Ілюстрований додаток до номеру газети “Южный Край”. Щотижневе видання.
ЮЖНЫЙ КРАЙ Воскресенье, 18 го Мая 1908 года, ИЛЛЮСТРИРОВАННОЕ ПРИБАВЛЕНІЕ КЪ No 9389. А СОЛОВЕЙ ВСЕ П Ѣ Л Ъ ,. — Небольшая комната была пропитана смѣшаннымъ запахомъ всякихъ лекарствъ и тѣмъ особенно тяжелымъ, гнетущимъ запахомъ, какой бываетъ въ комнатѣ тя жело-больного. Высоко въ углу подъ иконой тускло горѣла лампадка. Окно выходило въ садъ, а за окномъ… За окномъ пѣлъ соловей… Странныя тѣни ложились по комнатѣ, ползали по стѣнамъ и перебѣгали съ лица больной на лицо сестры милосердія и обратно. Луна то выглядывала изъ-за деревьевъ, уже одѣвшихся листвой, то пряталась за ними. Она какъ бы кокет ничала съ этими деревьями, какъ бы иг рала съ ними въ прятки. А деревья ти хо шелестѣли своими вѣтвями, покачива лись изъ стороны въ сторону, то пропу ская серебряные лучи, то скрывая ихъ. Н. Ф. Толочиновъ, профессоръ и директоръ земскаго родильнаго дома. Скончался 9-го мая. Сколько воспоминаній о неудавшейся жизни, о красивыхъ мечтахъ… Кому поетъ сейчасъ этотъ соловей? И когда, наконецъ, онъ будетъ пѣть въ кустахъ, надъ одинокимъ, забытымъ холмикомъ, подъ которымъ будетъ лежать она? Когда, наконецъ?… Старыя дѣвы живучи… Больная позвала: — Вѣра Константиновна, подите на минуточку ко мнѣ. Сксро я умру? — Что вы, барышня, Богъ съ вами, что вы таксе говорите, вы еще сто лѣтъ проживете. — Ахъ, зачѣмъ вы мнѣ это говорите? Я безнадежно больная. Я это знаю. Не надо неправды. Но мѣсяцъ я еше про живу? — Вамъ нельзя разговаривать, ба рышня. — Что за вздоръ! Я хочу говорить. Я такъ много молчала… Я всю жизнь мол- Выносѵ тѣла Н. Ф. Толочинова, послѣ отпѣванія въ Университетской церкви, при отправленіи на вокзалъ, J1 мая. (По фотографіи Анатолія Вернера). Кругомъ было тихо. Вся природа какъ- бы застыла, прислушиваясь къ пѣнію со ловья. Вѣтеръ, казалось, былъ его пѣ ніемъ убаюканъ, птички куда-то попря тались, листья шелестѣли сдержанно. А соловей все пѣлъ… И то, что его не бы ло видно, и его пѣніе выходило откуда- то изъ глубины, дѣлало его пѣніе таин ственнымъ, фантастичнымъ… Безнадежно больная!… Еще недѣля, еще, быть можетъ, мѣсяцъ, — и сердце пе рестанетъ биться, глаза закроются на всегда. Соловей поетъ для нея въ по слѣдній разъ. Онъ поетъ ей отходную. Двадцать лѣтъ… Вѣдь, она почти не жила. Гдѣ эта красивая, гордая жизнь, о которой она такъ много мечтала? Воздушные замки, мыльные пузыри… Сестра милосердія поправила ей по душку и подошла къ окну. Лицо у нея желтое, сморщенное, напоминающее сквер ный пергаментъ. Глаза тусклые, глубоко сидящіе, темные круги подъ глазами. Пятьдесятъ лѣтъ… Пол жизни… нѣтъ, вся жизнь… Что осталось впереди? Можетъ быть, еще много пройдетъ лѣтъ, она еще много разъ будетъ слу шать соловья. Ахъ, этотъ соловей… чала… Всю жизнь… Я могу это сказать, потому что моя жизнь позади… Она закашлялась. — Ну, милая, ну, не надо, не волнуй тесь. Сидѣлка заволновалась, стараясь об легчить больной ея страданія. — Вся жизнь позади, продолжала боль ная, а я, вѣдь, еще не жила. Какъ это ужасно… А соловей за окномъ все пѣлъ. Онъ, казалось, весь ушелъ въ это пѣнье, за былъ обо всемъ прочемъ на свѣтѣ. И, казалось, что нигдѣ никогда не было со- ,10 Воскресенье, 18-ю Мая 1908 года. южный КРАЙ ловья, а было одно лишь пѣнье со ловья. — Вѣра Константиновна, вы слышите, вы слышите, какъ онъ поетъ’.’ Вольная залилась слезами. — Не надо, милочка, плакать. Вы мо лоды, вы можете еще выздоровѣть. И вамъ соловей будетъ еще пѣть о счастьѣ…. — Правда? Правда?… Больная схватила сидѣлку за руку. Глаза ея загорѣлись надеждой, но сразу же опять потухли. — Правда, милая; нѣтъ на свѣтѣ ни чего невозможнаго. Я старый уже чело- вѣкъ и много я знаю такихъ случаевъ. — Не надо… Не говорите… Еще мѣ сяцъ— не больше… Еще одинъ мѣ сяцъ… И соловей не слыхалъ вопля, выры вавшагося изъ больной груди; соловей не видалъ лихорадочнаго блеска глазъ. Онъ пѣлъ за окномъ… О чемъ? О счастьѣ?… Дйжанъ, основатель „Краснаго Креста*, по случаю его 80 лѣтія. Больная слушала ее съ какимъ-то ужа сомъ. Это старое, морщинистое лицо ста ло мѣняться, принимать другой обликъ. Вотъ она видитъ ее молоденькой дѣвуш кой, съ веселыми, живыми глазами, со вздернутымъ носикомъ. Вотъ она скло няется на плечо къ молодому, прекрасному возлюбленному и трепетно слушаетъ его страстныя рѣчи. — Вѣчная исторія! продолжала сидѣл ка. Я жизнью сыта, о, по горло сыта. Вѣкъ свой трудилась и все заботилась о завтрашнемъ днѣ… чтобъ не умереть съ голоду. Не было у меня на свѣтѣ никого, рѣшительно никого. И я все помнила о немъ… Не могла его забыть… А когда поетъ соловей.,. Старушечьи глаза уже разучились пла’ кать. Они когда-то наплакались вдо воль… Когда поетъ соловей, мнѣ хочется пла кать… Есть ли вѣчная любовь? Не знаю. Но есть въчная жажда любви. Это я знаю. Кичкасскій мостъ черезъ Днѣпръ. Мостъ этотъ является какъ по своей системѣ, такъ и по грандіозности -первымъ не только въ Россіи, но и на всемъ континентѣ Европы. Коомѣ двойной колеи, расположенной по ворху моста, устроено приспособленіе для коннаго движенія внизу по соединѣ моста. Проектъ составленъ инж. Вас Дм Лата, выполненъ мостъ Александровскимъ Ю.-Р. заводомь Брянскаго Общества. Рисунокъ изображаетъ общій вицъ моста. Такъ какъ весь мостъ представляетъ одну арку,— этотъ мостъ не мѣшаетъ судоходству. Постройка его производилась безъ вбиванія свай въ дно рѣки. — Жить .. Я хочу жить… Вѣра Кон стантиновна… Тогда тоже пѣлъ соло вей… Большой, тѣнистый садъ… Мы си дѣли на дальней лавочкѣ ., Онъ дер жалъ мою руку, нѣжно гладилъ ее… И шепталъ мнѣ слова любви… вѣчной любви… Гдѣ онъ сейчасъ?… Вѣра Кон стантиновна, есть вѣчная любовь?