Ілюстрований додаток до номеру газети “Южный Край”. Щотижневе видання.
ЮЖНЫЙ КРАЙ l i t ИI. И nil Въ вышедшей на дняхъ книгѣ Ив. Наживина „Изъ жизни Л. Н. Толсто го” находится цѣлый рядъ глубоко интересныхъ замѣчаній Льва Николае вича, упоминаній о своей жизни и от дѣльныхъ мыслей. Здѣсь я привожу наиболѣе цѣнныя мѣста этого мате ріала. Первою ставлю легенду, р аз сказанную Л. Н. въ мартѣ 1907 г. на занятіяхъ съ крестьянскими дѣтьми. ^Занятія эти обычно состояли въ томъ, что Л. Н. разсказывалъ дѣтямъ что- нибудь изъ Евангелія). „Ж илъ въ старину въ пустынѣ одинъ отшельникъ; онъ проводилъ все свое время въ молитвѣ. И по шелъ онъ разъ къ своему наставни ку, еще болѣе благочестивому старцу, и спросилъ его, что бы онъ могъ еще сдѣлать, чтобы заслужить передъ Бо гомъ. И послалъ его старецъ въ со сѣднюю деревню, къ мужикамъ, кото рые всегда приносили пищу ему. — Поди къ нимъ, сказалъ старецъ, поживи съ ними денекъ, можетъ быть, и научишься у нихъ чему-нибудь… Пошелъ отшельникъ въ деревню, къ мужикамъ, видитъ: всталъ со сна мужикъ, пробормоталъ: „Господи!” и скорѣе за работу. И такъ прорабо талъ мужикъ до вечера, а вечеромъ, вернувшись съ поля, опять только пробормоталъ: „Господи!”… и скорѣе спать. И вернулся отшельникъ къ старцу и говоритъ: Его Высочество Эмиръ Бухарскій Сеидъ Алимъ По случаю пребыванія его въ Ялтѣ. — Нѣтъ, нечему у нихъ поучиться… Они и Бога-то всего два раза за день вспомнили, утромъ да вечеромъ… Взялъ тогда старецъ чашу, налилъ ее до самыхъ краевъ масломъ и по далъ отшельнику. — На, говоритъ, возьми эту чашу и за день обойди съ нею вокругъ де ревни, да такъ, чтобы ни одной кап ли не пролить… Взялъ отшельникъ чашу, ушелъ, а вечеромъ воротился. — Ну, хорошо… сказалъ старецъ. Теперь скажи мнѣ, сколько разъ ты за день о Богѣ вспомнилъ? — Ни одного… смутившись отвѣ чалъ отшельникъ. Я все на чашу гля дѣлъ, пролить боялся… — Ну, вотъ, видишь, сказалъ ста рецъ, ты только о чашѣ думалъ и то Бога ни разу не вспомнилъ, а онъ, мужикъ-то, и себя кормитъ, и семью, да еще и насъ съ тобою въ при дачу, а и то два раза Бога вспомнилъ!”. „Любить дальнихъ, „человѣчество”, „народъ”, желать имъ добра—не хит рое дѣло. Н ѣтъ, ты вотъ ближнихъ- то, ближнихъ полюбить сумѣй, тѣхъ, съ которыми ты встрѣчаешься каж дый день, которые иногда надоѣда ютъ, иногда мѣшаютъ, иногда раз драж аю тъ тебя, вотъ гхъ-то люби, имъ-то дѣлай добро! Вотъ это очень трудно. Чуть только позабудешься, глядишь— и уже сбился съ дороги. Вотъ на дняхъ иду я по парку, ду маю. Слышу, идетъ за мной какая-то баба и что-то проситъ, а мнѣ какъ Кронпринцъ въ рейхстагѣ. Вильгельмъ II, передъ арестомъ наслѣднаго принца дѣлающій ему строжайшій выговоръ за выраженіе сочувствія оппозиціи въ рейхстагѣ. Воскресенье, 20-го Ноября 1911 года. ЙЛЛЮСТРИРОВДННОЕ ПРИБАВЛЕНІЕ КЪ No 10463. ,2 ЮЖНЫЙ КРАЙ Воскресенье, 20-го Ноября 1911 года. N1. Н. Кузнецова со скрипачемъ г. Лео. „Вотъ сегодня какой случай со мной былъ. Приходятъ ко мнѣ сегодня ут ромъ двѣ бабы за помощью: мужья у обѣихъ на войнѣ, дѣти, а коровы ни у той, ни у другой нѣтъ. Ну, разспросилъ, далъ имъ кое-что, а насчетъ коровы, говорю, на дняхъ самъ пріѣду и посмотрю. [Ну, только онѣ простились и ушли, какъ являет ся одинъ мужикъ, который хорошо знаетъ обѣихъ; разспрашиваю, -о