Ілюстрований додаток до номеру газети “Южный Край”. Щотижневе видання.
ЮЖНЫЙ КРАЙ Рѣка смерти. (Зимній пейзажъ). Такимъ именемъ можно назвать гордую величественную Иматру. Есть что-то трагическое въ этой без умной рѣкѣ, которая неудержимо, мощно, бѣлая отъ гнѣва и возмущенія, мчится въ тѣсныхъ, гранитныхъ берегахъ, по ка менному руслу, н увлекаетъ за собою мно го безсильныхъ, надломленныхъ, слабыхъ. На дняхъ я сдѣлалъ небольшую поѣзд ку по Финляндіи, видѣлъ Иматру въ зим немъ уборѣ, и теперь, въ снѣгахъ и льдахъ, она производитъ гораздо большее впечатлѣніе, чѣмъ лѣтомъ. Лѣтомъ вокругъ Иматры, какъ и вооб ще по Финляндіи, разлито слишкомъ мно го тихой, нѣжной, почти акварельной красоты. Вѣчно зеленые лѣса, прозрачная сине ва неба, ласковое, нежгучее солнце, ча сто скрывающееся въ тонкихъ, какъ кру жево, облакахъ, и свѣтлыя, мечтатель ныя, бѣлыя ночи, вносятъ слишкомъ мно го примиряющей мягкости въ суровый шумъ и грохотъ бѣшеной рѣки. Ікрадываеіся впечатлѣніе дикой мощи и грознаго ве личія. Зимой Иматра первобытно дика, вели чественна, сурова. Холодомъ и смертью вѣетъ отъ нея. Это, поистинѣ бѣшеная рѣка. Сѣрое, однотонное небо, покрытыя снѣгомъ скалы, синеватые льды у бере говъ, лохматыя, нахмуренныя ели и сос ны, осыпанныя пушистыми клочьями снѣ га, и лѣса кругомъ, глухо шумящіе,тем ные, синѣющіе вдали, какъ тучи,—непро ходимые финляндскіе лѣса. И въ рамкѣ такихъ береговъ шумитъ и бьется о береговые граниты жемчужно-пѣ нистая рѣка. Встаютъ и падаютъ въ брыз гахъ и пѣнѣ рождающіеся валы, цѣлые вихри схватываются посрединѣ, бѣшено кружатся и бѣгутъ въ туманѣ влажной пыли. Бѣлая грива каскадовъ шумитъ, трясется, зыблется, и бѣгь рѣки такой стремительный и жуткій, что страшно смо трѣть. Есть что-то влекущее, опьяняющее въ этомъ тысячеголосомъ ревѣ, который, не смолкая, стоитъ надъ водопадомъ, въ ди кой стремительности, въ безумномъ бѣгѣ Иматры. Она—точно какимъ-то чудомъ уцѣлѣвшій осколокъ древняго міра, когда бушевали слѣпыя силы творящей природы и изъ темнаго хаоса ихъ рождалась зем ля. Все въ ней первобытно, нетронуто, стихійно. Въ особенности это можно ска зать о Малой Иматрѣ, которая, вопреки названію, гораздо больше, сильнѣе, вели чественнѣе большой. Большая Иматра отчасти непорчена уже раскинувшимся вокругъ нея поселеніемъ- мостомъ, отелями, бесѣдками, фонарями, подстриженными кустарниками и лужайка ми. Это ослабляетъ впечатлѣніе первобыт ности. Малая Иматра, находящаяся въ 5 ки лометрахъ отъ Большой, осталась въ не тронутомъ видѣ. Сюда еще не доползла культура, и о ней не напоминаетъ ничто, кромѣ торчащей надъ водопадомъ бесѣд ки, изрѣзанной безчисленными надписями на всевозможныхъ языкахъ. Н. С. Долгорукій, новый россійскій чрезвычайный и пол номочный посолъ въ Римѣ, бывшій по мощникъ командующаго Императорской главной квартирой. А. А. Лопухинъ. Бывшій директоръ департамента по лиціи, нынѣ арестованный. Дорога къ Малой Иматрѣ лѣсная, жи вописная. Возятъ туда финны на малень кихъ рѣзвыхъ лошадкахъ, запряженныхъ въ маленькія сани. Позваниваютъ бубен чики, помахиваетъ вожжами финнъ: — Сойве, сойве! (впередъ, впередъ!) И лошадь рѣзво перекатывается съ пригорка на пригорокъ, которыми пере сыпана вся дорога. Малая Иматра течетъ въ глубокой кот