Ілюстрований додаток до номеру газети “Южный Край”. Щотижневе видання.
ЮЖНЫЙ КРАЙ Воскресенье, 25-го октября 1909 года. ИЛЛЮСТРИРОВАННОЕ ПРИБАВЛЕНІЕ КЪ No 9822.* Быстро и легко сбѣжалъ онъ съ обрыва къ рѣкѣ. Они съ удивленіемъ по вернулись къ нему и жда/- ли. — Паромщиковъ нѣтъ, они въ селѣ, но я вамъ помогу переѣхать—у меня здѣсь лодка,-сказалъ онъ. Слегка приподнялъ шля пу и поклонился ей. — Вы, вѣроятно, не узнали меня, Вѣра Але ксандровна? Въ ея глазахъ отрази лось изумленіе и расте рянность. 3— Правда, невѣроятно? Вы удивлены? — Я васъ узнала!—ска зала она. — Только это такъ не*- ожиданно… Какими вні судьбами попали въ наши края? ? Она уже успокоилась и, пожимая ему руку, пос пѣшила представить его своему спутнику. , — Мой мужъ! Г Молча поклонились другъ другу. £ — Я здѣсь случайно встрѣтился съ товари щемъ и рѣшилъ къ нему заѣхать. Но вамъ тоже нужно ѣхать—засмѣялся онъ. СИЛУЭТЫ. На рѣкѣ. Вечеръ. Золотисто-розо вое небо отразилось въ водѣ рѣки. Свѣжій вѣ теръ гонитъ мелкія волны. Пустынно и тихо… Сѣ рѣетъ мокрый песокъ на берегу, и плещетъ вода, розовая отъ зари. Въ вечерней тишинѣ чудится умираніе. Въ немъ есть особая чарующая прелесть. Потухая и вновь вспыхивая, смѣняются то ны и настроенія окружаю щаго; загораются все но выя, все неожиданныя краски, какъ будто весь воздухъ пронизанъ ихъ трепетными сочетаніями. Кругомъ горятъ послѣд: ніе напряженно страст ные поцѣлуи солнца… До утра, до новаго дня! Онъ цѣлый вечеръ про сидѣлъ на обрывистомъ берегу: писалъ .:этюдъ. Жадно, почти не Ътрывая глазъ, ловилъ онъ про щальные тонц дня. — Красота чувствует ся непосредственной без сознательно… Хорошо от даться ей1, какъ матери, въ объятья. Забыться, уйтй отъ себя, растворить ся, какъ соль, въ ея без граничности… Отрывочно несутся мысли, легкія и воздушныя, какъ розовыя облачка на закатномъ небѣ. : Хорошо!… Жизнь, какъ рѣка, какъ свѣтъ… Этюдъ почти законченъ —еіце два, три пятна—и можно сложить кисти. Съ чувствомъ удовлетворенія, ‘н е много откинувшись, смотритъ онъ на полотно. Эффектны свѣтовыя отраже нія—искры йъ темнѣющихъ тонахъ лѣса и берега. Внизу, по Лѣсной просѣкѣ пронес лось звонкое ржанье, и застучали ко леса. — Вѣроятно, къ парому спѣшатъ— подумалъ онъ. Такъ и есть. Стукъ замолкъ. Не торопясь, уложилъ онъ кисти и холстъ и пошелъ. .Т Вдругъ чуткій воздухъ вздрогнулъ и внимательно заколыхался… Надъ гладью рѣки повисъ долгій протяжный крикъ: — Подай паромъ! Эхо повторило на томъ берегу прось бу, и снова все затихло. — Какъ же быть? Никто не отзы вается—спросилъ молодой и свѣжій женскій голосъ. — Еще погукаемъі—въ тонъ ему отвѣтилъ мужской, и опять воздухъ Фотографическая выставка въ Харьковѣ. понесъ на тотъ берегъ просьбу о пе ревозѣ. ■ Невольно заинтересовался онъ этой сценой и остановился на обрывѣ. Сверху четко рисовались фигуры на сіяющемъ фонѣ рѣки. Кто бы это былъ?