Ілюстрований додаток до номеру газети “Южный Край”. Щотижневе видання.
ЮЖНЫЙ КРАЙ Воскреоенье, 25-го Декабря 1905 года. ИЛЛЮСТРИРОВАННОЕ ПРИБАВЛЕНІЕ КЪ No 8654. ДО и послъ. Н. du Plessac. (Перев съ французскаго). До. і. Виконтъ де Маллеваль капитану де Лобардіеръ. Парижъ. 5 сентября 1893 года. Ты меня упрекаешь, дорогой другъ, за долгое молчаніе, и ты вполнѣ правъ. Я вижу, что я вотъ ужъ болѣе двухъ мѣ сяцевъ состязаюсь въ молчаніи съ ры бами бассейна Фонтенебло. Если я не писалъ тебѣ, то это значитъ, что я со всѣмъ не брался за перо. Я былъ такъ занятъ! Сегодня же я не только могу, но я долженъ писать, и ты первый, кому я сообщу большую новость!.. Ты догадываешься?.. Да, дорогой мой, я женюсь! Не кривись, пожалуйста, не морщи брови, не тереби свой русый усъ съ не довольнымъ и скептическимъ видомъ. Вспомни о нашей дружбѣ, которой столь ко же лѣтъ, сколько намъ съ тобой, по тому, что мы сдружились еще съ колы бели, и подумай, что другъ твой теперь совершенно удовлетворенъ! Да, Карлъ, я счастливѣйшій изъ смертныхъ! Вотъ эта исторія: Вь это лѣто въ Люшонѣ я познако мился съ семействомъ, которое жило въ А. Л. Боровиковскій, сенаторъ гражданскаго кассаціоннаго департамента Правительствующаго Сената и писатель. Скончался 20 ноября въ Петербургѣ. одномъ отелѣ со мною,—отецъ, мать и дочь; затѣмъ мальчикъ пятнадцати лѣтъ, 0 которомъ я говорю между прочимъ. Отецъ и мать, люди самые простые, самые лучшіе во всемъ свѣтѣ; на нату рахъ, подобныхъ имъ, жизнь не оставляетъ ни малѣйшаго дурного слѣда. Отличи тельныя черты ихъ: доброта, прямодушіе и честность. Очень не глупы и онъ, и она, жизнерадостные, съ легкимъ взгля домъ на жизнь, невольно располагающіе къ себѣ. Я къ нимъ уже очень привязался и испытываю глубокую радость при мысли сдѣлаться ихъ сыномъ. Что касается до нея, то, присоединивъ къ ней все то, что твоя память могла сохранить о прелестныхъ существахъ, ко торыхъ ты когда-либо встрѣчалъ—красо та, грація, цѣломудренная чистота, зрѣ лость ума, возвышенная мысль, и когда ты соберешь всѣ эти качества въ восхи тительное цѣлое, то ты будешь еще на сто шаговъ ниже дѣйствитель ности! Я не скрываю; я влюбленъ до безу- г мія! Я влюбился сразу, какъ только уви- 1 дѣлъ Жанну; я былъ пораженъ, какъ ударомъ молніи! Положеніе родителей скромно въ об щественной жизни, очень важно въ жиз ни коммерческой. Отецъ сдѣлался значи тельнымъ лицомъ въ коммерціи. Я не знаю ничего болѣе достойнаго, чѣмъ че* лоѳѣкь, который изъ ничего возвы сился, благодаря труду, разуму и чест ности. Генри Кэмпбелль-Баннерманъ, новый англійскій министръ-президентъ, составившій министерство послѣ Бапьфѵра. Въ 1895 г. онъ былъ военнымъ министромъ, съ 1899 года стоялъ во главѣ либеральной партіи въ палатѣ общинъ. Н. Н. Герардъ, новый Финляндскій генералъ-губернаторъ. ,10 NoЖНЫИ Н°АИ Воскресенье, 25-гэ Декабря 1Э05 гада Еврейскій погромъ въ Екатеринославѣ. Мыловаренный заводъ Манухиной послѣ разгрома и пожара. Разгромленный домъ Іоффе и Солод\хм на Провіантской улицѣ послѣ пожара. Впрочемъ, мы живемъ не въ то время, когда кичились смѣшною гордостью про исхожденія. Развѣ въ наше время, вре мя равенства, есть аристократія по рож денію? Развѣ истинная знатность не плодъ достойной жизни? Въ этомъ случаѣ г-нъ и г-жа Бонва- луа и въ особенности Жанна имѣютъ право носить гордо голову. Ахъ! мой другъ, мой другъ! У меня недостаетъ выраженій, чтобы описать те- бѣ, до какой степени я счастливъ! Мое сердце переполнено! Я не рѣшусь нико му, кромѣ тебя, мой другъ, мой братъ, довѣрить свои чувства въ такой полно тѣ. Я желалъ бы быть поэтомъ и умѣть пѣть! Какъ я въ настоящее время пони маю Ламартина! Нужны его мелодичныя и возвышенныя мелодіи, чтобы описать, что сейчасъ происходитъ со мною. Представъ себѣ, когда я вчера вече ромъ въ первый разъ вымолвилъ то, что теперь твержу ей каждое мгновеніе: “Я • васъ люблю”, она пожала мою руку и, смотря на меня глазами, голубыми, глу бокими, какъ небесная высь, сказала мнѣ: „я также!” — .Я также!.. Понимаешь ли ты без предѣльное счастье, которое охватило ме ня благодаря этимъ двумъ словамъ! Ну, я останавливаюсь!.. Кончи смѣять ся надо мною… Я тебя знаю точнымъ, положительнымъ, немного прозаичнымъ. Ты мнѣ говорилъ часто, что любовь— выдумка, не существующая на самомъ дѣ лѣ. Если бы ты могъ на своемъ жизнен номъ пути встрѣтить Жанну! Она заста вила бы тебя увидѣть, что любовь–самая лучшая изъ всѣхъ дѣйствительностей и что въ ней заключается вся жизнь! Твой счастливый другъ. Жанъ. И. Капитанъ Лобардіеръ виконту де Мал- леваль. Ваннъ.10 сентября 1898 года. Я тебѣ отвѣчаю безъ замедленія, до рогой Жанъ, и подробно. Ты женишься, я женюсь. Но на этомъ и оканчивается сходство нашихъ положеній. Ты, гово ришь, влюбленъ до безумія, я влюбленъ чрезвычайно разумно. Глаза моей будущей супруги нс напо минаютъ мнѣ небесной выси, какъ пото му, что они сѣры,такъ и потому, что я могу видѣть по нимъ все, что она дума етъ, не изучая особенно этого вопроса о цвѣтѣ глазъ. Я менѣе всего думаю воспѣвать пламя своей любви въ стихахъ Ламартина или другихъ. Это пламя—ма ленькій, очень скромный огонекъ, кото рый не имѣетъ раскаленнаго сіянія солнца, а покойное тепло жаровни. Ты пораженъ, счастливъ, восхищенъ. Я совершенно просто доволенъ. Ты спѣ шишь кь браку, влюбленный до блажен ства; я иду шагомъ, холоднымъ и разсчи таннымъ. Посмотримъ, кто совершитъ болѣе дол гій путь! Я всегда видѣлъ, разсуждая положи тельно, что бракъ только соціальная не обходимость. Я сказалъ себѣ: когда мнѣ будетъ тридцать лѣтъ, я долженъ буду покориться этой необходимости, которую мой прозаическій умъ разсматриваетъ, какъ непреложный долгъ каждаго человѣ ка для продолженія расы, къ которой онъ принадлежитъ и въ которой онъ со ставляетъ только одно звено. Время пришло. Я вступаю въ бракъ, какъ всту палъ бы въ казарму, если бы того тре бовала служба. Однако, я долженъ сознаться, что ча’ сто служба налагаетъ на меня обязан ности непріятнѣе, чѣмъ эта. Я не говорю тебѣ о безподобныхъ пре лестяхъ, о небесной красотѣ будущей ма дамъ де-Лобардіеръ, У нея ихъ достаточ но для того, чтобы не сказали, что я . женился на некрасивой женщинѣ. Вотъ и все; и этого съ меня достаточно. Морально, я не разсуждаю о чувствахъ, которыя она выражаетъ съ тѣхъ поръ, какь я за ней ухаживалъ. Этотъ періодъ, который предшествуетъ браку, есть совершенная комедія, гдѣ каждый играетъ роль, стараясь говорить и дѣлать только то, что нравится его бу дущему супругу или супругѣ, и остере гаясь, чтобы не показать себя жалкимъ, каковъ онъ въ дѣйствительности. Но я вполнѣ довѣряю особѣ, которая выпума- ла нашъ будущій союзъ и которая, зная молодую дѣвушку съ дѣтства, ручалась мнѣ за ея добрыя намѣренія. Воскресенье, 25-го Яекабпп 1905 гпця. 11 Ее зовутъ Ивонна Легонне.