ловинѣ. Кругомъ крутые обрывы, гро моздкія скалы и лѣсъ, темный и строгій, какъ глаза инока. Спускъ крутой,скольз кій. Внизу бѣшеный шумъ и кипѣніе. Здѣсь Иматра разлилась широко, мно говодно. Посрединѣ громоздятся гранит ныя скалы, острова, пороги. Они разби ваютъ теченіе на нѣсколько рукавовъ,ко торые брызжутъ ц падаютъ внизъ съ за глушающимъ шумомъ. Самый широкій, мо гучій скатъ у бесѣдки. Это цѣлый холмъ, пѣнистый, кипящій, стремительный. Пада етъ внизъ и опять вздымается кверху, разбрасывая далеко кругомъ пѣну и брыз ги. И куда ни попадаетъ взглядъ, всюду кипятъ н скатываются бѣлѣющіеся каска ды, шумя, сверкая, пѣнясь. Лѣсное эхо подхватываетъ шумъ н несетъ его вглубь, вдаль, въ лѣсныя чащи. Дикая, титаническая сила! И какъ вы держиваютъ гранитныя глыбы такой могу чій напоръ воды. Брось цѣлую скалу—и она, пожалуй, поплыветъ, какъ щепка, скатится но скользкой поверхности каска да въ бездну, которую роетъ неустанно падающая внизъ вода. Когда постоишь надъ Иматрой, всмот ришься въ ея стремительное теченіе,вслу шаешься въ ея гнѣвный ревъ, становит ся понятнымъ, почему Иматру избира ютъ многіе для того, чтобы покончить разсчеты съ жизнью. Увлекаютъ стихій ная мощь н красота водопада. Одно дви женіе, одинъ шагъ—и вы во власти сти хіи, которая уже не отдастъ, не возвра титъ васъ жизни. Бѣшеная рѣка закру жить и унесетъ въ свои таинственные омуты и не вернетъ даже тѣла. Смерть мгновенная, красивая, вѣрная, безъ боли и страданія, дающая забвеніе сразу,едва только тѣло коснется воды. Въ послѣднее время Иматра сдѣлалась излюбленнымъ мѣстомъ самоубійствъ. Это поистинѣ рѣка смерти, и сколько она уно ситъ ежегодно жертвъ—знаетъ только ея гранитное русло. Никакая статистика тутъ не можетъ подвести итога. Бросают ся съ моста, со скалъ, на Большой и Малой Иматрѣ,—вездѣ, гдѣ сильнѣе, вы ше кипитъ водопадъ. Прибрежные финны находятъ потомъ у береговъ ближайшихъ омутовъ н плесовъ изуродованные трупы н предаютъ землѣ. Иногда нѣтъ рукъ, го ловы, все тѣло избито, изранено… Это крестный путъ несчастныхъ жертвъ по подводнымъ камнямъ и порогамъ, черезъ которые несла нхъ вода. А сколько та кихъ жертвъ скрывается въ темныхъ ому тахъ, н кто они, и когда попали туда— никто не скажетъ. Зацѣпится за остро- отточшшыо камни, за корни деревьевъ и лежитъ въ глубинѣ, п развѣ случайно,не водомъ или багромъ, захватятъ и извле кутъ на поверхность. На мосту, переброшенномъ черезъ Има тру, откуда чаще всего бросаются въ во допадъ, стоитъ стража. Но этимъ, конеч но, не достигается цѣль. И на Большой, и на Малой Иматрѣ можно броситься съ любого мѣста п съ одинаковымъ успѣ хомъ, т. е., съ полной увѣренностью, что возврата къ жизни не будетъ. Это какая-то трагическая рѣка. Ея шумъ, ея стремительность притягиваютъ, гипнотизируютъ. На слабыхъ, безвольныхъ, расшатанныхъ жизнью людей, она произ водитъ обвораживающее впечатлѣніе. Она манитъ, зоветъ нѣмыми, таинственными го лосами: Воскресенье, 1-го Февраля 1909 года. ИЛЛЮСТРИРОВАННОЕ ПРИБАВЛЕНІЕ КЪ No 9602. ,12 ЮЖНЫЙ КРАЙ. Воскресенье, 1-го Февраля 1909 года. Иди ко мнѣ—и я успокою тебя. Я такая же гордая, протестующая, какъ и ты. Я вышла изъ тихаго озера, радост ная, спокойная, но встрѣтила на пути яти проклятые, разрывающіе меня граниты и