Ілюстрований додаток до номеру газети “Южный Край”. Щотижневе видання.
ЮЖНЫЙ КРАЙ Воскресенье, 19-го Октября 1908 года. ИЛЛЮСТРИРОВАННОЕ ПРИБАВЛЕНІЕ НЪ No 9516. М, К. Коченевсній. Вновь избранный членъ Государ ственной Думы отъ Полтавской губ. (Съ фот. Хмѣлевскаго въ Полтавѣ.). „Играть въ вагонѣ нельзя11… Онъ об локотился о дверь. Пѣсня сначала робкая, становилась все тверже, она уже лилась широкою волною звуковъ… то таяла въ безконечныхъ перели вахъ, то вдругъ возрождалась высо кой трелью, чтобы затѣмъ снова за мереть… Много воспоминаній вызвала эта пѣсня, такихъ, которымъ, кажется, ни- когда-бы ужъ не проснуться. Дерев ня, родныя поля предстали предъ гла зами Данилы; самъ онъ, молодой, кра сивый, здоровьемъ пышетъ отъ его статной фигуры. Домъ съ покривив шимся крылечкомъ выходитъ въ садъ. Гдѣ все это?.. Вспомнилась ему и та ночь, когда все село обратилось въ горящій факелъ, и къ утру обитатели до послѣдняго разбрелись въ разныя стороны искать работы. Съ тѣхъ поръ онъ не видалъ Маруси. „Гдѣ она, по- мнитъ-ли? чай, забыла и поди ужъ за мужъ вышла. А старики… живы-ли?“ … А. П. Старицкій. Вновь избранный членъ Государ ственной Думы отъ Полтавской губ. [Съ фот. Фриденталя въ Полтавѣ.). Митрофанъ Кирилловичъ Катерининъ, новый харьковскій губернаторъ. М И Н І А Т Ю Р Ы , I Пѣсня. Колеса грохотали… поѣздъ выбивалъ мѣрный тактъ… „тра- та-та“ , „тра-та-та…“ Мелька ли деревья, желѣзнодорожныя будки, столбы… Данила поднялся, надѣлъ фуражку и, взявъ фонарь, вы шелъ изъ купэ. „Пойдемъ11, кивнулъ онъ толстому съ ры жими усами кондуктору. „Вашъ билетъ11… „Вашъ би летъ11… выкрикивалъ голосъ Данилы. Щипцы щелкали, би леты снова возвращались. Въ вагонѣ было душно. Пас сажиры сидѣли молча, съ ка кимъ-то безразличнымъ, за стывшимъ выраженіемъ. ДѢ- ло-ли, похороны или веселье тянули ихъ куда-то, разобрать было трудно, „Такъ себѣ ѣдутъ11, сказалъ-бы кто-нибудь, глядя на эти лица. Здѣсь бы ли и расфуфыренные бары, и неуклюжіе купцы, и студенты. Какой-то, повидимому, мелкій торговецъ спалъ, сидя на боль шомъ узлѣ. Данила прошелъ дальше… „Вашъ билетъ11… Изъ сосѣдняго отдѣленія до носилась хриплая, жиденькая скрипка. „Играть въ вагонѣ нельзя”, мельк нуло у Данилы, „дойдемъ, скажу ему“ . „Господа, билетики приготовьте11… Скрипка ныла, обрывалась… Звуки были неувѣренны, но сквозь нихъ слы шалась тоска и скорбь. Это была од на изъ тѣхъ русскихъ пѣсенъ, кото рая охватываетъ и уноситъ своимъ не поддѣльнымъ, задушевнымъ мотивомъ. Правда звучала въ ней. Сложена она Богъ вѣсть кѣмъ и для чего, никто о ней не знаетъ… но нужна она многимъ… Данила остановился. Звуки ворва лись въ его душу; наполнили ее… Пѣснь лилась. Данила слушалъ, и казалось ему, не стоитъ онъ, а несет ся съ нею далеко, далеко въ высь… ничего не видѣлъ, глаза застилало… слеза за слезой поползли по его блѣд нымъ щекамъ… Въ полумракѣ вагона онъ сталъ раз личать какіе-то контуры. Это была фигура генерала. Брови его ходили, нижняя губа оттопырена. „Кондук торъ, послушайте… скажите тому субъ екту… здѣсь не мѣсто11… „Да, да, ва ше превосходительство, не мѣсто11… Данила ‘засуетился. „Послушайте, въ вагонѣ играть нельзя11. Дани ла тронулъ его за рукавъ. Онъ не слышалъ. Блѣдное лицо его было грустно, но глаза свѣти лись тихой улыбкой. Длинные волосы ниспадали на плечи. Свѣтъ фонаря освѣщалъ его фигуру. Данила остановился. Ему казалось, что, тронувъ му зыканта, онъ разрушитъ что-то высокое… моментъ, можетъ быть, единственный въ жизни, пройдетъ навсегда… -— Что-же вы? окликнулъ сердито генералъ. — Да, да, сейчасъ,—спохва тился Данила,— „послушайте, нъ вагонѣ играть нельзя .