Она бретонка. Я люблю этотъ народъ. Бретонцы—лю ди твердые, которые не обѣщаютъ болѣе, чѣмъ могутъ сдѣлать, но они сдержатъ все, что пообѣщаютъ. Она принадлежитъ къ хорошему сословію, я также. Мы будемъ равны по происхожденію. Бываютъ слу чаи, какъ, напримѣръ, твой, когда лю бовь сглаживаетъ неровности; но ея роль въ моемъ дѣлѣ, роль второстепенная, я не могу разсчитывать на нее для этой геометрической операціи. Напримѣръ, у насъ уровень для имущества совершенно опредѣленъ. Мое скромно, ты это знаешь; ея также. У насъ нѣтъ ничего, что дало бы поводъ попрекать другъ друга. Вотъ и избѣгнута причина охлажденія. Имѣя оба простые вкусы, мы будемъ имѣть достаточно, чтобы удовлетворять ихъ:это все какъ слѣдуетъ. Я еще не говорилъ m Не Легонне твое излюбленное: „Я васъ люблю”. Это было бы… пре увеличено. Однако, я надѣюсь, что это будетъ. Но этого еще нѣтъ, и поэтому не слѣдуетъ раньше времени говорить о своемъ чувствѣ. Я ей сказалъ въ тотъ день, когда сдѣлалъ оффиціальное пред ложеніе: — Я вамъ даю мое честное слово, что я сдѣлаю все отъ меня зависящее, что бы сдѣлать васъ счастливой. Она мнѣ отвѣтила: — Я вамъ даю то же обьщаніе. Доброе пожатіе рукъ двухъ людей, ко торые заключаютъ союзъ на общее доб рое дѣло, и все сказано. Мы не скачемъ, мы бѣжимъ рысью. Прости мнѣ это сравненіе. Но развѣ, оно неумѣстно подъ перомъ кавалерійскаго офицера? Мой романъ,—если это слово для меня не чрезмѣрно, нисколько не походитъ на твой. _ Это просто объясняется: наши натуры не сходны. Ты—электрическая лампа, а я—хорошая старая лампа Карцеля, старинной систе мы. Будемъ счастливы, каждый на свой манеръ Твой другъ Карлъ. Послѣ. Виконтъ де-Маллеваль капитану де- Лобардіеръ. Парижъ. 12 августа 1901 года. Дорогой другъ! твои письма почему то сдѣлались рѣдки и коротки, но въ нихъ такъ ясно проглядываетъ удовле твореніе, такое довольство домашней жизнью, что я очень счастливъ за тебя. Я вижу, что судьба къ тебѣ гораздо бла госклоннѣе, чѣмъ ко мнѣ. Я не завидую твоему счастью, но я желалъ бы его. Мое существованіе за эти три года ма ло походитъ на твое. Ты, мнѣ кажется, восходишь размѣренными довольными ша гами на ту плоскость, съ которой я па даю все это время. На меня нападаютъ минуты совершеннаго отчаянія. Когда много терпятъ, имѣютъ нужду въ томъ, чтобы кричать. Не оттолкни ме ня, если я пришелъ излить тебѣ свое торе, старый другъ дѣтства. Около трехъ лѣтъ я перехожу отъ об- мг на къ обману, и я весь опутанъ имъ. Я ебѣ признаюсь тихонько, я прокли- «»аѵ день, когда я пріѣхалъ въ Люшонъ. С- Во время, предшествовавшее моему браку, все было совершенно, деликатно. Рай на землѣ! Я бцлъ увлеченъ въ вихрѣ страсти, жоторая не давала мнѣ видѣть ничего ЮЖНЫЙ КРЛМ Н. И. Тевяшевъ, генералъ отъ кавалеріи .туркестанскій генералъ!