторіи Го сударства Россійскаго, языка Карамзина и самаго разсказа, мы замѣтимъ слѣдующее; оставивъ неприкосновенною внутреннюю сто рону лѣтописей, илп ихъ содержаніе, псторі- ограФъ коснулся только внѣшности охъ, т. е. распредѣленія событій, Формъ языка, словъ и выраженій. И подлинно, въ разсказѣ его ,- 123 мы ые находимъ уже ни той простоты, ка кою дышутъ сказанія лѣтописцевъ, ни тѣхъ областныхъ и временныхъ особенностей язы ка, которыя такъ живо и наглядно характе ризуютъ изображаемую эпоху. Одинъ итогъ же торжественный тонъ, одна и таже пері одическая рѣчь господствуютъ во всей Исто ріи Государства Россійскаго. Самыя истори ческія лица говорятъ у Карамзина не тѣми словами, которыя первоначально вышли изъ устъ ихъ и которыя переданы намъ въ эпи ческомъ разсказѣ лѣтописцевъ, но тѣми, ка кія вложилъ въ уста ихъ исторіографъ. Од нимъ словомъ, въ текстѣ Исторіи Государства Россійскаго мы не находимъ ничего непосред ственнаго, прямо взятаго изъ лѣтописей; въ ней все проникнуто личнымъ взглядомъ исто ріографа. Нотъ краткая характеристика тѣхъ особен ностей, которыя находимъ мы въ Исторіи Государства Россійскаго. Заключимъ ее сло вами современнаго намъ псторика:’,,Карам зинъ заставилъ насъ забыть почти всѣхъ предшествовавшихъ ему бытописателей и о- казалъ величайшую услугу отечественной ис торіи тѣмъ, что онъ привелъ въ извѣстності. почти всѣ ея источника, выбралъ изъ нпхъ Факты съ рѣдкою отчетливостію п добросо вѣстностію, не упустивъ ни одной черты, ни одного замѣчательнаго слова…. Трудъ его всегда будетъ украшать нашу словесность, какъ богатѣйшій запасъ псторическихъ свѣ дѣній, изложенныхъ самымъ изящнымъ сло гомъ. “ (22.) //. П. ССЫЛКИ И ПРИМѢЧАНІЯ. 1* Исторія Государства Россійскаго Карам зина. Спб. 1842. Томъ I. Предисловіе; стр. IX. 2. Тамъ же. Т. I. Предисл. стр. X. 3. Тамъ же. Т. I. ІІредисл. стр. IX. А. Тамъ же. Т. I. Предисл. стр. X. 5. Тамъ же. Т. I. Предисл. стр. XIII. 6. Тамъ же. Т. I. Предисл. стр. XI. 7. Тамъ же. Т. I. Предисл. стр. XII. 8. Тамъ же. Т. I. ІІредисл. -стр. XII. 9. Тамъ же. Т. I. Предисл. стр. XIII. 10. Тамъ же. Т. I. Предисл. стр. XI. 11. Тамъ же. Т. I. Предисл. стр. XIII. 12. Тамъ же Т. I. Предисл. стр. XIII. 13. Тамъ же. Т. II. стр. 39. 14. Тамъ же. Т. VI. ст. 5. •’ 15. Подтвержденіемъ сказаннаго нами мо гутъ служить слѣдующія строки, которымп исторюграФъ оканчиваетъ жизнеописаніе Свя тослава Игоровича: ,,Такимъ образомъ скон чалъ жизнь сей Александръ нашей древней псторіи, который столь мужественно бо ролся и съ врагами, и съ бѣдствіями, былъ иногда побѣждаемъ, но въ самомъ несчастій изумлялъ побѣдителя своимъ великодушіемъ; равнялся суровою воинскою жизнію съ геро ями пѣснопѣвца Гомера, и снося терпѣлпво свирѣпость непогодъ, труды изнурительные и все ужасное для нѣги, показалъ русскимъ воинамъ, чѣмъ могутъ онп во всѣ времена одолѣвать непріятелей. Но Святославъ, обра зецъ великихъ полководцевъ, нс есть примѣръ государя великаго: ибо онъ славу побѣдъ )важалъ болѣе государственнаго блага, и ха рактеромъ своимъ плѣняя воображеніе сти хотворца , заслуживаетъ укоризну историка. Исторія госуд. Росс. Т. 1. стр. 118. 10. Тамъ же. Т. II. стр. 2—10. 17. Тамъ же. Т. II. стр. 70. 18. Тамъ же. Т. II. стр. 57. 19. Тамъ же. Т. II. стр. 103. 20. Тамъ же. Т. V. стр. 43, 45 и 103. 21. Тамъ же. Т. У. стр. 155. 22. Русская Исторія Устрялова. Спб. 1845. Часть 1-я. стр. 431. ,— 124 ЧАСТНЫЯ ОБЪЯВЛЕНІЯ. 1) Въ домѣ почетной гражданки Настасьи Васильевны Бесходарной продаются: за-ново- отдѣланная четверо-мѣстная коляска съ карет нымъ Фордекомъ п ЦВѢТОЧНЫЯ и ОГО РОДНЫЯ СѢМЕНА, здѣшняго урожая 1851 года, въ числѣ коихъ находятся новые виды Великанскаго проса н Виргинской кормовой кукурузы, выростающіе до 4-хъ аршннъ. Продажа по прейсъкуранту. На дачѣ ея же ,,Моренковъ хуторъ,“ находящейся 1-й части 1-го квартала подъ ИГ 36, въ со сѣдствѣ съ заводомъ купца Рыжова, про даются корнн георгинъ, мирабилисовъ, раз ныя грунтовыя и оранжерейныя растенія, цвѣты въ горшкахъ и букетами, всѣхъ ро довъ парниковая зелень и овощи, и по мѣрѣ поспѣванія будутъ продаваться Фрукты, к. т. лучшихъ сортовъ клубника, малина, вишни, яблоки, груши и проч.