Ілюстрований додаток до номеру газети “Южный Край”. Щотижневе видання.
ЮЖНЫЙ КРАЙ Воскресенье 27-го мая 1907 года. ИЛЛЮСТРИРОВАННОЕ ПРИБАВЛЕНІЕ НЪ No 9094 А. И. Дудукаловъ. Заслуженный ординарный профессоръ Харьковскаго университета. Скончался 16-го мая. Мамка то и дѣло твердитъ: „иродъ здоровый, совсѣмъ выросъ”. „Пора деньги зарабатывать”… И при мысли объ этомъ Ѳедька озабоченно хмуритъ брови и дѣлаетъ серьезное лицо. Мимо проходитъ высокій господинъ въ цилиндрѣ и со сверткомъ подъ мышкой. „Не дастъ”, думаетъ Ѳедька, провожая его гла зами и не рѣшаясь просить,— “ сердитый”… Изъ-за угла показывается полная барыня съ зонтикомъ и маленькой бѣлой собачкой на цѣпочкѣ. „Барынька, добрая… Христа ради, копѣечку”… жалобно ноетъ Ѳедька, забѣгая впередъ и засмат ривая ей въ глаза. Но толстая барыня брезгливо поджимаетъ губы и, не глядя на Ѳедьку, сер лито кричитъ обнюхьваюшей его собаченкѣ: „Фишка, куда пошла, противная: . Иди сейчасъ сюда”… И тянетъ ее за цѣпочку. Собачка упирается и тянется бокомъ, вытяги вая къ Ѳедькѣ свою острую мордочку, а онъ стоитъ, растопыривши рученки, смотритъ вслѣдъ “ барынькѣ” и повторяетъ уже тихо и неувѣренно: „Христа ради… одну копѣечку”… Потомъ онъ возвращается опять къ Манькѣ и, присло нившись къ двери того подъ ѣзда, гдѣ стоялъ раньше, начинаетъ смотрѣть на про тивоположную сторону ули цы. Какъ разъ напротивъ на ходится мясная лавка, и вни маніе Ѳедьки привлекаетъ ея вывѣска, съ грубо нама леваннымъ желто-зеленымъ пейзажемъ, изображающимъ лѣсъ и поле, на которомъ стоитъ громадный рыжій быкъ, наставляя рога прямо на Ѳедьку. Лѣсъ, поле и быкъ нари сованы очень плохо, такъ плохо, что кажутся опроки нутыми прямо надъ зем лей, такъ, что быкъ того и гляди сползетъ внизъ на тротуаръ, упираясь въ него завитыми рогами; но Ѳедькѣ этотъ пейзажъ кажется очень заманчивымъ и правдопо добнымъ, и онъ живо вспо минаетъ, какъ въ прошломъ году они ъздили съ мамкой къ теткѣ Катеринѣ въ де ревню, и тамъ онъ въ пер вый и единственный разъ гулялъ въ полѣ и БОТЪ въ такомъ лѣсу, что нарисованъ на вывѣскѣ… „Ѳе-едька”, вдругъ пре рываетъ его мысли Манька плачущимъ голосомъ и дер гаетъ его за рукавъ. „Вонъ опять барыня идетъ, толстая, съ собачкой”… „Да, да… она… барыня’1… Торопливо говоритъ Ѳедь ка и, прищуривая глаза, продолжаетъ опять вспоми нать. Да, тамъ очень хо рошо! Ж. К. Гюйсмансъ. Французскій романистъ, голландецъ по происхожденію. Родился въ 1848 г. въ Парижѣ, скончался тамъ же, 2-го мая. Н И Щ І Е . Разсказъ. На улицѣ сыро и холодно, “Ѣдкій туманъ нависъ въ воздухѣ, и мокрыя стѣны высокихъ многоэтажныхъ домовъ глядятъ сурово и непривѣтливо. Крошечному мальчугану Недькѣ, облеченному въ изодранную и порыжѣлую материнскую кофту, и его младшей сестренкѣ Манѣ, закутанной съ ногъ до головы въ большой дырявый платокъ, се годня особенно плохо. Еще съ вечера мамкѣ ихъ сильно занеможилось. Она не пошла утромъ на работу, лежитъ на кой- къ, охаетъ и все вздыхаетъ. А когда Ѳедька съ Маней уходили собирать милостыню, какъ это часто случалось за послѣд нее время, то