бѣгу, бѣгу мимо нихъ, гнѣвная, негоду ющая, къ тихимъ озерамъ, которыя ле жатъ тамъ, внизу, вт. зеленыхъ мягкихъ берегахъ… Иди ко мнѣ. я унесу тебя въ тихое озеро, я успокою тебя… Этотъ призывъ слышится въ шумѣ Нма- тры, и на него идутъ многіе, кто зады хается въ тѣсныхъ, гранитныхъ бермахъ жизни, кто шцеть тихаго, глубокаго озе ра, чтобы отдохнуть, успокоиться на всегда… 11а Малой Иматрѣ безстрашные финны предлагаютъ желающимъ прогулку въ лег кой, какъ скорлупа, лодочкѣ по плесу, лежащему ниже пороговъ, на островокъ, раздѣляющій рѣку на два большихъ ру- КЯВ&. Это интересная, опасная, волнующая прогулка. Лодочка идетъ въ разрѣзѣ двухъ теченій, но волнующейся поверхно сти чернаго отъ безмѣрной глубины ому та, и нужны большія опытность и умѣнье, чтобы удержать ее въ строго опредѣлен номъ направленіи. Съ островка, состоящаго изъ сплошной, растрескавшейся гранитной глыбы, съ дву мя-тремя деревцами, открывается чудес ный видъ на водопадъ. Стоишь, точно вт. заколдованномъ царствѣ среди разбу шевавшихся стихій. -Кругомъ цѣнится, брызжетъ, реветъ и воетъ вода. Всплески ея жадно кружатся вокругъ островка, ли жутъ камни. Кажется, вотъ-вотъ его со рветъ и утащитъ вмѣстѣ съ деревьями, тобой, лодкой и лодочникомъ въ черный омутъ… ІІ жутко, и хорошо! Лѣтомъ, эта прогулка можетъ доставить громадное удовольствіе, а зимой—холодно и опасно пускаться въ тяжелой зимней одеждѣ на утлой лодочкѣ по безпокойно му плесу. Зимою по вечерамъ, Иматра освѣщается съ моста сильнымъ электрическимъ реф лекторомъ. Эта красивая, феерическая картина, въ особенности, когда ставятъ цвѣтныя стекла. Передъ глазами непере мѣнно катятся то бѣлыя, то огненныя, то голубыя волны. Особенно эффектное зрѣ лище получается, когда водопадъ освѣ щенъ краснымъ свѣтомъ. Кажется, будто свергается внизъ по уступамъ огненная рѣка; пламя схватывается, бурлитъ, ли жетъ льды н скалы, на которыхъ дро жатъ огненные блики. Багровая мгла, точно зарево, колышется надъ водопа домъ;—это пыль и брызги, разбрасывае мыя водяными смерчами, крутящимися на рѣкѣ. Иматра зимой великолѣпна, и кто не видѣлъ се въ снѣгахъ, въ морозы, тотъ не имѣетъ о ней представленія. Этотъ мо гучій сѣверный потокъ можетъ разбудить даже мертвую душу. Онъ шумитъ и лѣ нится, какъ вино, и какъ вино бодритъ, опьяняетъ. У слабыхъ, надломленныхъ кру жится голова н для нихъ это рѣка смер ти. жадная, ненасытная, а сильныхъ Има- тра взвинчиваетъ, подымаетъ, какъ все стихійное, мощное, не укладывающееся вт. тѣсныя рамки узкой, размѣренной жизни. Поѣздка на Иматрѵ даетъ много пре красныхъ впечатлѣній. II пусть эта рѣка смерти уноситъ многихъ, пусть на нее на даютъ отъ уносимыхъ ею жертвъ зловѣ щія тѣни, она все же остается могучей и прекрасной, какъ все, что создано твор ческими силами природы. М. П. Арцыбашевъ, современный беллетристъ. Винченцо Копполло, теноръ итальянецъ, бенефисъ котораго былъ 25 января. Зимній путь по Финляндіи удивительно освѣжаетъ и успокаиваетъ истрепленные городской сутолокой нервы. Маленькая,ти хая страна совсѣмъ заснула теперь подъ снѣжнымъ покровомъ. Ослѣпительно бѣ лые снѣга, чистый, здоровый воздухъ,мед ленно, спокойно движущаяся жизнь, вся точно осыпанная снѣгомъ, опушенная зим нимъ бѣлымъ сномъ. И только безконеч ные лѣса чернѣютъ и шумятъ, когда на нихъ набѣжитъ вѣтеръ, и облекаются вт. нѣжныя пушистыя ткани инея йодъ крѣп кимъ дыханіемъ мороза… П. Сурожскій. КРОШКА. (Съ нѣмецкаго). Сегодня похоронили Крошку. Когда я увидѣла ее въ первый разъ, мнѣ стало уже ясно, что ей предназна чена очень недолгая жизнь, и однако она умерла, собственно говоря, даже не болѣвъ. „Легкія”, сказали врачи. Но она не кашляла, никогда не хар кала кровью и не имѣла вида, харак тернаго для больныхъ грудыо. Она замѣтно таяла и погасла какъ свѣча, догорѣвшая до конца. Мнѣ не хотѣлось бы снова повто рять: она умерла отъ недостатка люб ви, отъ недостатка любви умерла Крош ка. Какъ manor дитя могло быть у та кихъ родителей? Оба здоровые, оба сильные, красивые, оба полные жажды жизни и радости бытія; оба лихора дочно-страстно, любяшіе жизненныя блага и забывающіе все изъ-за любви къ своему „я“. И потомъ вслѣдъ за опьянѣніемъ ихъ жгучей бурной страстью бѣдное, маленькое, жалкое дитя! Крошка! Такъ звали ее съ перваго дня ея бѣднаго существованія; это же имя сохранила она, когда стала „боль шой”, когда новый малютка пищалъ въ колыбели. Дѣло было такъ: рожденіе жалкой маленькой дѣвочки было первой тре щиной въ брачномъ союзѣ ея родите лей; чѣмъ дальше, тѣмъ болѣе — совмѣстная жизнь вела къ взаимной отчужденности. Даже крѣпкій мальчуганъ, появив шійся на свѣтъ спустя два года, съ чер ными курчавыми волосами отца, уди вительно лучистыми голубыми глаза ми прекрасной матери, не могъ удер жать ихъ другъ около друга. Мѣсто любви заняло вновь служеніе ис кусству. Она гастролировала, какъ Валькирія, Венера, въ Америкѣ; онъ совершалъ концертныя турнэ по Шве ціи и Норвегіи и плѣнялъ всѣхъ сво ей игрой на скрипкѣ. Письма того и другого были напол нены разсказами о славѣ, лаврахъ, по четѣ и блескѣ. Между тѣмъ дѣти ос тавались на попеченіи старой Берты. Старая Берта была точно частью фамильнаго инвентаря. И она честно, но плохо исполняла свой долгъ по от ношенію къ дѣтямъ. То, что она пред почитала удивительно красиваго Ро берта молчаливой, блѣдной, часто пла чущей Крошкѣ, можно ей простить, такъ какъ такъ поступали всѣ. Его подкупающая ласковость покоряла всѣ сердца. Когда старая Берта бранила его, а это случалось часто, мальчуганъ обнималъ ее, ласкался, упрашивалъ,— и старуха, не выдержавъ напускной строгости, вынуждена была, въ концѣ концовъ, разсмѣяться. Крошка же слонялась въ продолженіе цѣлаго дня съ печальными глазами и болѣзненно искривленнымъ ротикомъ. „Гримасничаетъ”, говорила всегда въ этихъ случаяхъ старая Берта и не мало сердилась за это. Но я видѣла, что это была скорбь. Чистая и нѣжная душа ребенка стра- дала отъ грубыхъ словъ старухи, увы, она больно страдала отъ большого, большого недостатка любви, который былъ тайной раной ея молодой жизни. Ей некого было любить, и не было никого, кто любилъ бы ее, невзрач ную, неласковую дѣвочку. А, вѣдь, она была той почкой, которая нуждается только въ одномъ лучѣ, чтобы пышно распуститься. Но этого не случилось. Ей недоста ло силы перерости затѣнявшія ее стѣ ны, вырваться къ свѣту,.. Воскресенье, 1-го Февраля 1909 года. Родители, посѣщая своихъ дѣтей, всегда отдѣльно и никогда вмѣстѣ, не знали, какъ приступить къ этой бо язливой, блѣдненькой Крошкѣ. Красавица—мать