Онъ іізялъ его за плечо. Тотъ оста новился, опустилъ смычекъ и посмотрѣлъ на стоявшаго пе редъ нимъ Данилу; затѣмъ всталъ и отвернулся, онъ клалъ скрипку въ футляръ. Лицо его было блѣдно, но недавнее вы раженіе грусти прошло. Данила не могъ говорить. — Послушайте, началъ онъ едва слышно… Музыкантъ оглянулся. — Нѣтъ, ничего… я такъ… Онъ чувствовалъ, что надо сказать что-нибудь музыкан ту, объяснить ему… — Пойдемте, проговорилъ кондукторъ съ рыжими усами. „Вашъ билетъ11… странно зазвучалъ среди тишины вагона голосъ Да нилы. Они вышли на площадку. Надо ид ти въ слѣдующій вагонъ; а поѣздъ все летѣлъ… мимо мелькали деревья, столбы и желѣзнодорожныя будки… ,10 ЮЖНЫЙ КРАЙ Воскресенье, 19-го Октября 1908 года. Берлинскій конгрессъ 1878 г. Г>а[>. Гайморле. Гр. Лооі:о. Баддингтонъ. Гогенлоэ. Гр. Корти. Гр. Мони. Бухеръ. Фоиъ-Гольштейнъ. Садула-Бей. Салисбюри. Гр. Кароли. Кя. Горчаковъ. Бивонсфильдъ. Гр. Сенъ-Вилье. Бисиаряъ. Д-ръ Бушъ. Лордъ Россель. Кара Теодори- Радовниъ. Бар. Убри. Андрашн. Гербертъ Бисмаркъ. Фонъ-Бюлопъ. Паша. Депре. Графъ Шуваловъ. Мехмедъ-Али-Няша. 4 и. Для искусства. Шестаковъ вернулся въ свою убор ную. Три раза онъ выходилъ, но кри ки и рукоплесканія заставали его и здѣсь. „Ше-ста-а-ковъ!“ тянулъ откуда- то изъ подъ небесъ чудовищный басъ. — „Къ черту, побѣсятся и угомо нятся”, проговорилъ онъ, садясь въ мягкое кресло. Въ дверь просунулась лысая, старческая голова. „Шестаковъ, браво, выходите—просятъ, публика проситъ”. „Ну васъ, подавитесь ею“ . Голова спряталась. Онъ усталъ. Въ эти минуты хорошо ни о чемъ не думать. Публика, игра, успѣхъ—всѣ эти представленія смѣ шиваются въ какомъ-то безразличномъ хаосѣ и проявляются въ формѣ тупой застывшей мысли. — „Шестаковъ, можно къ вамъ?” раздался за дверью голосъ молодой артистки. — Зачѣмъ? — Видѣть васъ. — Эго вы всегда успѣете. — Смотрѣть на васъ. — Можете на карточку. Въ фойе ви- ситъ. — Я приду къ вамъ послѣ своего выхода. Легкіе шаги ея затихли. Снявъ гримъ, Шестаковъ одѣлъ ха латъ, туфли и расположился у чайна го столика. Ему было пріятно не чувствовать на себѣ взглядовъ и уйти въ самого себя. Дымъ сигары напол нилъ уборную пріятнымъ ароматомъ. Шестакова только недавно сочли талантомъ. Публика его любила за искреннюю и обдуманную игру, акте ры уважали въ немъ интеллигентна го человѣка и добраго товарища. Какъ ни тернистъ былъ подчасъ путь его, Шестаковъ проходилъ его, вѣря въ самого себя и въ искусство, которому служилъ. „Искусство для искусства” читалъ онъ часто написан ный имъ же самимъ аншлагъ надъ зеркаломъ. Многіе изъ товарищей, искоса и улыбаясь, посматривали въ ту сторону, гдѣ раньше красозалось: „Просятъ не курить”. „Э, матушка, куда заѣхалъ”, говорили ихъ лица. Въ комнату постучали. „Войдите”. Эго была Лидина. На ней было бальное платье съ пышными розами. Глаза ея горѣли. Грудь тяжело поды малась. „Все прошло великолѣпно, публика неистовствовала, вызывала ес соло среди дѣйствія”. :с;Она сѣла противъ Шестакова въ кресло. Шестаковъ курилъ. Лидина посмотрѣла въ зеркало и поправила прическу. — Шестаковъ, скажите, отчего вы такой… — Какой? — Странный. — Самый обыкновенный. Она подошла и взяла его за руку. — Неправда, вы просто жестоки, вы играете мною, это нехорошо… Онъ поднялъ голову и посмотрѣлъ на нее. Лидина волновалась, слезы ее ду шили. —- Я знаю, я ничто, я недостойна, но не я первая, не я и послѣдняя, всѣ мы артистки такія… Я лучшая изъ актрисъ, я—красавица, я все теперь отдаю вамъ, и любовь, и имя… Я бы вамъ не сказала ни слова, если бы могла. Шестакова, поблѣднѣлъ. Онъ всталъ и началъ ходить по комнатѣ. Лидина прижалась къ стѣнѣ и боязливо смотрѣла на него. Наступи ло молчаніе, лишь изрѣдка прерывае мое