она строго-на-строго приказала, чтобы они и-домой не являлись, если не набе рутъ хотя бы двугривеннаго до вечера. А тутъ, какъ нарочно, погода стоитъ такая, что, выйдя изъ дому только по необходимости, каждый спѣшитъ по своему дѣлу, и никто ничего не подаетъ. Главное же то, что очень ужъ холодно,— такъ дрожь и пробираетъ. Чтобы согрѣться, Ѳедька пробовалъ уже и ходить по разнымъ улицамъ, но Мань ка упала, ушиблась и стала плакать. — Нѣтъ, ужъ лучше по стоимъ… пока фонарики по- зажгутъ”… думаетъ Ѳедька и заботливо укутываетъ дро жащую и плачущую Маньку. — • Ты спрячь ручку-то… спрячь… она тамъ теплѣе будетъ, говоритъ онъ ей съ ласковою заботливостью въ голосѣ, подпихивая за тесемку рваный платокъ. — Холодно… мамка… сквозь слезы говоритъ Мань ка и прижимаетъ къ губамъ, чтобы согрѣть, мокрыя по синѣвшія ручки. — Ну, ничего, ничего, успокаиваетъ ее Ѳедька. — Вот ъ погоди, скоро на- беремъ пятиалтынный и то гда пойдемъ, а то, знаешь, мамка браниться будетъ. — Три копѣйки есть, да еще сейчасъ вотъ та барынь ка подала копѣечку, зна читъ, четыре… — Хлѣбца купимъ, хлѣб- ua-го дома нѣтъ… Ну, ну… но плачь, не плачь… Ѳедька черезъ силу утѣшаетъ се стренку, хотя чувствуетъ, что самъ, того и гляди, не выдержитъ и заплачетъ. Но онъ уже большой — ему пошелъ шестой годъ — и плакать поэтому никакъ нельзя и стыдно. .Чъ тому же и за Мань- кой смотрѣть нужно. ,10 южный КРАЙ Воскресенье, 27-го мая 1907 года. Тзмъ нѣтъ вовсе этихъ высокихъ ка менныхъ домовъ съ широкими сверкаю щими окнами и темными заплѣсневѣлы- ми подвалами, нѣтъ жесткихъ мостовыхъ и тротуаровъ съ тумбами, сердитыхъ дворниковъ и городовыхъ, которые гонятъ отовсюду Ѳедьку и награждаютъ его ту маками и подзатыльниками за то, что онъ проситъ милостыньку,—тамъ все кру гомъ такое зеленое, зеленое, деревьевъ — страсть много, травка и цвѣточки… раз ные, голубые, красные и желтые… И рѣка большая. Вода въ ней чистая и прозрачная, точно изъ колодца. Только Ѳедька боялся тогда купаться, и, когда мамка окунала его въ прохлад ную воду, ему дѣлалось невыносимо жут ко, онъ кричалъ и отчаянно отбивался. Но зато какъ хорошо бывало потомъ, когда они возвращались домой. Тетка Катерина поила ихъ вкуснымъ молокомъ и пускала иногда въ свой са дикъ, гдѣ они съ Манькой до отвалу наѣдались спѣлыми вишнями и смороди ной. Здѣсь же, въ городѣ, эти ягоды про даютъ на лоткахъ и въ магазинахъ… Да, здѣсь даромъ никто ничего не даетъ, аза все нужно платить деньги, а денегъ у мамки мало, и доставать ихъ трудно, очень трудно. Все это Ѳедька очень хорошо знаетъ, испыталъ и на себѣ, и кажется это ■ему страшною несправедли востью… Онъ такъ задумывается, что забываетъ даже про дождь и холодъ,какъ вдругъ дверь, возлѣ которой онъ стоитъ съ Манькой,’распахи вается, и Ѳедька, не удер жавшись отъ внезапнаго толчка, падаетъ на грязный тротуаръ, лицомъ внизъ,ув лекая за собою Маньку. Ко гда онъ поднимается, весь въ грязи и, утирая подоломъ своей кофты лицо громко рас плакавшейся Манькѣ, робко оборачивается къ подъѣзду, то видитъ, что какой-то го сподинъ, весь