привозила съ со бой обоимъ поровну сластей, игру шекъ и платьевъ и смѣялась, когда Робертъ въ своихъ грязныхъ штаниш кахъ прыгалъ къ ней на колѣни, не обращая вниманія на ея свѣтлое, шел ковое платье, и своими пыльными са пожонками рвалъ кружева— этотъ родъ ласки она понимала, но нѣжна го. о любви просящаго взора старшей дѣвочки, которая робко жалась въ самомъ темномъ уголку комнаты, она понять не могла. Пріѣзжалъ и отецъ, нанималъ эки пажъ, лошадей, возилъ дѣтей кататься и водилъ въ театръ. И онъ радовался на громкое благодарное восхищеніе Роберта и удивлялся молчаливости дѣ вочки, ея блѣдному, неподвижному ли цу съ некрасивыми чертами. Ахъ, это дитя, это дитя, появленіе котораго бы ло роковымъ для ихъ брака—его-ли это дитя? Онъ мрачно смотрѣлъ на Крошку, и она замѣчала этотъ взглядъ, и что-то внутри у нея болѣзненно сжималось. Позднѣе то же происходило и въ школѣ. Табели Роберта были полны дурными отмѣтками, и все- таки учителя и товарищи лю били веселаго, милаго маль чика. Крошка имѣла всегда хорошіе баллы, однако, учителя чуждались замкнутаго ребенка, и между своими товарками по классу она не нашла себѣ по други. Никто, никто не видѣлъ ея горя, никто не понималъ нѣмой просьбы ея печальныхъ .глазъ. Мать гдѣ-то тамъ, въ свѣтѣ, собирала деньги и пожинала лавры, чтобы придать должный блескъ своему прекрасному „я”, а дома томилось ея бѣдное дитя.—Да, такъ медленно уга сала Крошка. Отецъ и мать писали съ про тивоположныхъ концовъ свѣта, чтобы испробовали всѣ мѣры для спасенія ребенка, не жалѣя денегъ. И Крошка попала въ дорогой санаторій. Никакое средство не помогло. „Малюткѣ не достаетъ жиз ненной энергіи”, сказалъ лечившій ее докторъ. И въ этомъ онъ былъ правъ, такъ какъ жизненный нервъ былъ подрѣ занъ у Крошки. Она знала, что ей предстоитъ ско рая смерть; съ далеко превышающимъ ея годы свѣтлымъ смиреніемъ смот рѣла она ей навстрѣчу. Потомъ обнаружилось, что она со ставила формальное маленькое завѣ щаніе, назначивъ главнымъ наслѣдни комъ своего брата, и подумала обо всѣхъ, которые были къ ней близки. Когда не оставалось надежды на спа сеніе, телеграфировали родителямъ. И они прибыли съ большой поспѣш ностью: онъ съ сѣвера, она съ юга. Слишкомъ поздно. У смертнаго одра своего ребенка встрѣтились они послѣ долгихъ лѣтъ, у одра того ребенка, который ихъ разобщилъ; и маленькая ручка съ то- ЮЖНЫЙ КРАЙ. ся. Это былъ истинный сынъ своихъ родителей. Бѣдная Крошка! Первая садовница города за хоро шую цѣну богато убрала цвѣтами мо гилу Крошки. Новы й п р о д у к т ъ п и т а н ія . Въ издающемся въ Петербургѣ „Ин тендантскомъ Журналѣ”, въ сентябрь ской книжкѣ, помѣщена заслуживаю щая самаго серьезнаго общественнаго вниманія статья инженера Мельнико ва, о продуктахъ питанія изъ бобо выхъ растеній. Такія растенія (горохъ, бобы, фа соль, чечевица) давно извѣстны, какъ чрезвычайно питательныя и по содер жанію бѣлковыхъ веществъ могущія замѣнить мясо; но пользованіе ими въ качествѣ пищи до сихъ поръ у насъ весьма ограничено. Зато на Восто кѣ—въ Китаѣ, Японіи и Кореѣ, все возможныя блюда и сыры изъ бобовъ, въ особенности изъ китайскаго горо ха и сои, въ высшей степени попу лярны. По словамъ инженера Мель никова, эта соя, какъ пока зали опыты, прекрасно