голосами со сцены. — Ничего я вамъ не скажу, тихо произнесъ Шестаковъ и отошелъ къ шкафу съ книгами. Лидину что-то душило. Она не понимала, хотѣла идти, ноги не слу шались; она подняла платокъ, удивлен но оглянулась и пріоткрыла дверь. Собственное изображеніе казалось ей въ зеркалѣ какимъ-то страннымъ. — Вы гордость труппы, красавица, вы лучшая артистка, но вы не артистка. Вы, кажущаяся могучей на сценѣ, не можете себя побѣдить и хоть на день стать такой, какой должны быть, и потому уже вы не актриса. Воспиты вая въ себѣ художника, нужно воспи тывать и себя самого, ибо жалокъ человѣкъ, который не воленъ надъ собою. Для меня искусство только для искусства, молено любить и человѣка, но своей, особой любовью, а не искать одно въ другомъ и оправдывать пер вое послѣднимъ. Я раздѣляю понятія любви и сцены и общаго имени для нихъ не ищу. Ладина молчала. — Я удивляю васъ потому, что я, первый на пути вашемъ, во имя искусства прошу, обойдите меня и забудьте на вѣки. Она тихо вышла. Шестаковъ закурилъ сигару и сталъ просматривать завтрашнюю роль. Черезъ нѣсколько минутъ за кули сами кто-то пробѣжалъ, послышались голоса, смятенье. Помощникъ режиссера съ искажен- нымъ лицомъ и растрепанными воло сами влетѣлъ въ уборную. — Лидина отравилась. „Среди акта отравилась”. Онъ побѣжалъ дальше. ЮЖНЫЙ КРАЙ 11 Воскресенье, 19-го Октября 1908 года. Сараево. Столица Босніи. Городъ Яйце. Самое красивое мѣсто въ Босніи. Мостаръ. Столица Герцеговины. Шестаковъ не понималъ; онъ маши нально поправилъ надъ зеркаломъ наклонившееся на бокъ объявленіе и боязливо оглядывался вокругъ. Ему казалось, что именно это и должно быть, все такъ и нужно, всѣ знали, и онъ зналъ. „Лидина отравилась”. „Онъ ее не любитъ”. „Она его тоже не“ … Здѣсь онъ не договорилъ. Все, казав шееся обыкновеннымъ и простымъ, начало расплываться и слагаться во что-то другое. Онъ задумался. Эта фраза опоздала, она лишь впервые пришла на умъ. Онъ старался все вспомнить, возобновить до подробно стей, объяснить, растолковать себѣ… Одна изъ розъ у зеркала напомнила ему ея взглядъ, когда она, какъ звѣ рекъ, прижалась къ стѣнѣ и, затаивъ дыханіе, ждала. Что-то ударило въ голову. Онъ не могъ владѣть собою. Тяжелыя слезы подступали къ горлу. „Оставила, для искусства оставила”, шептали его воспаленныя губы. Онъ схватилъ себя за голову и судорожно зарыдалъ. С М Ѣ С Ь . Ожиданіе кометы. Въ астрономическомъ мірѣ Европы про исходятъ въ настоящее время дѣятельныя приготовленія къ встрѣчѣ во всеоружіи науки кометы Галлея, приближающейся къ землѣ каждыя 75 лѣтъ. Въ послѣдній разъ комета эта видна была съ земли въ 1835 году. Теперь ее ожидаютъ въ 1910 г. Но отблески ея, по утвержденію астрономовъ, будутъ вид ны уже съ октября мѣсяца этого года. Въ виду того, что астрономія облада етъ въ настоящее время инструментами, несравненно болѣе сильными, чѣмъ 75 лѣтъ назадъ, а, главное, въ виду того, что къ ея услугамъ теперь небесная фо тографія, астрономы не безъ основанія питаютъ надежду, что на этотъ разъ ко мету удастся обстоятельно изучить. Съ какимъ интересомъ астрономическій міръ относится къ ожиданію кометы, вид но изъ того, что назначены преміи за точное предварительное вычисленіе мѣста, гдѣ комета должна появиться. Ожидаемая комета открыта въ XVII ст. (1682) англійскимъ астрономомъ Галлеемъ и названа по его имени. ,12 ЮЖНЫЙ КРАЙ Воскресенье, 19-го Октября 1908 года. Труппа харьновскаго городского театра, съ драматургомъ В. А. Рышковымъ во главѣ. (Съ фотографіи „Moderne”). Румели Гиссаръ на Босфорѣ. См. статью профессора Краснова въ „Южн. Кр. іішографія и фого-цинкографіи ..Южнаго Края”, Сумская ул., д. А. А. Іочефовнча.