… удивительно знакомый голосъ—думалъ онъ, при стально вглядываясь въ фигуру жен щины. Она стоитъ къ нему спиной… Вѣтерокъ мягко и ласково развѣваетъ газъ на ея шляпѣ. Подошелъ къ самому іфаю обрыва- — Вѣроятно, они заснули, или ихъ совсѣмъ нѣтъ, сказала она и повер нулась къ своему спутнику. Показалось, что земля ушла изъ- подъ ногъ… Ухватился за кустъ, что бы не упасть*.:. ………. „ Вѣдь, это она, Вѣра.,, Захотѣлось крикнуть это такъ гром ко, чтобы эхо вскрикнуло отъ неожи данности. Вѣра… конечноі.. — Я пригоню варомъ скоро! Когда вскочилъ въ лод ку и оттолкнулся отъ б е рега, то почувствовалъ, что онъ немного смѣшоиъ ■ со своей услужливостью. Вотъ они стоятъ тамъ и смѣются надъ нимъ… Вѣра и ея мужъ… Вѣра замужемъ!Такъ странно… Когда то онъ считалъ ее своей… Ког да то… Почему же теперь эта неожи данная встрѣча на рѣкѣ произвела на него такое впечатлѣніе? Кто онъ, ея мужъ? Какъ она живетъ? Быстро вспы хивали въ умѣ вопросы и гасли, какъ свѣтъ въ водѣ… Она счастлива— вѣро ятно. Она когда то такъ любила меч- <- тать о жизни вдали отъ городскихъ міазмовъ, о близости къ природѣ». Очевидно, мужъ ея помѣщикъ… Здѣсь кругомъ одни помѣстья. Когда онъ пригналъ паромъ, они благодарили… она очень мило улы балась. ‘ — Вы у кого здѣсь’живете?— спро силъ мужъ Вѣры. — Вѣроятно, у Петровыхъ? Да! — А мы туда и ѣдемъ. Усаживайтесь съ нами: веселѣе будетъ. Конечно, онъ согласился… Потянули паромъ обратно. Вечернее небо потухло. ■ ,10 ЮЖНЫЙ КРАЙ. Воскресенье, 25-го Октября 1909 года. В. И. Качаловъ въ роли Анатэмы. …„Я князь тьмы, я мудрый, я сильный.-..“. Было очень пріятно си дѣть за чаемъ и вспоми нать прошлое. Хозяйка и Вѣра часто отрывали отъ этого, и то гда дѣйствительность за глядывала въ глаза неумо лимо откровенно. — Какъ вы живете?— задала вопросъ Вѣра. — По прежнему… Безъ руля и безъ вѣтрилъ. А вы… счастливы? Самому показалось страннымъ: конечно, да! Столько свѣта и покоя въ ея открытомъ взглядѣ, въ спокойныхъ движені яхъ, въ самомъ выраженіи голоса. — Вы сами какъ ду маете?—отвѣтила она то же вопросомъ, и въ ея го лосѣ ему послышалось что-то знакомое, прежнее. Какъ въ глубь рѣки упали искры свѣта… Вѣдь, это было такъ недавно, такъ близко! Были особые дни, пол ные незабываемыхъ пе реживаній, была жуткая тайна въ каждомъ насту пающемъ мгновеніи… Въ это время онъ узналъ ее, Вѣру. Молодая и опьяняющая жажда подвиговъ и по бѣдъ слились въ его представленіи съ милымъ и ласковымъ голосомъ, съ теплой улыбкой ея, Вѣры. Когда онъ сидѣлъ въ тюрьмѣ, она приходила къ нему… — Невѣстой. Это было такъ весело, такъ трога тельно, что онъ часто забывалъ, гдѣ правда и гдѣ ложь, и почти вѣрилъ, что Вѣра его любитъ. Потомъ они разстались—поневолѣ, но ея голосъ и улыбки сопровождали его въ дале кій путь… Такъ обѣщаютъ розовые сны розоьую дѣйствительность моло дости. Все это невольно, властно вставало въ его памяти, и въ груди что-то ны ло. Было больно и пріятно. — Я ничего не слышалъ о васъ съ тѣхъ самыхъ поръ, какъ мы разста лись. — А я вамъ нѣсколько разъ писа ла, хотѣла напомнить о себѣ, сказала она. — Вы мнѣ писали?! Онъ такъ искренно удивился, что пришлось употребить страшное уси ліе, чтобы не выдать того, что у него горло сдавили спазмы. — Я… Вѣра Александровна, вашихъ писемъ… не получалъ… — Не получали? Вотъ какъ! А я думала, что вы не хотѣли мнѣ отвѣ чать, и меня это очень обидѣло… очень. Простите! Замолчали оба, и казалось, что у обоихъ осталось невысказаннымъ что- то самое главное. Въ раскрытыя окна глядѣла ночь— теплая и темная. Съ рѣки донесся гудокъ парохода, далекій, заглушенный разстояніемъ. Часы пробили полночь… Вѣра и ея мужъ стали прощаться съ хозяевами… — Меня вы доставьте туда, откуда взяли, обратился онъ шутя къ отъѣз жающимъ. — Неужели вы будете и ночью пи сать этюдъ? засмѣялась Вѣра. — А послѣ этюда снова васъ пе реправлять черезъ рѣку? Рѣшили проѣхать всѣ къ рѣкѣ. Онъ опять сидѣлъ близко возлѣ Вѣры. Колеса мягко шуршали по пе ску. Живая темнота и теплый вѣтеръ обвѣвали лица. Его рука прикоснулась къ ея рукѣ, и обѣ признательно сжали другъ Друга. Темнота показалась еще темнѣе и таинственнѣе, а далекое небо стало еще выше и дальше. — Вы не откажетесь пріѣхать къ намъ на дняхъ?—спросила она. — Благодарю! Если только не уѣду отсюда, то пріѣду къ вамъ! И опять его рука встрѣтилась съ ея рукой. Въ темной глади рѣки трепетно дро жали звѣзды. Было сыро и свѣжо. Гдѣ:то, далеко на лугу игралъ ро жокъ. Донеслось ржанье лошадей… Скоро будетъ и разсвѣтъ! До утра, до новаго дня… Товарищи. — Отецъ Иванъ! — Отецъ Петръ! — Вотъ ужъ можно сказать-встрѣча… — Сколько лѣтъ, сколько зимъ!… Они стояли другъ противъ друга въ узкомъ и темноватомъ корридорѣ монастырскаго подворья и съ восхище ніемъ всматривались одинъ въ другого. — Ну давай, братъ, поцѣлуемся что-ли? Поцѣловались троекрат но и громогласно и оба вытерли губы. — Нѣтъ, кто бы могъ подумать, что мы съ то бой встрѣтимся здѣсь, въ городѣ. Прямо непости жимо! — А я, какъ нарочно, какъ только вошелъ въ переднюю, сейчасъ же по смотрѣлъ на доску: не записана ли какая знако мая фамилія. Глядь — „священникъ Благовѣщенскій”. Я сейчасъ же поду малъ: ужъ не Петруха-ли? Ну да и обрадовалъ же ты меня… Гдѣ жъ ты оби таешь? Въ восьмомъ, ка жется, номерѣ? — Въ восьмомъ, въ восьмомъ! — А ты занимай девя тый— будемъ сосѣдями. Потомъ заходи… погово римъ. Вотъ встрѣча неж данная… Черезъ нѣкоторое вре мя они сидѣли уже за са моваромъ, предваритель но выпивали за здоровье другъ друга и оживленно бесѣдовали. О.Петръ—приземистый, довольно плотный брю нетъ съ замѣтной склон ностью къ ожирѣнію; о. Иванъ болѣе высокаго роста и потому кажется тоньше. Говоритъ больше о. Петръ. Голосъ у него мягкій и вкрадчивый. Видно, что онъ и самъ иногда лю буется имъ. Въ выраженіяхъ его чув ствуется нѣкоторая манерность. Вообще вся фигура еГо производитъ впечатлѣніе довольства И благополу чія. О. Иванъ выражается медленно, но увѣсисто, хохочетъ громко и от рывисто, какъ въ бочку. — Нѣтъ, ты