въ голубомъ и съ золотыми пуговицами, подсаживаетъ богато разодѣ тую барыню въ карету. За тѣмъ онъ быстро захлопы ваетъ дверцу, вскакиваетъ на тротуаръ и отрывисто кричитъ: „пошелъ”! Лошади сразу трогаются съ мѣста, и резиновыя ши ны обдаютъ Ѳедьку и Ма ню цѣлымъ дождемъ гряз ныхъ брызгъ. Господинъ въ голубомъ вдругъ замѣчаетъ ихъ и сердито кричитъ, грозя Ѳедькѣ рукою: — Чего болтаетесь здѣсь! Вотъ я васъ… Онъ съ шумомъ захлопываетъ за со бою дверь, а Ѳедька, весь съежившись, широко открытыми глазами смотритъ ту да такъ, какъ смотритъ уличная собачен- ка, отброшенная въ сторону съ дороги ■ударомъ сапога. Онъ отходитъ съ Манькой немного дальше, останавливается и снова начи наетъ слѣдить за проходящими. Смеркается, и прохожихъ становится все меньше и меньше. Но вотъ идутъ імимо два студента въ узкихъ голубыхъ К. Опянскъ. I. Р. Дательсонъ. Е. Т. Пальменъ. Лидеры старофинской партіи. брюкахъ и высокихъ воротничкахъ, подъ руку съ шикарно одѣтой молодой дѣвуш кой, разговариваютъ, весело и громко смѣются. $ — Навѣрно, дадутъ, мелькаетъ въ го ловѣ у Ѳедьки, и онъ опять начинаетъ жалобно и шепелявя: — Подайте милостыньку, Христа ради… — Ахъ, ты, пузырь! весело говоритъ одинъ студентъ, наклоняясь къ нему ми моходомъ и слегка хлопая его по плечу. И всѣ проходятъ мимо, смѣясь и раз говаривая. Н. А. Бѣлелюбскій. инженеръ путей сообщенія, заслуженный про фессоръ, завѣдывающій механической пабараторіей института инженеровъ П. С. 30 мая с. г. исполняется 40 лѣтіе служебной и педагогической его дѣятельности. — Мамка больна… шепчетъ съ тоской и точно безсознательно Ѳедька и поправ ляетъ платокъ Манькѣ Стоятъ они долго, долго… — „Барыньки” и „барины” все идутъ и идутъ мимо, смѣющіеся и озабоченные, торопящіеся и сердитые, и никто больше не подаетъ Ѳедькѣ копѣечки. Одинъ даже высокій господинъ въ сѣромъ пальто и рыжей помятой шляпѣ такъ тотъ выбранился еще: „попро шайки”, говоритъ, „шли бы домоі лучше… Ѳедькѣ становится нестерпимо грустно. ■ ‘— .Бранится”, думаетъ онъ, едва сдерживая рыданія… 1 $.— А какъ тутъ домой пойдешь, когд . четыре копѣйки только… и хлѣбца нѣту., и мамка… Но, когда, наконецъ, совсѣмъ промок шая и захолодавшая Манька громко на чинаетъ плакать, всхлипывая и причитая: „Мамка., домой… хо-под-но“ … Ѳедька самъ не выдерживаетъ долѣе; слезы засти лаютъ ему глаза, и, судорожно всхлипывая, онъ беретъ Маньку за руку, поправляетъ ей неслушающимися отъ холода ручен ками платокъ, и оба они идутъ по мокрой, грязной улицѣ домой, причемъ Манька по стоянно зацѣпляется своими слабыми ножками за камни, падаетъ и плачетъ, повто ряя уже только: — .Мамка.., мамка”… А Ѳедька старается удер жаться отъ слезъ, морщитъ лицо, и. ухвативъ Маньку одной рукой, осторожно та щитъ ее за собой, подни маетъ съ усиліемъ, когда она падаетъ, и говоритъ, на клоняясь къ ея мокрому отъ дождя и слезъ личику: — Ну, погоди… ну, ни чего… сейчасъ придемъ., хлѣбца дамъ.. не плачь. Манька, не плачь… А въ головѣ его мель каютъ нехорошія мысли, и тоскливо сжимается малень кое сердечко. — Мамка браниться бу детъ… Четыре копѣйки… хлѣбца не хватитъ… Онъ самъ уже дрожитъ весь отъ холода и недѣтска го горя и. таща за собою плачущую и спотыкающуюся Маньку, подпихиваетъ ей платокъ подъ тесемку и сквозь слезы повторяетъ: — Ну, погоди… ну, ни чего… не плачь, Манька… хлѣбца дамъ… А изъ открытыхъ дверей булочныхъ и великолѣпныхъ ресторановъ несется раз дражающій запахъ свѣже испеченнаго хлѣ ба и чего-то очень вкуснаго, жаренаго, и въ окнахъ многоэтажныхъ домовъ свер каютъ сквозь спущенныя занавѣси уют ные огоньки.– Леонидъ Фидлеръ. ,Воскресенье, 27-го мая 1907 года, 11 южный КРАЙ Новая ,,Дрѳйфусіада“ въ Парижѣ. Въ парижскомъ трибуналѣ снова воскресло дѣло Тюр- пена, возникшее 16 лѣтъ тому назадъ. По всей видимости, Т ю р п э н ъ, дѣйствительно, жертва юстиціи, и притомъ жертва, которая терпѣливо мирится со своей судьбой по причинамъ идеальнаго характера. 17-го іюня 1891 г. изобрѣ татель взрывчатаго веще ства мелинита, химикъ Тюрпэнъ, былъ приговоренъ къ 5-ти годамъ тюремнаго заключенія, 2000 франковъ штрафа и лишенію граж данскихъ правъ на пять лѣтъ, за опубликованіе въ книгѣ „Какъ продали мели нитъ” документовъ, имѣю щихъ большое значеніе въ дѣлѣ государственной обо роны. „Лига свободы личности11, добившаяся новаго разсмо трѣнія процесса, утверж даетъ что Тюрпэнъ былъ не виненъ, что онъ не доказы валъ своей невиновности по уговору съ Вальдекъ-Руссо, чтобы еще болѣе не раз страивать страну новыми низостями военныхъ вла стей, и безъ того уже за маранныхъ дрейфусовской путаницей, и что въ этомъ человѣкѣ безжалостно уни жены геній изобрѣтателя и благородное, патріотическое сердце. Такъ какъ въ этомъ дѣ лѣ упоминается всѣми имя военнаго министра Пикара, и процессъ непремѣнно будетъ разбираться въ гра жданскомъ судѣ, то еще ранѣе разбирательства онъ уже принялъ политическую окраску. Повидимому, извѣстныя партіи стараются создать изъ этого дѣла второе из даніе дѣла Дрейфуса. Во всякомъ случаѣ, въ первомъ процессѣ Тюрпэна столько неясностей и не правильностей, что автори тетное разъясненіе крайне необходимо. Между различными вели кими державами, съ кото рыми велъ переговоры мно го лѣтъ тому назадъ Тюр пэнъ, была также и Англія. Когда Тюрпэнъ обратился съ предложеніемъ своего изобрѣтенія въ англійское военное министерство, то онъ замѣтилъ съ удивле ніемъ, что въ Лондонѣ ос вѣдомлены совершенно точ но о сущности его изобрѣ тенія, и что документы, ко торые онъ доставилъ преж де всего въ военное мини- Е. Еркко. і. Костремъ. Е В. Вальденъ. Лидеры младо-финской партіи. Е. Шиберзонъ. I. В. Рунебеогъ. В. К. фонъ-Альфтанъ. Лидеры шведской партіи. стерство своего отечества, были выданы какимъ-то третьимъ лицомъ англійскимъ дѣльцамъ. ‘^Тюрпэну стало тотчасъ же ясно, кто сдѣлалъ этотъ „гешефтъ** (потому что это былъ, дѣйствительно, гешефтъ): третьимъ лицомъ оказался артилле рійскій капитанъ Трипонэ, который занималъ отвѣтственный постъ во фран цузскомъ военномъ министерствѣ, но въ то же время участвовалъ въ дѣлахъ знаменитаго англійскаго торговаго дома Армстронгъ въ Парижѣ. За Трипонэ стояли, какъ оказывается, и другія, гораздо болѣе вліятельныя лица. Тюрпэнъ и написалъ тогда книгу: „Какъ продали мелинитъ*, и въ этомъ произведеніи, сдѣлавшемся теперь рѣдкостью, конечно, не поскупился на выра женія крайняго своего негодованія по поводу „гешефта*. Слѣдствіемъ его поступка былъ арестъ его и капитана Трипонэ. Оба они были приговорены къ тюремному заключенію. Но Трипонэ былъ выпущенъ изъ тюрьмы тотчасъ же послѣ объявленія приговора, а Тюрпэнъ оставался въ ней два года. Однажды ему объявили, что онъ помилованъ. Онъ такъ же мало понялъ въ этомъ помилованіи, какъ и въ обвиненіи, но такъ какъ на свободѣ лучше ра ботать, то онъ отправился въ Бельгію и тамъ снова занялся соединеніемъ смертоносныхъ веществъ, которыя должны были доставить новыя и ужасныя средства для человѣкоистребленія. Различныя правительства старались заручиться изоб рѣтателемъ. Какъ говорятъ, и Германія дѣлала ему пред ложенія, которыя онъ, одна ко, не считалъ серьезными. Такъ, по крайней мѣрѣ, го ворятъ одни. Другіе утвер ждаютъ, что онъ подумы- валъ-было основаться въ нѣ мецкомъ государствѣ, но удержался отъ этого на мѣренія, когда, послѣ горя чихъ дебатовъ во фран цузскихъ сенатѣ и па латѣ, въ 1893 и 1894 годахъ, уполномоченные француз скаго правительства пред ложили ему возвратиться въ отечество на извѣстныхъ ус ловіяхъ. Онъ уѣхалъ изъ Брюссе ля, и многіе не знали объ его отъѣздѣ. Спустя нѣсколько дней послѣ его отъѣзда, въ домѣ, гдѣ онъ жилъ, произошелъ страшный взрывъ, которымъ домъ былъ уничтоженъ со вершенно, и причина взрыва не была установлена, несмо тря на тщательнѣйшіе ро зыски… Между тѣмъ, Тюрпэнъ продолжалъ свои опыты въ Парижѣ. Прошло нѣсколько лѣтъ. Въ 1900 году Вальдекъ- Руссо (.и генералъ Андре пригласили къ себѣ изобрѣ тателя (безъ всякой просьбы съ его стороны) и предло жили ему должность въ кан целяріи національной оборо ны, какъ доказательство пол наго къ нему довѣрія. Эту должность Тюрпэнъ занималъ до 1906 года. Ны нѣшній военный министръ Пикаръ не возобновилъ, од нако, контракта, и Тюрпэнъ (какъ онъ и его друзья ут верждаютъ, безъ всякаго повода) остался снова безъ мѣста. Какъ мы уже упоминали раньше, онъ не хотѣлъ по дымать свое дѣло, чтобы не усиливать раздраженія, про изведеннаго дѣломъ Дрейфу са. Но теперь, когда этой причины не существуетъ, онъ хочетъ доказать свою невинность. Генералъ Андре подтвер ждаетъ въ своемъ, частью опубликованномъ меморан думѣ, заслугу и невинность Тюрпэна, и ждетъ отъ пе ресмотра процесса интерес ныхъ разоблаченій. Процессъ покажетъ, оп равдаются ли эти ожиданія, и кѣмъ окажется Тюрпэнъ, мученикомъ или… До сихъ поръ обществен ное мнѣніе склоняется въ его пользу. ,12 Воскресенье, 27-го мая 1907 года. ЮЖНЫЙ КРАЙ Скелеты сицилійскихъ капуциновъ въ одномъ изъ подземелій монастыря. [Останки, покрытые рясами и капюшонами, представляютъ фантастическій видъ. Раньше въ этихъ катакомбахъ хоронили и знатныхъ сицилійцевъ. Харьковъ. Типографія .Южнаго Края”. Сумская ул.,д. No 13. К а т а к о м б ы к а п у ц и н о в ъ въ П а л е р м о .