н ъ все подтверждаетъ: коровы нѣтъ ни у той, ни у другой, но у одной во семь человѣкъ дѣтей, а у другой трое. Я попросилъ его тотчасъ же воротить ту, у которой восемь человѣкъ дѣтей, чтобы дать ей 30 рублей: недавно какіе-то русскіе, живущіе въ Шанхаѣ, прислали мнѣ для помощи семьямъ, пострадавшимъ отъ войны, рублей 400, изъ которыхъ и осталось какъ разъ 30 рублей. Я наказалъ ему во ротить только одну, а то, думаю, б у дутъ эти косые взгляды, неудоволь ствіе, жадность разыграется, а онъ не дослышалъ, должно быть, и воротилъ обѣахь. Хоть и непріятно было, но дѣлать нечего; даю той 30 руб., а другой говорю, что больше пока нѣ ту, что пусть она не завидуетъ, и вдругъ та, другая-то, такъ и расцвѣ ла вся отъ радости! „Вотъ, говоритъ, и слава Богу… И хорошо! Злчѣмъ завидовать, что ты?! Еа н уж іѣ і. А когда будетъ, она и моимъ ребятамъ молочка дастъ.. Слава Богу“! Надо знать ихъ жизнь чтобы понять, что значитъ это!“ „Все жаво и во всемь живетъ од но, но все отдѣлено одно отъ друго го. Предки каждаго существа и насъ самихъ познаются нами, какъ веще ство въ пространствѣ и движеніе во времени. Каждое существо есть о р ганъ Бога и не только отдѣльно, но есть особенное, единственное, въ сво емъ родѣ существо и можетъ произ водить единственную, только ему свойственную работу. Отъ этого мы своимъ высшимъ существомъ проти разъ пришла въ голову нужная для работы мысль. „Ну, что тебѣ нужно?… Что тебѣ нужно? говорю бабѣ не терпѣливо. „Чго ты пристала?” Но хорошо, что сейчасъ же и спохватился и поправился. А то бываетъ и не спохватишь ся совсѣмъ, а то и спохватьшь ся, да ужъ поздно. Вотъ то же недавно ѣду верхомъ по шоссе и думаю… И чувствую, что что то точно мѣшаетъ мнѣ, что что-то не такъ… Остано вился, припомнилъ,—оказалось не такъ то, что нѣсколько ми нутъ тому назадъ я проѣхалъ мимо знакомаго мнѣ нищаго калѣки, которому всегда по даю, и въ задумчивости только разсѣянно поклонился ему. П о вернулъ лошадь, поскакалъ, но его уже не было, и я, мо жетъ быть, упустилъ дѣло, не сравненно болѣе важное, чѣмъ всѣ мои писанія. Писаніе это такъ, пустяки, а тутъ живой человѣкъ… Да, въ сношеніяхъ съ лю дь ми надо постоянное строгое вниманіе къ себѣ; чуть осла б ѣ еш ь—и ошибся, и согрѣшилъ” Абасъ-Туманъ, Тифл. губ. 30 октября въ Абасъ-Туманѣ, на мѣстѣ кончины Е. И. В. Великаго Князя Георгія Александровича, состоялось освященіе памятника-часовни. Здѣсь же кавказскій отдѣлъ лиги борьбы съ туберкулезомъ открываетъ свою санаторію для легочныхъ больныхъ. вимся убійству и тому, что ведетъ къ нему. Кромѣ того, когда мы стра даемъ за страданія другихъ, мы боль шею частью невольно обманываемъ себя, думая, что страдаемъ за страда ющихъ, а страдаемъ за заставля ющихъ страдать. Мы страдаемъ за нарушеніе закона единенія, къ кото рому стремится все, и страданія ука зываютъ намъ на эго нарушеніе и вы зываютъ въ насъ б ‘рьбу съ нимъ за установленіе единенія любви”. „Сегодня встрѣтилъ на шоссе одно го странника. Немножко развѣ помо ложе меня.. Былъ въ Кіевѣ, теперь идетъ къ Серафиму Саровскому, а тамъ думаетъ къ Тихону Задонскому пройти. Кормится тѣмъ, что подадутъ ради Христа, иногда поработаетъ. И видно, что на душѣ у него покой но, свѣтло, хорошо,— это рѣдко те перь бываетъ, теперь всѣ недоволь И. М. Золотаревъ. Новый товарищъ министра внутрен нихъ дѣлъ. ны, всѣ набаловались жаловаться. Идемъ съ нимъ по доротѣ, разгова риваемъ, и я думаю; вѣдь, вотъ, жи ветъ же человѣкъ! Чѣмъ же я-то ху же его?!