куль тивируется и въ Россіи, но мы будемъ говорить пока только объ отечественныхъ злакахъ и притомъ возьмемъ изъ статьи описаніе наиболѣе интереснаго и совершеннаго вида съѣстныхъ продуктовъ, а именно, такъ называемаго, глютеноваго сыра, приготовляемаго, напримѣръ, изъ чечевицы. Глютенъ—это растительная клейковина, ко торая добывается приблизи тельно такъ: чечевица размалы вается въ муку и смѣшивается съ водой и извѣстной пропор ціей соды или поташа, затѣмъ вода отдѣляется отъ крахмала ситомъ, сода нейтрализуется уксусной кислотой, приба вляется соль и—глютенъ будетъ осаждаться въ видѣ творожи стой массы, которую необходи мо, какъ можно лучше отпрес совать для удаленія воды, иначе творогъ (сыръ)скоро портится; во избѣжаніе этого, его тщательно высушиваютъ и вымораживаютъ, а затѣмъ изъ него приготовляются, для удобства ѣды, какой угодно формы и размѣровъ таблетки. По завѣренію г. Мельникова, произ веденные опыты дали продуктъ очен). хорошаго качества и вкуса, несмотря на отсутствіе спеціальныхъ приборовъ и какого-либо навыка въ подобныхъ операціяхъ. Питательностью-же такой растительный сыръ превосходитъ мясо, содержа около 50% бѣлковыхъ ве ществъ. Авторъ статьи занятъ трактуемымъ вопросомъ исключительно лишь въ от ношеніи продовольствія войскъ, дока зывая, что хорошо приготовленный бобовый продуктъ всегда съ успѣхомъ замѣнитъ солдату мясо, въ особенно сти на походѣ. Но, вѣдь, если это въ самомъ дѣлѣ такъ, и если изъ бобовъ можно при готовлять нѣчто не только вполнѣ Принцъ Хира Хито, будущій императоръ Японіи, старшій сынъ наслѣд ника японскаго престола. Рядомъ съ нимъ его младшій братъ, принцъ Ногу-Хито. Русскій храмъ въ Виѳлеемѣ. го свѣта чуть было не соединила то го, что такъ долго было разъединено. Они стояли другъ противъ друга и видѣли измѣненія, которыя произвелъ у обоихъ рѣзецъ времени, и видѣли блѣдное мертвое лицо, и думали о томъ короткомъ промежуткѣ времени, въ теченіе котораго они должны были еще скитаться по свѣту. У обоихъ явилась мысль, не лучше- ли было-бы скитаться имъ вмѣстѣ. Да, мертвая Крошка чуть-чуть не соединила вновь своихъ родителей. Было-бы очень хорошо, если-бы я имѣла право такъ закончить свой раз сказъ. Но жизнь сочиняетъ совсѣмъ иное, чѣмъ то, что любятъ писатели и читатели.—Они опять отправились въ свѣтъ: онъ въ одну сторону, она въ другую. Робертъ рыдалъ на гробѣ своей сестры, точно безумный. Спустя день, я слышала его уже снова смѣющим- ,14 ЮЖНЫЙ КРАЙ. Воскресенье, 1-го Февраля 1909 года Анатолій Каменскій. (Шаржъ). съѣдобное и крайне питательное, но и удовлетворяющее вкусовымъ ощуще ніямъ, то далеко не для однихъ сол датъ послужило-бы на пользу такое открытіе. Оно явилось бы счастьемъ для болѣе обширной арміи—нуждаю щихся, прямымъ облегченіемъ ихъ страшнаго гнета ежедневной заботы о пропитаніи. Конечно, такъ какъ предпріятіе это совершенно новое, проведеніе его въ жизнь, даже при самыхъ удачныхъ результатахъ опытовъ, могло-бы силь но затянуться, по присущей народу косности и тяготѣнію къ рутинѣ. Но въ средѣ несостоятельныхъ массъ, увы, такъ много интеллигенціи, такое огромное число учащейся молодежи, что всякое сомнѣніе въ быстромъ, культурномъ воспріятіи новыхъ началъ, освѣщенныхъ путемъ научныхъ опы товъ, уже