… По чему каждую весну поетъ соловей?.. — Милая, успокойтесь, вамъ нельзя говорить. — Кому нужна эта вѣчная любовь? Черезъ мѣсяцъ меня не будетъ. — Охъ, барышня, иному и жизнь не мила. — Да, да… Для тѣхъ, которые живутъ все завтрашнимъ днемъ… — И для тѣхъ, которые живутъ вче рашнимъ днемъ… Вѣтви закачались быстрѣе, и тѣни на полу и на стѣнахъ стали ещё фантастич нѣе. Больная опять заговорила: — Онъ молодъ, красивъ… Глаза тем ные, глубокіе… Они смотрѣли на меня съ такою любовью, они смотрѣли въ мою душу. И когда онъ говорилъ о люб ви, я забывала обо всемъ на свѣтѣ… Вѣра Константиновна, вы любили когда- нибудь? — Да, давно. Тогда тоже пѣлъ соло вей. Мы тоже сидѣли въ тѣнистомъ са ду, и онъ тоже былъ красивъ и молодъ. И я была молода. Много лѣтъ прошло. Много разъ пѣлъ соловей… И онъ мнѣ тоже говорилъ о вѣчной ліобви. Я была бѣдна, и онъ женился на богатой… Вѣчная исторія!.. Больная пыталась приподняться, что бы не пропустить ни одного движенія лица, ни одного оттѣнка глазъ. Но она безсильно опустилась на подушку. На нее налетѣло нѣчто тяжелое, мрачное, страш ное. Это нѣчто давило ее, прижимало къ подушкѣ. — Вѣра Константиновна, а счастье? — Въ покоѣ оно, моя милая, въ вѣч. номъ покоѣ. Нѣтъ счастья на землѣ… — О, нѣтъ, неправда… Неправда… Счастье —вто жизнь… Самая жизнь… Хо дить, бѣгать, думать… Видѣть все сво* ими глазами… Любить… А соловей все пѣлъ за окномъ… — Вѣра Константиновна, вы слышите его?.. Онъ зоветъ къ жизни… Онъ поетъ гимнъ любви… вѣчной любви… 11 Воскресенье, IS-го Мая 1908 гота. ЮЖНЫЙ «РАИ Много разъ пѣль потомъ соловей. Онъ пѣлъ, когда я хоронила свои надежды; онъ пѣлъ, когда я выплакивала свои глаза; онъ пѣлъ, когда я проклинала свою долгую, постылую жизнь… Больная издала вздохъ, похожій на стонъ: — Онъ поетъ мнѣ сей часъ отходную… Жить… Хотя бы еще пять лѣтъ… четыре года… Сидѣлка прервала ее: — Онъ поетъ мнѣ о про житыхъ долгихъ годахъ, о дняхъ безъ просвѣта, безъ солнечнаго луча. Онъ поетъ мнѣ объ обманутой любви, о разбитой, да, разбитой жизни… — Да, да, моя милая,— печально прервала ео сидѣл ка,— вѣчной любви. Онъ мнѣ тоже пѣлъ… Былъ чудный вечеръ. Та кой, какъ сейчасъ. Домъ былъ весь освѣщенъ, иллю минованъ. Садъ былъ тоже иллюминованъ. Я сидѣла на дальней ла вочкѣ. Одна… Онъ былъ тамъ, въ домѣ, возлѣ свой невѣсты… У него было счастливое лицо. У всѣхъ гостей были счастливыя ли ца. Женихъ и невѣста сидѣ ли на балконѣ. Ихъ освѣща ла луна, и я ихъ хорошо видѣла. Онъ наклонился къ ней и нѣжно заглядывалъ ей въ глаза… какъ мнѣ недѣлю тому назадъ… И соловей пѣлъ имъ такъ же, какъ намъ недѣлю ;тому назадъ.. Охъ, моя милая, вѣчная исторія!.. Больная протянула къ окну свои длинныя, исхуда лыя руки и воскликнула, насколько позволяли ея боль ныя легкія: — Онъ поетъ о вѣчной любви! И, какъ эхо, повторила сидѣлка: — О вѣчной любви,., О вѣчной жаждѣ любви. О любви, которая никогда не приходитъ, или которая ни когда не возвращается. И оба существа зарыда ли. Молодая жизнь, стоя щая на краю могилы, и ста рая, уже отжившая, тяну щая съ отвращеніемъ свои долгіе дни… Плакали онѣ о счастьѣ, которое могло бы быть, но котораго не было. А соловей за окномъ все пѣлъ… Б. Павловъ. Ежедневная раздача хлѣба нищимъ, въ 6 часовъ утра, изъ булочной Муравьева. (По фотографіи Анатолія Вернера). Въ Монте-Карло. Игра въ trente et quarante. Разныя разности. Кроликоаодство. Кролиководство имѣетъ огромное рас пространеніе во Франціи, Англіи и Бель гіи. Значеніе его въ торгово-промышлен номъ мірѣ отихъ странъ, благодаря до ходности отъ мяса, мѣха, кожи н пуха, растетъ съ каждымъ годомъ. Натуральные кроличьи мѣха на Западѣ вт, большомъ спросѣ, такъ какъ прочнѣе и красивѣе кенгуровыхъ. Мѣхъ подъ на званіемъ «котиковый»—на самомъ дѣлѣ кроличій, механически подстриженъ и подкрашенъ подъ цвѣтъ котика; загранич ная тщательная выдѣлка, глянцевитый и красивый видъ сдѣлали его моднымъ. Мягкая шерсть въ видѣ пуха вычесывает ся изъ кроликовъ, и заграницей въ боль шомъ употребленіи; идетъ она преиму щественно на легкія фетровыя шляпы, ,12 Воскресенье. 18-го Мая 1908 гожа. „Дѣтское утро“, въ пользу благотворительныхъ учрежденій при Евангелическо-Лютеранской церкви, въ саду бывшаго помѣщенія собранія приказчиковъ. 11 мая 1908 г. (Съ фотографіи Анатолія Вернера). теплыя перчатки, вязаные чулки, фуфай ки, дамскіе платки и дорогія пуховыя сукна. Въ окрестностяхъ Кайенны жите ли занимаются разведеніемъ кроликовъ исключительно ангорской (бѣлой) поро ды для продажи пуха. Отрасль эта такъ развилась, что въ данное время въ Кайен нѣ имѣется нѣсколько прядильныхъ фаб рикъ. Кожа съ двухлѣтнихъ кроликовъ по об работкѣ такъ толста, что годится на дам скую легкую обувь, туфли, подметки, а съ 4 —5 мѣс.—на лайку и замшу. У насъ въ Россіи разведеніе кроликовъ находится пока еще въ зачаточномъ со стояніи, но, хотя п медленно, все-таки двигается впередъ. Въ данное время имѣются уже разсадники въ губерніяхъ: Московской, Орловской, Харьковской, Ни жегородской. Воронежской н Костромской. Въ поябрѣ1907 г. костромской отдѣлъ рое. Об-ва сельско-хозяйственнаго птицевод ства обратился съ просьбой къ кроликово дамъ о высылкѣ нѣсколькихъ экземпля ровъ крупныхъ кроликовъ для раздачи крестьянамъ. Московскія кролиководства: Императ. Общ. люб. птицеводства и С. Е. Голубицкаго удовлетворили это ходатай ство и ими были высланы крупные мяс ные экземпляры бельгійской породы. Въ ростокинской волости, Московскаго уѣзда, развиты кустарные промыслы по вязанію пряжи и выдѣлки «оренбург скихъ платковъ» изъ козьяго и кролико ваго мѣха. Разведеніемъ кроликовъ ан горской породы съ промышленной цѣлью занимается «Зосимовская пустынь». Тамъ ихъ болѣе 500 штукъ, и монастырь имѣ етъ солидный доходъ отъ продажи издѣлій изъ ангорскаго пуха, котораго собира ютъ болѣе (і пудовъ, цѣною по 12 рублей за фунтъ. Содержаніе этого стада кроли ковъ обходится монастырю очень дешево, такъ какъ лѣтомъ ихъ кормятъ исключи тельно травою, а зимою—сѣномъ. Кромѣ того, какъ въ Москвѣ, такъ и въ другихъ городахъ, ііремуіцествеино при земскихъ управахъ открылись бактеріоло гическіе институты для полученія приви вокъ отъ бѣшенства, дифтерита и проч.; требованія выражаются въ сотняхъ штукъ но 1 рублю за штуку. ІІо мнѣнію кроликовода С. Е. Голубиц каго эта новая въ Россіи отрасль доходна го животноводства въ будущемъ достиг нетъ широкихъ размѣровъ, такъ какъ со держаніе одного кролика въ нѣсколько разъ покрывается его доходностью. Харьковъ, Типографія ,Южнаго Края”, Сумская ул.. Д’~ із. южньи край