“.. „Дѣло не въ томъ, чтобы мѣнять палки, которыя тебя бьютъ, одну на другую, а въ томъ, чтобы никакой палки надъ человѣкомъ не было*1… „Что они хотятъ сказать, всѣ эти новые писатели? Я думаю, думаю,— и не понимаю. Явился, напримѣръ Гоголь, и я вижу, что онъ хочетъ ус ловность, напыщенность старой лите ратуры замѣнить простотой и правди востью въ изображеніи жизни. А что хотятъ новые? Не могу понять”… А. С. ,воскресен ье, 20 го Ноября 19ц года Н Ы й край Снимокъ съ черновой рукописи 8-й оды Ломоносова. ТУМАНЪ. Тихо и низко туманъ разстилается; Въ образы мглистые, смутные, темные Кольцами сизыми плавно свивается, Строитъ дворцы, минареты огромные… Тихо бреду межъ видѣній расплывчатыхъ, Странно таинственныхъ, прежде невиданныхъ, Грустно поникшихъ, причудливо дымчатыхъ, Мглою сѣдѣющей въ занавѣсъ вытканныхъ. Гдѣ-то, сквозь марево мглы заколдованной, Скрипъ дергача одиноко доносится, Будто къ скалѣ одиноко прикованный, Кто-то далеко тоскуетъ и просится, Просится къ волѣ, къ веселью забытому, Мглою клубящихся тучъ отдѣленному, С М В с ь. Кашляющее и чихающее растеніе. По словамъ доктора Ривера, про живающаго въ Парагваѣ, тамъ нерѣд ко попадается растеніе, называемое ботаниками „Eutada tussiens”, облада ющее способностью чихать и кашлять. Для этого достаточно, чтобы на листья попало немного пыли: подъ вліяніемъ этого раздраженія листъ сперва блѣднѣетъ, потомъ становится красноватымъ, начинаетъ вздрагивать и издаетъ звукъ, похожій на чиханіе. Если пыли накопляется много, то съ растеніемъ дѣлается настоящій припа докъ кашля, который можно слышать на разстояніи нѣсколькихъ шаговъ. Кромѣ того, изъ всѣхъ его поръ вы текаютъ мелкія капли. „Во имя человѣчности*. Подъ этимъ заглавіемъ извѣстная въ Г ерманіи писательница Е. А. Зеніева помѣстила горячій протестъ въ „Neuer Viener Journal”, направленный противъ звѣрскихъ избіеній итальянцами мир ныхъ туземцевъ въ Триполи, во вре мя которыхъ не имѣли пощады ни женщины, ни дѣти. Писательница при зываетъ всѣхъ женщинъ Европы объ явить бойкотъ Италіи: не покупать ни итальянскаго шелка, ни кружевъ, ни винъ; а туристовъ проситъ не изби рать Италію цѣлью своихъ путеш е ствій. Чудовищный мастодонтъ. И зъ столицы Клондайка, Даусонъ- Ситн, сообщаютъ, что въ дебряхъ Аляски нашелся будто бы живой ма стодонтъ,—чудовище, давнымъ давно вымершее на всемъ земномъ шарѣ. Этотъ мастодонтъ навелъ своими чу довищными клыками ужасъ на всю Аляску: онъ разрушилъ будто бы цѣ лый отель до основанія, обратилъ въ прахъ нѣсколько домиковъ, встрѣ чавшихся на пути собакъ и лошадей подбрасывалъ на воздухъ какъ мячи ки. Воскресшее ископаемое погибло отъ новѣйшаго изобрѣтенія; масто донтъ вздумалъ напасть на телеграф ныя проволоки и былъ убитъ на мѣ стѣ. Скелетъ его, выставленный для обозрѣнія, имѣетъ въ вышину 15 фут., одна кожа его вѣситъ 1,106 фунтовъ. Добросовѣстный врачъ. Извѣстный писатель Тристанъ Б ер наръ разсказываетъ въ „Cris de P a ris” о скверномъ анекдотѣ, приклю чившемся съ однимъ изъ извѣстнѣй шихъ парижскихъ врачей. Извѣстный врачъ давалъ у себя роскошный обѣдъ своимъ знакомымъ. Внезапно у вход ной двери раздался отчаянный зво нокъ. Въ слѣдующее затѣмъ мгнове- Къ свѣтлому счастью, туманомъ покрытому, Къ ландышу, утра росой упоенному! Нѣтъ ему отклика: вкругъ разстилаются Волны туманныя, глухо давящія, Въ клубы свинцовые тяжко сдвигаются Мглы нерѣдѣющей клочья висящіе… Н. П. _3_ ,4 ЮЖНЫЙ КРАЙ Воскресенье, 20-го Ноября 1911 года. ніе въ столовую во шелъ лакей и доло жилъ доктору о при ходѣ больного, кото рый не согласенъ ждать ни одной ми нуты. Гостепріимный хозяинъ всталъ изъ за стола и пошелъ к ъ нетерпѣливому паціенту. Въ кабине тѣ онъ засталъ сред нихъ лѣтъ господи на необыкновенной толщины. „Спасите меня, докторъ! Я за дыхаюсь”,—и боль ной зашелся мучи тельнымъ кашлемъ. Докторъ велѣлъ ему раздѣться и считать. Между тѣмъ, гости обезпокоились дол гимъ отсутствіемъ хозяина, и одинъ изъ нихъ тихонько прі открылъ дверь ка бинета. Необыкно- „Прекрасная Елена” на Харьковской оперной сценѣ. мужчины, такъ и женщины щеголяютъ въ вышитыхъ шел ками костюмахъ съ драконами и бабоч ками. Не скупятся на бусы и стекляныя украшенія; уборы дамскихъ шляпъ, да же теперь, когда въ модѣ исполинскія шляпы у прекраснаго пола, кажутся чѣмъ- т о невѣроятнымъ. Помѣщенныя рисун ки съ главныхъ дѣй ствующихъ лицъ да ютъ представленіе объ этихъ костюмахъ и гримировкѣ. Подобно нѣмцамъ, и у насъ въ Харьков скомъ Оперномъ те атрѣ поставлена „Прекрасная Елена” съ обстановкой, пе реносящей слушателя во времена Троян- Китай на сценѣ. СОВРЕМЕННОЕ НАПРАВЛЕНІЕ ВЪ ПОСТА НОВКА ПЬЕСЪ. (Къ рисункамъ). Въ настоящее время въ Берлинѣ, въ нѣмецкомъ театрѣ играютъ китайскую пьесу, яркостью красокъ которой по ражены и восхищены всѣ критики. Трудно сказать, что тамъ болѣе пе- — Это всѣ ваши документы? — Да, недостаетъ только свидѣтель ства о смерти. (.Flieg. В1.“). стрс: дѣтская игра или декораціи, или, наконецъ, костюмы, но ни одна п е стро раскрашенная дѣтская книжка не можетъ дать такого впечатлѣнія пе строты, какое создаетъ пьеса. Эга сказочная пьеса называется „Туран дотъ”. Она написана итальянцемъ Гоц- цч и была переведена Шиллеромъ. Пьеса „Турандотъ” давалась въ Гер маніи и ранѣе, но ставившіе ее еще недавно думали, что даютъ полную картину Катая, если, привѣсивъ акте ру длинную косу и черные усы, на рисуютъ на декораціи высокую паго ду съ колокольчиками или посадятъ народъ пить чай подъ сѣнь исполин скихъ зонтиковъ. Теперь берлинская сцена постаралась представить Китай такимъ, каковъ онъ на дѣлѣ. Какъ Китай на сценѣ. ской войны. Хоръ, костюмы, де кораціи— воспроизводятъ вамъ дрег нюю Элладу, даэая зрителю больше эстетическое удовольствіе. Эга выде{ жанная классическая обстановка одні ко плохо гармонируетъ съ духомъ опі ретки. Сатира на дѣйствительное! современную блѣднѣетъ, а свойство ные опереткѣ шаржи рѣжутъ гпаз напр., Менелай, въ полномъ вооружені Троянскаго героя открывающій св”! томъ электрическаго портсигара Еле! въ объятіяхъ Париса. Харьковъ. Т ипограф ія «Ю жнаго К рая». Сумская ул., домъ А. А. Іозеф овича, No 13. венная картина представилась его гла замъ: докторъ, прислонившись къ об наженной спинѣ больного, спалъ слад кимъ сномъ; больной же, съ трудомъ превозмагая крайнюю усталость, про должалъ считать: „десять тысячъ пять сотъ шестнадцать, десять тысячъ пятьсотъ семнадцать”…