Ілюстрований додаток до номеру газети “Южный Край”. Щотижневе видання.
ЮЖНЫЙ КРАЙ СТИХОТВОРЕНІЕ. Превыше тѣхъ равнинъ, гдѣ, точно жалкій нищій, На костыляхъ нашъ умъ блуждаетъ, слабъ и хромъ, Питаясь не святымъ познанія ви номъ, Но состраданія болотной вредной пищей,— Превыше тѣхъ равнинъ, гдѣ бро димъ я, да ты, Да онъ—вздымаются познанія вер шины, Подножьемъ уходя въ прошедшаго руины, На головѣ нося грядущаго цвѣты. Но много темныхъ силъ лежитъ на томъ пути: Тѣ съ тѣломъ женщины, тѣ съ злымъ рычаньемъ звѣря, Тѣ золотомъ маня, тѣ нагло лице мѣря,— Всѣ заграждаютъ путь и не даютъ пройти. И только тотъ пройти сумѣетъ не вредимо, Кто сможетъ раздавить, иль обойти ихъ мимо. Семенъ Губеръ. Пыль слилась въ облака, Сонно плещетъ рѣка, Загорѣлись огни фонарей; Городъ смолкъ въ полуснѣ, Страшно думъ своихъ мнѣ… Поскорѣй бы уснуть, поскорѣй. * * * День придетъ и уйдетъ, Какъ сегодня, вчера, Загорятся огни фонарей… Мой судья—свѣтъ утра, Палачи—вечера… Поскорѣй бы уснуть, поскорѣй… Ѳ. М. В Е С н о ІО. Страничка изъ жизни. (Съ польскаго). Была весна—та пышная, восхити тельная весна юга, которую воспѣва ютъ поэты и тоскуютъ о ней подъ сѣрымъ небомъ сѣвера. Небо было безоблачно, окрестныя горы какъ бы окутаны голубой дым кой, лучезарное солнце золотило все вокругъ. Апельсинныя деревья, кусты мимозы, клумбы душистыхъ цвѣтовъ наполняли воздухъ благоуханіемъ. Си няя даль Средиземнаго моря уходила куда-то въ безконечность—задумчи вая и сонная… Это былъ одинъ изъ тѣхъ дней, когда каждый чувствуетъ особенно живо радость жизни, жажду счастья и какое-то необъяснимое оча рованіе окружающей природы. На террасѣ ресторана, почти входя щей въ море, такъ, что могло казать ся, будто находишься на палубѣ паро хода, вдали отъ берега, чувствовалось тоже это радостное настроеніе. Во кругъ было шумно ;и весело. Стран- И. П. Щелковъ. Бывшій въ 1884-1890 г.г. ректоромъ Харьковскаго университета. Скончался 14 мая, въ м. Судакъ. 0. Я. Пергаментъ. Присяжный повѣренный, членъ Государ ственной Думы, скоропостижно скон чавшійся 16 мая. ствующіе пѣвцы страстно напѣвали свои излюбленныя „кантилены”. На рядныя молодыя женщины кокетливо улыбались… Атмосфера, казалось, бы ла насыщена тройнымъ экстрактомъ— радости, роскоши и культуры. Одна только пара выдѣлялась сре ди другихъ, составляя какъ бы дис сонансъ въ этой гармоніи счастья и веселья. Сидѣли они за маленькимъ столикомъ, и вѣяло отъ нихъ холо домъ и скукой… На фонѣ этой вели колѣпной декораціи и царствующаго вокругъ веселья и жизни, ихъ безу частныя лица обращали на себя все общее вниманіе. Она, съ необыкно венно красивыми чертами лица, но съ отпечаткомъ чрезвычайнаго утомленія глядѣла вдаль равнодушнымъ взгля домъ; онъ, типъ законченнаго фили стера, ожирѣвшій, тяжеловѣсный, былъ занятъ выборомъ блюдъ для завтрака. Иногда, впрочемъ, отрываясь отъ га строномическихъ комбинацій, погля дывалъ украдкой съ кажущимся рав нодушіемъ на сидящую за сосѣднимъ столомъ пестро и вычурно одѣтую блондинку, окруженную группой мо лодежи. — Какое, однако, здѣсь на Ривьерѣ разнокалиберное общество,— замѣтилъ онъ, обращаясь къ своей спутницѣ и, не дождавшись отвѣта, ‘погрузился вновь въ прерванное занятіе. Та пожала слегка плечами, и зага дочная улыбка появилась на ея ус тахъ. Вдругъ на террасѣ шумъ еще бо лѣе усилился. Предъ рестораномъ ос тановился бѣлый автомобиль. Лакеи подбѣжали къ новоприбывшимъ и ввели ихъ на крыльцо. Трудно было сразу узнать, что это за люди, до та кой степени были они закутаны въ разные плэды, манто и капюшоны. Когда же все это было снято, глазамъ присутствующихъ предстала молодень кая смѣющаяся женщина, а позади высокій, стройный господинъ, — О, какая красавица! смотри,— сказалъ тучный господинъ своей по другѣ. Та повернулась въ сторону молодой четы и равнодушно перевела глаза съ нея на него. Въ ту же минуту она вся задрожала, и стаканъ, бывшій у нея въ рукахъ, со звономъ полетѣлъ на полъ. Новоприбывшій оглянулся на звукъ разбитаго стекла и увидалъ блѣдное лицо женщины, съ неподвижно уст ремленными на него глазами… Въ свою очередь, онъ тоже поблѣднѣлъ и, опу стивъ глаза, невольно попятился на задъ. Но въ ту же минуту его юная жена взяла его подъ руку и направи- пась къ приготовленному кельнеромъ столику. Пѣвцы, въ виду новоприбывшихъ, поютъ съ удвоеннымъ увлеченіемъ и усердіемъ. Сладко звучитъ „Osole mio“! и цѣлымъ каскадомъ звуковъ вли вается въ лазуревую глубину моря. Одинъ изъ кельнеровъ, почтительно нагнувшись, составляетъ меню завтра ка съ новоприбывшей, между тѣмъ какъ мужъ ея, видя, что въ рестора нѣ ничто не измѣнилось, и не пред видится никакой драмы, успокаивает ся понемногу и постепенно приходитъ въ себя. Быть можетъ, онъ ошибся… Возмож но ли допустить, чтобы она, воплоще ніе самыхъ бурныхъ порывовъ, въ особенности, когда дѣло касалось ихъ любви, перенесла спокойно столь не ожиданную встрѣчу,’не сдѣлавши ему никакой сцены?… При одной мысли объ этомъ дрожь пробѣгаетъ по его тѣлу, и онъ невольно поглядываетъ на свою молоденькую жену. Затѣмъ несмѣло поворачиваетъ го лову. Да, ни тѣни сомнѣнія быть не Воскресенье, 24-го Мая 1909 года. ИЛЛЮСТРИРОВАННОЕ ПРИБАВЛЕНІЕ НЪ No 9694. ,10 ЮЖНЫЙ КРАЙ. Воскресенье, 24-го Мая 1909 года. можетъ! Это она, Мориля, его Мори- ля!… Однако, сидитъ спокойно, не подвижно, какъ статуя… Но какъ она измѣнилась!… И то правда, не мало лѣтъ умчалось со времени ихъ при нужденнаго, неожиданнаго разрыва, послѣ этого несчастнаго скандала, когда она, слушаясь только голоса своей безумной страсти, похоронила и свою добрую славу, и счастье и… все!… Онъ знаетъ, что отъ нея всѣ отвернулись, и волны жизни унесли ее далеко… Онъ вышелъ изъ этой исто ріи безъ малѣйшаго вреда для своей репутаціи, напротивъ, даже съ орео ломъ соблазнителя; путешествовалъ затѣмъ лѣтъ нѣсколько и доплылъ благополучно до супружеской гавани, найдя въ молоденькой женѣ цѣлую сокровищницу заурядныхъ талантовъ и добродѣтели. Именно теперь онъ совершалъ съ ней послѣсвадебное пу тешествіе въ странѣ вѣчно-зеленыхъ миртовъ, подъ лазурнымъ небомъ юга, о чемъ мечталъ неоднократно съ той въ разгарѣ ихъ любви… Между тѣмъ за другимъ столикомъ и она уже немного успокаивалась по слѣ столь ошеломляющаго впечатлѣ нія. Въ первую минуту ей показалось, что это галлюцинація, сонъ, или что двойникъ его сталъ вдругъ передъ А. В. Падеревская. Попечительница Ольгинскаго дѣтскаго прі юта. ненные благоуханіемъ цвѣтовъ, убаю канные легкимъ шумомъ полусоннаго моря и звуками итальянскихъ напѣ вовъ… Они безконечно счастливы… Она горячо его любитъ, вѣрна ему, готова жизнь отдать за него!