—1. 2) Мазь отъ паденія волосъ-составъ знаме нитою анатомша и профессора Дюпюитрена съ Парижѣ. Во всей Россіи можно получать ее только у Фине (РЬіпее), на Московской улицѣ, въ до мѣ Шилова. Въ послѣднее мое пребываніе еъ Парижѣ мнѣ удалось пріобрѣсть -до сихъ поръ въ тай нѣ хранимый рецептъ вышеупомянутой мази, которую знаменитый апатомпкъ и профес соръ Вильгельмъ Дюпюптренъ приготовлялъ для одной только Французской королевской Фамиліи, отъ выпаденія волосъ п ихъ успѣ шнаго выращеніл. Нѣтъ никакаго сомнѣнія въ томъ, что толь ко оригинальность характера этаго знамени-, таго человѣка причиною того, что это отлич ное и тайное средство сдѣлалось извѣстнымъ такъ недавно и то только нѣкоторымъ лицамъ въ Парижѣ, Лондонѣ, Берлинѣ п Вѣнѣ, по средствомъ одного изъ его родственниковъ, который нашелъ этотъ рецептъ въ рукопис номъ завѣщаніи своего великаго предка. Вильгельмъ Дюпюитренъ, знаменитѣйшій врачъ и операторъ своего времени, родился 1777 года въ Пьеръ-БюФьерѣ (Наиіе Ѵіеппе) въ Верхне-Вьенскомъ Департаментѣ, въ 1795 назначенъ былъ прозекторомъ при медицин скомъ училищѣ въ Парижѣ, въ 1801 началь никомъ надъ анатомическими работами, въ 1812 году профессоромъ хирургіи, главнымъ хирургомъ въШ іеІПіеи, лейбхпрургомъ Лю довика ХѴЧІІ и Карла X, н пріобрѣлъ все общую извѣстность какъ преподаватель, такъ и своими смѣлыми операціями и частію но выми инструментами.—1. 3) Продается петербургская четверомѣст- пая карета, мало подержанная, годная для городской ѣзды и для дороги, и къ неіі че тыре пака. О цѣнѣ спросить въ домѣ прото іерея Зимина , въ каменномъ Флигелѣ, на Сумской улицѣ, близь театра.—2. 4) Въ Харьковскомъ уѣздѣ, въ 5 верстахъ отъ г. Харькова, при селеніи Григоровкѣ, отдается въ наемъ мопчное заведеніе умер шаго московскаго купца Алексѣя Коровина, со всѣми удобствами и принадлежностями для мытья шпанской шерсти; желающіе нанять оное благоволятъ пожаловать къ попечителю его, Михаилу Честплону, находящемуся при ономъ заведеній.—3. О тъѣзжающая за границу . Швейцарская уроженка Кантона Во (Ва- адтъ) Сусанна Элиза Фальконье.—1. ,В ‘Ь Д О М О З Т Ь В ы іі х л .1 и. о пріѣзжающихъ и выѣзжающихъ. отъ 5 по 12 апрѣля прибыли : И зъ г. Острогорска, гсн.-м аіоръ Фнпібахъ; г. Кре- мепчуга, ген.-лейпт. ІІплларъ Фопъ-ІІнльхау и полк. Зегелсвъ; с. Криинчиоіі, кол. асс. Пассскъ; г. Нѣ- ж ива, ыаіоръ Ф онъ-Риттеръ. Въ г. Екатеринославъ, кол. асс. Рымаренко; г. Полтаву, от. волк. Вишневскій; г. Вознссепскъ, гсп.- мьіорь Ф пшбахъ; с. Кабанье, полк. Крпчивскііі; г. Чугуевз,, ген.-леііт. Пнлларъ фовъ – і Іильхау; г. Бо годуховъ, вадв. сов. Демьяновъ; г. Бѣлгородъ, маіоръ фонъ Риттеръ; г. Чугуевъ, полк. Зегелевъ п маіоръ Строевъ. М етеорологическія наблюденія , дѣлаемыя при харьковскомъ университетѣ . Апрѣля / 86’2 года. Числа Т Е Р М О М Е Т Р Ъ К . В Ѣ ТЕРЪ . СОСТОЯНІЕ АТМ ОСФ ЕРЫ . по ст. ст. 9 ч. утра. 3 ч. по п. 9 ч. по п. 3 ч. Ч ет. – 2 — 0,6 —2 С.З д. слн. С.З д. елп С 3 ——– Облачпо. Солнце свѣтитъ. Съ 5 ч. подмерзаетъ. 4 ч. Пят. 1,2 3,9 1,9 Ю .З ум. 10.3 Ю .З — Утромъ сн ѣгъ.— Днемъ облачно. 5 Суб. —2 1,1 – 2 , 5 — — Облачно-ясно. 6 Воскр. – 1 , 4 1Д —0,9 1 1 1 1 1 1 Облачно. Солнце свѣтитъ 11 ч. снѣгъ крутитъ. То пасмурно, то свѣтло. 7 Попед. – 1 , 5 —0,6 — 1 1 1 I 1 1 1 С ъ утра СП-игъ мокрый, пересталъ идти въ 4 съ пол. ч. 8 Втор. 3,5 8 4,6 1 1 1 1 1 1 Пасмурно. 9 Среда. 4,5 9,4 3,5 — — У тромъ туманно. Пасмурно а облачно. Погода пріятная. Пѳч. дозвол. 29-го апрѣля 1852 г. Редакторъ А. Барымовъ • Девзоръ А. Рославти-Летровскіи.