- губернаторъ. Скончался въ Ташкентѣ 27 ноября 1905 года. П. Л. Лобко, генералъ – адъютантъ, членъ Государ ственнаго совѣта, бывшій государствен ный контролеръ. Скончался ръ Петер бургѣ 25 ноября 1905 г. вокругъ меня. Я смотрѣлъ на свое бу дущее семейство въ ребра кривой приз мы любви, и сама моя невѣста являлась мнѣ не такой, какова она въ самомъ дѣ лѣ, а такой, что мое воображеніе невольно заставляло ее нраяиться мнѣ. Очарованіе продолжалось въ продолженіе послѣдующихъ трехъ мѣсяцевъ. Нѣсколько легкихъ тѣней омрачили мое счастье во время путешествія, кото рое я предпринялъ съ женой одинъ на одинъ въ Италію. Я возвратился въ Парижъ. Началась зима. Сновидѣніе разсѣялось, и началась дѣйствительность. Вмѣсто хорошенькой, симпатичной квартиры, которую я хотѣлъ устроить, я нашелъ большую казарму, устроенную моими добрыми тещей и тестемъ—и съ какимъ вкусомъ. Боже мой! Рококо, повсюду мишура, вульгар ность,—во вкусѣ „d’or”, какъ выражалась мадамъ Бонвалуа. Во первыхъ, мое помѣщеніе начина лось и заканчивалось рядомъ салоновъ: одинъ—отдѣланный въ желтый цвѣтъ, другой въ голубой, въ китайскомъ вкусѣ, помпадуръ и т. д., и ни одного уголка для покоя у уединенія! Можешь себѣ представить мое удивле ніе и отвращеніе! Я засталъ своего те стя за какимъ то финансовымъ занятіемъ, съ его грубымъ смѣхомъ, который я на ходилъ когда-то полнымъ добродушія и который я нашелъ сегодня плачевною вульгарностью; онъ сказалъ мнѣ; хлопая меня по животу,—это его привычка: — Не безпокойтесь; мы за это запла тимъ! А моя теща, которой вѣчный смѣхъ похожъ на кудахтанье насѣдки, спраши ваетъ: — Сынокъ, достаточно ли шику? Эта сцена хорошо обрисовываетъ тебѣ всѣ послѣдующія, подобныя ей; и утромъ, и вечеромъ я слышу одинъ и тотъ же возгласъ: — Мы за это заплатимъ! А такъ какъ они—де хорошіе люди, которые за все заплатятъ, я долженъ все дѣлать, что имъ понравится, и иногда то, что захочется мнѣ. Прибавь къ этому другія пріятности, какъ, напримѣръ, эти полныя вѣжли вости: — Мнѣ стоило дорого сдѣлать свою дочь виконтессой; она—виконтесса за мои деньги! Это означаетъ, что я долженъ всюду тащить своего тестя, съ егр грубыми шутками, часто сомнительнаго свойства, мою тещу съ ея кудахтаньемъ и, нако нецъ, ихъ сына—упрямаго мальчишку, глупца, восемнадцатилѣтняго болвана! Они живутъ во вторамъ этажѣ отеля — „ихъ отель’, потому что они за него за платятъ! Я не могу уйти ни на минуту отъ ихъ надоѣдливыхъ визитовъ. Я не же нился на женщинѣ, я женился на цѣломъ семействѣ. И твоя жена такая же! скажешь ты; она главная изъ нихъ. Да, правда, она главная… виновница моихъ несчастій. Я открылъ по собственному опыту, что то, что я называлъ когда то .цѣло мудренной чистотой”, было только на ивностью, до границы, которая позволи ла бы дать болѣе сильное названіе. Она ничего не знаетъ и не хочетъ знать. Красива, да, это такъ, вотъ это она должна хорошо знать, судя по времени, которое она проводитъ у зеркала. Это ея единственное занятіе. Правда, я ей не дѣлаю серьезныхъ упрековъ,—-по крайней мѣрѣ, е щ е не дѣлаю, такъ какъ это возможно при ся равнодушіи и чрезмѣрномъ тщеславіи. Это тщеславіе до сихъ поръ служитъ предохранителемъ. Жанна пока видитъ только одно: это, что она .