… Но вдругъ звуки пѣсни замолкли— очарованіе исчезло… Она очнулась, открыла глаза и вновь видитъ дѣй ствительность: жизнь ея разбита, впе реди только слезы и вѣчная тоска. Рядомъ съ ней ея спутникъ—самодо вольный, чувственный, способный за бутылкой шампанскаго забыть все на свѣтѣ. И это онъ долженъ заполнить ея одиночество, ея жизнь, заглушить ея страданія!… Она ясно сознаетъ, чув ствуетъ, что онъ для нея не суще ствуетъ, а тотъ , другой, давно исчез нувшій съ ея жизненнаго пути, вновь появился и завладѣлъ всецѣло ея ду шой… вчера такъ далеки другъ отъ друга,—сегодня вновь вмѣстѣ, связан ные общими воспоминаніями, ихъ прош лымъ…. Какая-то необыкновенно тро гательная нѣжность наполняетъ ея ду шу! Таятъ въ сердцѣ и прежнія оби ды, и прежніе упреки… Вѣдь, ему, ему одному, она обязана единственными счастливыми минутами въ жизни и за эти незабвенныя минуты все ему про щаетъ. Вмѣстѣ съ этой чудной вес- Дѣти Ольгинскаго дѣтскаго пріюта. По случаю десятилѣтія его существованія, праздновавшагося 19 мая. ней… Вся кровь прилила ей къ серд цу… Казалось, что море начало страш но шумѣть, что солнце померкло… Но сила воли взяла верхъ надъ ми нутной слабостью — мысли проясни лись, разумъ вступилъ въ свои права, и она убѣдилась, что это не видѣніе, а дѣйствительное воплощеніе ея за губленной жизни… Со времени ихъ разлуки много лѣтъ прошло! Какъ она страдала, какъ тос ковала и мучилась—она помнитъ, чув ствуетъ очень сильно и теперь… Се годня они встрѣтились… Этотъ, пови- димому, чужой ей человѣкъ, который ея не знаетъ, это онъ—ея бывшій ку- — —дш ш иш ш і ______ Она медленно повернула голову въ его сторону. Со своего мѣста она в и д и тъ великолѣпно его голову, ту лю бимую, дорогую голову, въ которой заключался для нея весь міръ!… Слы шитъ его голосъ… Голосу этому она вѣрила безгранично… Онъ могъ раз будить ее отъ смертельнаго сна од нимъ тихимъ шопотомъ… Она неволь но закрываетъ глаза и отдается вос поминаніямъ. Ей кажется, что этихъ нѣсколькихъ лѣтъ горя, страданія, раз луки не было. Онъ здѣсь, рядомъ съ ней!… Никогда они не разставались, и теперь ихъ общія мечты исполнились —они на берегу Средиземнаго моря, подъ бирюзовымъ небомъ юга, опья- ной,Атакой пышной, жизнерадостной, вернулось и ея прошлое… сладкія меч ты вновь завладѣли ею, и она жаждетъ удержать ихъ, упиться ими… Сотканныя изъ мечтаній видѣнія, какъ легкія струйки дыма, плывутъ медленно до другого столика и оку тываютъ голову новоприбывшаго. Онъ тоже очень разстроенъ и нервничаетъ. Не можетъ сидѣть спокойно… Неволь но поворачиваетъ взоры къ той и глядитъ внимательно. Да, измѣнилась она ужасно, но такихъ дивныхъ глазъ, такого лица онъ никогда больше не встрѣчалъ!… И прежняя обворожи тельность осталась въ ней и до сихъ поръ! Бѣдная, какъ она безумно была Воскресенье, 24-го Мая 1909 года. ЮЖНЫЙ КРАЙ. 11 Похороны китайскаго императора Куанъ-Си. По дорогѣ отъ Si-Ьіпз катафалкъ, покрытый желтой шелковой тканью и вѣсящій 1600 килограммовъ, несутъ 150 кули. Открытіе памятника Жаннѣ д Аркъ. къ нему привязана!… Легкомысленная и неосторожная—это правда, но такая нѣжная, добрая, такъ безгранично пре данная!… Жаль ея! Въ душѣ его за рождается угрызеніе совѣсти… Какъ бы тамъ ни было, а онъ причинилъ ей огромное горе и очень виновенъ предъ ней. Вознаградить это теперь невозможно, но онъ чувствуетъ, что если-бы можно было выпросить у нея прощеніе,—съ души его свалился бы тяжелый гнетъ. Онъ ясно сознаетъ, что тѣнь отъ ихъ прошлаго вѣчно бу детъ туманить его жизнь… Жена его между тѣмъ смѣется и болтаетъ безъ умолку. Онъ слушаетъ ее равнодушно. Видно, что эта бол товня раздражаетъ его. Первый разъ въ жизни онъ невольно сравниваетъ этихъ двухъ женщинъ и… повидимо- му, преимущество остается не на сто ронѣ его молоденькой супруги. Одна ко, его разсѣянность не ускользаетъ отъ зоркихъ глазъ молодой женщины и даже начинаетъ ее раздражать. Она перестаетъ щебетать и смѣяться, на строеніе духа портится. Она вовсе не привыкла, чтобы мужъ ея не былъ исключительно и всецѣло занятъ ею… Онъ долженъ ее развлекать!… Она рѣ шительно заявляетъ, что надо немед ленно ѣхать дальше. Завтракъ кон ченъ, нечего дольше оставаться! Онъ протестуетъ, желая продлить эти ми нуты, зная, что онѣ никогда больше не повторятся, но протесты его ниче го не помогаютъ,—упорство жены его непобѣдимо… Она не хочетъ ждать больше ни минуты, ибо предъ ними еше долгій путь, а она боится ѣздить по ночамъ. Требуетъ ѣхать немедлен но… и начинаетъ закутываться въ плэды, вуали и капюшоны. Онъ по слушно слѣдуетъ за ней, но уже не избѣгаетъ того столика, наоборотъ, направляется прямо къ нему… Теперь глаза ихъ встрѣтились, и нѣ сколько мгновеній они смотрятъ другъ на друга… Все ихъ прошлое, ея лю бовь, тоска, его сожалѣнія—все это отразилось въ этотъ мигъ въ ихъ взо рахъ, засіяло и… потухло, но души ихъ успѣли соединиться!… Онъ, проходя, слегка коснулся ея кресла и покорнымъ, умоляющимъ голосомъ шепнулъ: простите!… Пѣвцы вновь начали пѣть, и тихій прибой волнъ лазурнаго моря какъ бы со вздохомъ вторилъ имъ. Бѣлый автомобиль мчится вдаль въ туманахъ золотистой пыли. Мчится все быстрѣе—кажется уже облачкомъ, точкой ….. наконецъ, исчезаетъ на всегда! ….. ,12 ЮЖНЫЙ НРАЙ СМѢСЬ. Въ парижскомъ театрѣ „Роііе-Вег- gere” гастролируетъ въ настоящее вре мя рѣдкій образчикъ обезьяньей расы шимпанзе „Консулъ Петеръ”, положи тельно съ ума сводящій весь Па рижъ,—съ мала до велика, отъ уче наго до простолюдина. Такой обезья ны, по словамъ ученаго міра Парижа, еще не бывало. „Консулъ Петеръ” ус воилъ всѣ привычки культурнаго че ловѣка. Онъ одѣвается (безъ посто ронней помощи) въ самые изысканные костюмы, ловко завязываетъ себѣ гал стухъ, прекрасно себя чувствуетъ въ перчаткахъ и цилиндрѣ, куритъ, пьетъ охотно вино, причемъ самъ откупори ваетъ бутылку, держится на ногахъ вполнѣ свободно и владѣетъ руками въ совершенствѣ. Онъ превосходно управляетъ самъ автомобилемъ на са мыхъ шумныхъ улицахъ Парижа, пред принимаетъ эти прогулки каждый день, п сидящему рядомъ съ нимъ въ авто мобилѣ его владѣльцу – импрессаріо (американцу) еще ни разу не приш лось его выбранить. Онъ въ ловкости и быстрой сообразительности поспо ритъ съ лучшимъ изъ шофферовъ. Заработки „Консула Петера” коло? сальны. На іюль онъ приглашенъ въ Лондонъ за плату въ 30,000 фран ковъ, а затѣмъ въ Америку на 35 не дѣль—за колоссальный гонораръ, пре восходящій гонорары всѣхъ бывшихъ до сихъ поръ знаменитостей, — за 400,000 франковъ. Страны съ наименьшей смертностью въ Европѣ. Коммиссія французскихъ врачей про извела интересныя наблюденія въ Шве ціи