подумай-товарищи, на одной скамейкѣ сидѣли и сколько лѣтъ не только не встрѣчались, но и не слышали ничего другъ о другѣ! изумляется о. Петръ. — Какъ же: а въ Вѣдомостяхъ то писали, что ты скуфью получилъ, по правилъ о. Иванъ товарища. — Ты, должно быть, хорошо устроил ся: ш}тка-скуфыо имѣешь! — Нельзя сказать, скромничаетъ о. Петръ: приходъ у меня разбросанный. Тяжело очень… Ну и сектанты тоже есть. Самъ знаешь: хлопоты съ ними. Ну, а ты какъ живешь? — Да я-что же; плохо живу… Не удачливъ я очень. Приходъ у меня бѣд ный, дѣтей куча, жена больна. Сколь ко разъ просилъ владыку о переводѣ —все ничего не выходитъ. — Что же ты и теперь пріѣхалъ просить мѣсто? — Думаю просить. — Такъ… а не выпить ли намъ еще по единой точІю, о. Иванъ? Упоминаніе о единой вызвало у о* Воскресенье, 25-го Октября 1909 годя ЮЖНЫЙ КРАЙ. 11 Ивана такой возгласъ, что о Петръ даже вздрогнулъ. • — Ну и голосина у тебя—прямо протодіаконскій. Еще гуще сталъ, чѣмъ прежде. Помнишь, какъ ты, бывало, изъ оконъ семинаріи извозчиковъ пу галъ? — Го-го-го! залился о. Иванъ… Выпили еще. — Ну, какъ же твои дѣла насчетъ мѣста? Просилъ кого слѣдуетъ? — Просить то просилъ, да туго… Думаю теперь идти прямо къ влады кѣ. Упаду на колѣни и буду молить. Семья у меня… Оскудѣхъ и обни нцахъ зѣло… А мѣсто то мнѣ по всѣмъ статьямъ подходитъ. — А что, о. Иванъ: говорятъ, что блаженный Ѳеодоритъ всегда велитъ повторить. Какъ ты думаешь: не про пустить ли намъ еще по единой? — Можно! Мирно тянется бесѣда у товарищей. Вспомнили прежніе годы и затянули. „Воду прошедъ”… Сначало тихо, а потомъ все громче и торжественнѣе. О. Петръ заливался теноромъ, а о. Иванъ вторилъ емуЗ густой октавой. Потомъ еще пили, потомъ цѣлова лись и увѣряли другъ друга въ вѣч ной дружбѣ. Моретъ. Новый испанскій министръ-президентъ. хоронили. Самъ былъ на погребеніи. Величественное и умилительноое было зрѣлище…а обѣдъ былъ поминальный— одно великолѣпіе… Дядей онъ мнѣ до водился двоюроднымъ по женѣ. Мѣ сто самое надежное… Только ты смо- три-никому чтобы… Тебѣ я по друж бѣ только. О. Петръ опять обидѣлся. * * Ф На другой день о. Ивану долго при шлось дожидаться въ пріемной у епи скопа. — Занятъ! отвѣчалъ келейникъ, Наконецъ,отворилась дверь, и отту да вышелъ… о. Петръ. О. Иванъ раскрылъ даже ротъ отъ удивленія. Хотѣлъ разспросить, но нужно было идти. Епископъ принялъ его очень при вѣтливо, но не успѣлъ онъ еще изло жить какъ слѣдуетъ своей просьбы, какъ услышалъ: — Мѣсто уже обѣщано о. Петру Благовѣщенскому. Т. Ткачевъ Составъ недавно открытаго окружнаго суда въ Ростовѣ на Дону. 1- й рядъ (сидятъ): Члены суда: Ѳ. Г. Пушковъ, Н. М. Поповъ, Д. А. Чачиковъ, А. А. Максимовичъ; тов. прокурора А. С. Петровскій; прокуроръ суда П. Ѳ. Смирновъ; тов. прокурора А. М. Ширявсковъ; предсѣдатель суда Р. В. Сам- сонъ-фонъ-Гиммельштіерна; тов. прокурора А. И. Похпебинъ; тов. предсѣдателя М. Д. Антоновъ; члены суда: Д. А. Ложкинъ, К. Я. Чудновскій; старшій