мадамъ виконтесса”. Что касается до виконта, онъ играетъ роль второстепенную въ ея существова ніи, и его единственная польза въ томъ, что онъ передалъ ей свой ти тулъ. Она любитъ меня, какъ любятъ драго цѣнность, которая украшаетъ и застав ляетъ блистать. Если бы я назывался ко ротко какимъ-нибудь Тартемпіономъ, обо мцѣ не было бы и рѣчи. ,12 южный КРАЙ. Воскресенье, 25-го Декабря 1-)05 года. I Увы! .^тоѵ ^ольшое несчастіе, что я не называю®** Такѣ! Я пораженъ однимъ,—какъ человѣкъ, одаренный хорошими чувствами и доста точной долей пониманія, не видитъ „ло то, что видитъ „послѣ”. Все это откры ваетъ мнѣ глаза. Ахъ! какъ любовь слѣпа!… Прощай, мой другъ; будь счастливъ ты, который можешь быть счастливымъ. Твой бѣдный Жанъ. II. Капитанъ де Лобардіеръ виконту де Маллевиль. 14 августа 1901 года. Твое печальное письмо не удивило ме ня: я его ждалъ. Съ какихъ поръ? Съ тѣхъ поръ, какъ ты мнъ писалъ года три назадъ, чтобы извѣстить меня о своемъ бракѣ. Бракъ, какъ ты видишь, не романъ, а исторія. Романъ полонъ выдумокъ, исто рія—дѣйствительностей. Если признать это положеніе, ты дѣйствительно очень несчастенъ. Менѣе влюбленный, ты видѣлъ бы не достатки болѣе ясно, и ты не женился бы, или по крайней мѣрѣ заключилъ бы нѣ которыя условія. Прежде всего должна быть абсолютная независимость въ сво емъ собственномъ умѣ, въ своемъ хозяй ствѣ. Въ этомъ я видѣлъ бы, даже теперь, твое единственное спасеніе. Освободись отъ несносной опеки и пріѣзжай со своей женой провести нѣ которое время подъ нашей скромной кровлей. Ивонна возьмется за ваше брачное вос’ питаніе, только по своему примѣру. М-me де Маллевиль увидитъ у насъ двухъ мужественныхъ людей, которые, взвѣсивъ разумно ихъ взаимныя условія характера и ума, пообѣщали другъ дру гу уваженіе и дружбу, и болѣе ничего. Но это было обѣщаніе очень достаточное для того, чтобы вступить въ бракъ—и завести одно хозяйство. Такъ какъ ни у одного, ни у другого ничто не помѣшало нашей совмѣстной жизни, мы хорошо узнали другъ друга, когда представили предъ мэромъ наши качества и недостатки. У насъ не было ни неожиданностей, ни обмановъ. Съ достаточнымъ одушевленіемъ и съ оди наковымъ добрымъ намѣреніемъ, мы ста рались открывать качества, уменьшать недостатки, и въ этомъ трудѣ, обратив шемся въ общемъ въ законъ, мы нашли свое счастье. Не блестящее счастье, какъ огонь ис‘ куоства, который обольщаетъ, кипитъ и прекращается, но счастье увѣренное, какъ огонь очага, который безъ пыланія, горитъ твердо, привѣтливо, всегда оди наково и продолжается, не увеличиваясь. Въ немъ главное, дѣйствительно, любовь, но любовь холодная, увѣренная, —однако, бслѣе глубокая, которая опирается на добровольное сходство вкусовъ, на сооб разность положеній, однимъ словомъ, на основаніе надежное. Ну. вотъ то, что ты увидишь у насъ; и нашъ очагъ довольно горячъ, чтобы зажечь твой! . . Развлеченіе индусовъ- д эль слоновъ. Ты увидишь также другую причину счастья, о которой, кажется, ни ты, ни твоя жена не думаете, хотя эта причина господствуетъ надъ всѣми остальными и опредѣляетъ истинный разумъ брака: это г-нъ Гонтранъ Лобардіеръ, будущій дра гунъ, какъ и его отецъ, который въ на стоящее время съ нетерпѣніемъ, которое я рекомендую тебѣ, старается сдѣлать паштетъ изъ песку подъ моимъ окномъ. Итакъ, пріѣзжайте, брать съ насъ при мѣръ; мы васъ ждемъ. Твой Карлъ. Харьковъ. Тияографія „Южнаго Края”, Сумская ул , д. А. А. Іозефовича, Му 1J