и Норвегіи, которыя оказываются самыми счастливыми странами въ Ев ропѣ по наименьшему проценту смерт ности. Въ этихъ благополучныхъ стра нахъ въ 1906 году смертность пони зилась: до 17 человѣкъ на 1000—въ Швеціи, до 14 человѣкъ на 1000 взрос лаго населенія въ Норвегіи. Процентъ дѣтской степени также сравнительно невысокъ, а именно 82 на 1000. Докторъ Жуль Курмонъ, находив шійся во главѣ этой научной коммис сіи, передаетъ въ „Illustration” свои наблюденія. Причины этого явленія, по его мнѣнію, заключаются въ при вычкахъ населенія къ чистотѣ и по рядку. Населеніе пользуется больши ми, хорошо устроенными обществен ными банями. Кромѣ того, больницы превосходно поставлены, и туда охот но ложатся какъ бѣдные, такъ и бо гатые. Въ домахъ чистота доведена до большого совершенства, и во всѣхъ классахъ общества очень распростра нены заботы о гигіенѣ. Но что всего болѣе поразило фран цузскаго ученаго, такъ это безукориз ненная дисциплина, съ которой шве ды и норвежцы ведутъ борьбу съ рас пространеніемъ болѣзней. Всѣ вѣрятъ въ научныя и медицин скія открытія. Всѣ повинуются закону и, начиная съ городскихъ самоуправ леній и кончая отдѣльными гражда нами, удивительно дружно выступа ютъ на борьбу съ эпидеміями. Случай заразной болѣзни—это дѣло обще ственное. Воскресенье, 24-го Мая 1909 года. Городская управа. Да очнись, ты, — опасность идетъ! Санитарная коммиссія (зѣвая) А… а… авось…. Сонная болѣзнь. Болѣзнь эта была давно извѣстна въ тропической Африкѣ, но встрѣчалась лишь мѣстами и поражала сравнитель но немногихъ особей, главнымъ обра зомъ туземцевъ (очень рѣдко европей цевъ). Но лѣтъ 6—7 тому назадъ она приняла характеръ эпидеміи, особенно въ англійской и германской восточной Африкѣ и въ государствѣ Конго. Въ Угандѣ (около большого озера Викто рія Ньянза) вымерло отъ этой болѣз ни за послѣднія семь лѣтъ болѣе 200,000 челов. Въ государствѣ Конго на берегахъ озера Танганьики болѣзнь эта была неизвѣстна до 1903 года, а съ этого времени въ теченіе нѣсколь кихъ лѣтъ здѣсь вымеръ цѣлый рядъ селеній. Европейцевъ умерло сравни тельно мало, но всетаки десятка два. Лишь въ рѣдкихъ случаяхъ выздорав ливаютъ отъ этой болѣзни; для гро маднаго большинства исходъ ея смер тельный. Болѣзнь эта вызывается осо бымъ микробомъ (Trypanosoma), про никающимъ въ кровь человѣка благо даря укусамъ мухи це-це и одного ви да москитовъ. і Возбудитель трахомы открытъ недавно директоромъ универ ситетской глазной клиники въ Берлинѣ профессоромъ R. ОгеѳГомъ. Ему уда лось, при помощи своихъ ассистентовъ, открыть въ эпителіальныхъ клѣткахъ пораженныхъ трахомою глазъ малень кія тѣльца, представляющія собою нѣчто среднее между бактеріями и про- тозоями. Размѣры этихъ тѣлецъ крайне незначительны. Доказательствомъ, что эти тѣльца дѣйствительно являются возбудителями трахомы, служитъ то, что перенесеніе ихъ на антропоморф ныхъ обезьянъ влечетъ за собою за болѣванія послѣднихъ трахомою. На блюденія проф. Greef’a находятъ себѣ подтвержденіе въ аналогичныхъ из слѣдованіяхъ д-ра Prowacek’a и д-ра Ilalberstiidter’a на Явѣ; здѣсь переносъ тѣлецъ трахомы на обезьянъ далъ точно такіе же результаты (Umschau). Типографія и фото-цинкографія ,, Южнаго Края,” Сумская ул., я. А. А. Іозефовіп*. Картинка (почти) съ натуры. Кондукторъ: „Мѣстовъ нѣтъ”.