совершенно отпадаетъ. На ше юношество, безмѣрно страдающее изо дня въ день недостатками пита нія, разумѣется, съ жадностью ухва тилось бы за здоровый съѣстной про дуктъ, питательнѣе и въ то же время въ нѣсколько разъ дешевле мяса, недо ступность котораго продолжаетъ те перь повсемѣстно рости. Однако, оставимъ эти оптимистиче скія надежды, сулящія слишкомъ ужъ заманчивыя перспективы. Надо преж де всего позаботиться о самой серіез- ной провѣркѣ, насколько данныя это го предложенія соотвѣтствуютъ исти нѣ. Едва-ли кто будетъ оспаривать, что дѣло стоитъ того, чтобы надъ нимъ подумать и поработать, что нель зя пренебрегать вопросами о новыхъ ингредіентахъ питанія. Значитъ, надо во что-бы то ни стало произвести наи лучшимъ образомъ обставленныя из слѣдованія и практическіе опыты. Пишущій эти строки, къ сожалѣнію, лишенъ возможности единолично при ступить къ дѣлу, какъ по отсутствію нужныхъ на это денежныхъ средствъ, такъ и по неимѣнію спеціальныхъ зна ній, но радъ былъ-бы принять въ раз работкѣ вопроса самое горячее уча стіе, разъ найдутся лица, могущія не только заинтересоваться этимъ, но и оказать необходимое содѣйствіе. Чрезвычайно было-бы желательно узнать по этому поводу мнѣніе людей науки. Не производились-ли гдѣ ни- будь подобные опыты и не суще- ствуетъ-ли уже по этому поводу ка кихъ-либо лабораторныхъ выводовъ. Быть можетъ, университетъ поже лаетъ придти на помощь въ разрѣше ніи этой задачи, имѣющей такое важ ное біологическое значеніе. Это, разумѣется, гарантировало-бы правильность постановки дѣла съ са маго начала. Вмѣстѣ съ тѣмъ, очень- бы хотѣлось заинтересовать этимъ предпріятіемъ и студентовъ-естествен никовъ. Они, если-бы пожелали, мог ли бы съ успѣхомъ взять дѣло опы товъ въ свои руки, энергично призы вая въ то же время къ содѣйствію со отвѣтственные элементы общества. Съ цѣлью получить болѣе подроб ныя свѣдѣнія о способахъ обработки бобовыхъ растеній и о необходимыхъ для этого аппаратахъ, одновременно дѣлается сношеніе съ инженеромъ Мельниковымъ. На случай справокъ и переговоровъ, адресъ нижеподписавшагося редакціи „Южнаго Края1* извѣстенъ. И. А. Стрѣшневъ. f Коклэнъ младшій. Вслѣдъ за Коклэномъ старшимъ на- дняхъ умеръ Коклэнъ младшій. К. младшій родился въ 1848 г.; слѣдуя примѣру брата, поступилъ въ драма тическій классъ Ренье, кончилъ кон серваторію съ отличіемъ, дебютиро валъ въ 1867 г. на сценѣ Одеона, а черезъ нѣсколько времени принятъ въ Cornedіѳ Frnncaise Уступая стар шему брату въ исполненія классиче скаго репертуара, К. обнаружилъ, од нако, выдающіся талантъ въ нѣкото рыхъ пьесахъ и создалъ рядъ ролей въ пьесахъ новѣйшаго репертуара какъ, напр., въ „Sphinx11, „Ami Fritz”, „Corbeaux”, „Fraud lion” и мн. друг. Кромѣ того, К. извѣстенъ былъ своимъ неподражаемымъ мастерствомъ въ „монологахъ”, которыми онъ создалъ особый жанръ сценическаго искусства, быстро вошедшій въ моду. К. уча ствовалъ въ юмористическомъ журна лѣ „Tintarnare”, подъ псевдонимомъ Pirouette и подъ этимъ именемъ из далъ юмористическую -Livre des con valescents”. Въ послѣднее время Коклэнъ, какъ извѣстно, страдалъ психическимъ раз стройствомъ. Типографія и фото-цинкографія ,,Южнаго Края”, Сумская ул., д. А. А. Іозефовича. Осипъ Дымовъ. авторъ новой пьесы яНю“. (Шаржъ).