нотаріусъ I. А. Бурменскій; члены суда: Н. Д. Байковъ и В. М. Данчичъ 2- й рядъ (стоятъ): Членъ суда I. И. Серебацкій; секретарь суда Ѳ. П. Ковалевъ; членъ суда Б. В. Канатовъ; по мощи. секретаря П. П. Скрынниковъ; секретарь суда А. Н. Китайскій; пом. секретаря В. С. Логиновъ; тов. проку рора В. В. Воскресенскій; пом. секретаря Е. Г. Кириченко и сек. прокурора Ѳ. Б. Чебановъ. — Куда же ты просишься? — А ты не отобьешь мѣста? освѣ домляется о. Иванъ и недовѣрчиво косится на своего друга. — Вотъ еще… обижается о. Петръ: самъ знаешь, что я на хорошемъ при ходѣ. Чего мнѣ еще надо! — Да я къ слову. Конечно… — Ну, такъ куда же? О. Иванъ что-то соображаетъ, по томъ рѣшается. — Слышалъ ты про Верхотурово? — Какъ же не слышалъ, удивляет ся о. Петръ: богатѣйшій приходъ—од ной земли сколько, да за требы, да съ прихода, да за законоучительство. О. Петръ пересчитываетъ по паль цамъ, а о. Иванъ смотритъ, какъ они складываются въ объемистый кулакъ, и блаженно улыбается. — Вотъ здѣсь и освободилось мѣсто. О. Гавріила недѣлю тому назадъ по с м ъ С ь. Памятникъ Адаму. Только теперь, черезъ много вѣ ковъ, Адамъ, первый человѣкъ на зем лѣ, дождался себѣ памятника. Этотъ пробѣлъ въ серіи памятниковъ вели кихъ людей заполнилъ строительный подрядчикъ-изъ подъ Бальтиморы, Брэди. Такъ какъ мы не знаемъ, какъ ,12 ЮЖНЫЙ КРАЙ. Воскресенье, 25-го Октября 1909 года. выглядѣлъ Адамъ, то Брэди рѣшилъ вмѣсто человѣче ской фигуры поставить ог ромный обелискъ съ сол нечными часами на верхуш кѣ. Надпись на фундаментѣ обелиска гласитъ: „Sic tran sit gloria mimdi“, другая-же указываетъ, кому постав ленъ памятникъ. Брэдй, ко гда его спросили объ этомъ памятникѣ, сказалъ: „Не вижу причины, почему-бы не почтить Адама памятни комъ. Люди, правда, жалуют ся на жизнь, но, несмотря на это. всѣ довольны, что живутъ. И вотъ, заслуга Адама въ томъ, что онъ былъ такъ любезенъ, что взялъ на себя трудную обязанность—быть первымъ человѣкомъ”. Брэди также спросили, не намѣренъ-ли онъ поставить памятникъ и ^Евѣ; Брэди разсердился, заявивъ, что подобная мысль никогда не пришла-бы ему въ голову, а почему, не сказалъ. Жоржъ Бизе о судьбѣ і искусства. Matin опубликовалъ не извѣстное доселѣ письмо Бизе къ одному изъ своихъ друзей, любопытное для его характеристики, гдѣ авторъ „Карменъ* съ грустной по корностью выражаетъ па радоксальную мысль, что искусство отживаетъ свой вѣкъ, что оно падаетъ съ успѣхами разума, который разрушаетъ прежнія грезы, а съ ними и страсти, вдохнов лявшія старыхъ великихъ писателей, художниковъ и музыкантовъ. | » Я увѣренъ,—пишетъ Бизе,—что бу дущее усрвершенствуетъ наши соці альныя отношенія. Общество улучшит ся, не будетъ ни несправедливостей, ни недовольныхъ, ни заговоровъ про тивъ общественнаго порядка, ни по повъ, ни жандармовъ, ни преступле ній, ни адюльтеровъ, ни проституціи, ни живыхъ эмоцій, ни страстей. Не будетъ больше музыки, поэзіи, По четнаго легіона, печати (вотъ это, на примѣръ, очень хорошо), театра. Не будетъ заблужденій, а также и искус ства. Къ чорту и его,—вотъ ваше дѣ ло. Но, несчастные, вашъ прогрессъ, неизбѣжный, неумолимый, убиваетъ искусство. Бѣдное мое искусство! Я увѣренъ въ этомъ. Общества, наибо лѣе зараженныя суевѣріемъ, были ве ликими двигателями въ сферѣ искус ства: Египетъ со своей архитектурой, Спускъ купальщицъ на аэропланахъ въ воду. Спортъ введенный дамскимъ Обществомъ плаванія въ Англіи. Греція со своей пластикой, Возрожде ніе, такіе безумцы, какъ Рафаэль, Фи дій, Моцартъ, Бетховенъ, Веронезъ, Веберъ, фантастика, адъ, рай, призра ки, привидѣнія—вотъ область искус ства. Ахъ, докажите мнѣ, что у насъ будетъ искусство разума, истины, точ ности, и я перейду въ вашъ лагерь съ оружіемъ и пожитками. Но я ищу и вижу только… Роланда въ Ронсе- вальской долинѣ! Какъ музыкантъ, я объявляю вамъ, что если вы уничто жите адюльтеръ, фанатизмъ, преступ ность, заблужденія, сверхъестествен ное, то не будетъ никакой возможно сти написать хоть одну ноту… Въ итогѣ искусство падаетъ по мѣрѣ того, какъ торжествуетъ ра зумъ. Вы не вѣрите, однако эта правда. Создайте мнѣ сегодняшняго Гомера, сегодняшняго Данте! Но какъ? Воображеніе имѣетъ свои химеры, свои видѣнія. Вы уничтожаете химеры, и тогда прощай воображеніе. Нѣтъ больше искусства! Знаніе повсю ду! Если вы мнѣ на это скажете да что же тутъ худого,—я отсту паю, больше не спорю, потому что вы вполнѣ правы. Но все равно, это потеря, это большая потеря. Самопроизвольное зарожденіе, Есть ученый Кукукъ (былъ, кромѣ того, съ такою фами ліею знаменитый худож никъ). Этотъ Кукукъ–послѣ дователь знаменитаго Гекке ля, и онъ не только защи щаетъ въ своей новой и любопытной книгѣ, вышед шей на дняхъ въ Лейпцигѣ, „Die Losung des Problems dor Urzeugung” гипотезу са мопроизвольнаго зарожде нія, но и думаетъ, что даже и въ наши дни постоянно рождаются организмы, обра зуясь изъ грубой матеріи. Онъ старался возсоздать изъ всевозможнѣйшихъ ве ществъ живые организмы, смѣшивалъ соль барія съ желатиною, съ пептонами, съ аспарагиномъ и морскою водой, и у него получались крохотныя тѣльца, которыя, дѣйствительно, походили до полнаго обмана на настоящія клѣточки, такъ и они пи тались, росли, размножались и двигались, наконецъ соеди нялись въ колоніи и обра зовывали нѣкоторымъ об разомъ высшіе организмы. Кукукъ производитъ парал лель между своими искус ственными крохотными, .гомункулами и живыми организмами?* существую щими въ природѣ, и указываетъ своимъ гомункуламъ мѣсто въ есте ственной классификаціи. Однимъ сло вомъ, хотя Пастеръ въ своемъ знаме нитомъ спорѣ й доказалъ, какъ ду мали, разъ навсегда, что не можетъ быть самопроизвольнаго зарожденія, но, по всей вѣроятности, мысль чело вѣческая на этомъ не успокоится, и идея Геккеля всегда будетъ соблаз нять ученыхъ своею величавостью .и загадочностью.; > : Типографія и фото-цинкографія „Южнаго Края”, Сумская ул., д. А. А. Іовефонича.