ХАРЬКОВСКІЯ ЧАСТЬ Ш Ш Щ І А Ш Я . Л? 8 . С У З З С Т А , 5ЖВРА.ЯЯ 2 2 ДК Я , 1838 ГОДА. с к у л ь п т о р ъ д в – к о а з э в о к ъ » Разсказъ (*). (‘Посвящается П. г. Гнѣдичу.) Въ концѣ XVII столѣтія, во Франціи жи ли два талантливыхъ художника: одинъ скуль пторъ, другой музыкантъ.—Скульпторъ въ короткое время успѣлъ пріобрѣсти себѣ об ширную извѣстность. Онъ украсилъ, въ Са- (*) Заимствованъ изъ Литературнаго Альманаха за 1856 годъ, издаваемаго Жюль-Жаненомъ. вернѣ, дворецъ кардинала де-Фюрстембергъ; удпвительно-искуссно устроилъ гробницу Ма- зариви; многія его произведенія составляла украшеніе королевскихъ замковъ; онъ былъ канцлеромъ академіи художествъ: имя его было Антоній де-Коазевокъ. Музыкантъ, котораго талантъ ограничи вается лишь отчетливою игрою на какомъ нибудь инструментѣ, можетъ, безъ сомнѣнія, заживо составить себѣ нѣкотораго рода сла ву; но такъ какъ онъ часто ничего не за вѣщаетъ потомству, то и послѣсмертная па мять о немъ обыкновенно бываетъ недолго вѣчна. Гакъ, исторія намъ сохранила смут ное воспоминаніе о Габріелѣ Десмаръ, кото рый, однакожъ, былъ первымъ Флейтистомъ въ оркестрѣ, устроенномъ Люлли. Габріель Десмаръ жилъ насупротивъ скром ной квартиры Коазевока; не смотра на то, ,- 80 – скульпторъ, постоянно работая въ своей уе диненной мастерской, не слышалъ мелоди ческихъ звуковъ Флейты Габріеля, заглушая ихъ ударами своего молота; Габріель, въ свою очередь, не обращалъ вниманія на за нятія скульптора; но въ жилищѣ Коазевока скрывалось существо, на душу котораго оба ятельно дѣйствовала художественная игра Десмара. Нашъ Скульпторъ-академикъ имѣлъ пле мянницу, которая жила у него подъ опекою. Семнадцати лѣтъ, стройная и привлекатель ная, съ черными какъ смоль волосами, съ черными же искрящимися глазами, Маріан на, между прочими достоинствами, облада ла однимъ замѣчательнѣйшимъ—неодолимою страстію къ музыкѣ. Не мѣшаетъ прибавить, что музыка представляла единственное раз влеченіе для молодой дѣвушки, за нравствен ностію которой строго слѣдилъ неусыпный опекунъ, державшій ее въ заперта. Скуль птору казалось, что строгостію вѣрнѣе всего можно достигнуть цѣли, т. е. предохранить племянницу отъ всякаго соблазна и порока. Такимъ образомъ, бѣдная Маріанна, кромѣ прогулокъ въ Тюлльери, вмѣстѣ съ дядею, не знала никакихъ другихъ увеселеній и за бавъ, столь свойственныхъ юности. Руко дѣлье, три-четыре ласковыя слова опекуна за завтракомъ и обѣдомъ, безконечные воз душные замки, которые безнаказанно строи ла представительная сила ея дѣвственнаго воображенія, раздражаемаго старою служан кою Николь:—вотъ условіе, изъ которыхъ незатѣйливо слагалось однообразное прозя баніе затворницы. Послѣ того неудивительно, что Маріанна такъ пристально прислушивалась и восприни мала въ себя сладостные и трогательные звуки Флейты Габріеля. Она погружалась въ какое-то самозабвеніе, когда раздавались эти звуки, и роняла все изъ рукъ своихъ; ея взоръ становился неотразимъ; голова держа лась прямо и неподвижно: она скрѣпляла свое дыханіе, словно боялась проронить одинъ отголосокъ этой невыразимо-упоительной ме лодіи. Иногда даже, особенно когда старой служанки не было дома, она рѣшалась от крывать окно и такимъ образомъ думала какъ бы сократить разстояніе, отдѣляющее ее отъ таинственнаго музыканта. Впрочемъ, Николь вовсе не была опасна для Маріанны; напро тивъ, опа безотвѣтно была предана своей молодой госпожѣ и Дѣйствовала съ нею за одно; но Маріанна не хотѣла доводить до крайности своей довѣрчивости. Старая слу жанка была вооружена особеннымъ даромъ наблюдательности, которымъ, какъ извѣстно, почти всѣ устарѣлыя дѣвы богато надѣлены отъ природы; разумѣется, иная больше, иная меньше. — Вотъ что странно, говорила Николь, лишь только сосѣдъ начинаетъ разыгрывать на Флейтѣ, какъ у жъ наша госпожа перестаетъ работать, и едва успѣю я выдти изъ комна ты, какъ ей душно в опа открываетъ окно, что бы освѣжиться внѣшнимъ воздухомъ! Да, въ этомъ молодомъ сердцѣ затаены такія чувства, которыя отъ меня долго не могутъ быть скрываемы; когда сосудъ полонъ, тогда жидкость, его наполняющая, непремѣнно должна выступить черезъ край; такъ и въ любви сердце еще неопытной и ыалосвѣт- ской дѣвушки не можетъ не сказаться на ружу, не можетъ не переполниться. Маріанна догадывалась, что ея тайна не ускользнула отъ зоркой ІІпколь, При всѣхъ предосторожностяхъ Маріанны, укрывавшей ся, такъ сказать, въ засадѣ, Габріель скоро замѣтилъ, что его игра возбуждаетъ сочув ствіе въ прекрасномъ существѣ. Онъ съ сво ей стороны, сталъ чаще открывать окно, какъ будто для того, что бы дышать свѣжимъ воздухомъ; онъ сидѣлъ у окна съ Флейтою въ рукахъ, мастерски исполняя выбранныя пьесы. Съ этихъ поръ онъ приложилъ къ своей игрѣ необыкновенное стараніе, началъ быстро, хотя и тщательно изучать лучшіе музыкальные отрывки съ тѣмъ, что бы- иг рать ихъ у окна. И почему знать, что игра* ,- 8Г подъ окномъ не попощала всего его таланта и всей души его! Весьма естественное стрем ,іеніе выставить себя на показъ предъ зага дочнымъ слушателемъ. Часто случалось, что нашъ артистъ и его дорогой слушатель въ одну пору открывали каждый свое окно, и, опершись на балконъ, разсматривали окружающіе ихъ предметы; но они не смѣли взглянуть другъ на друга: казалось, Габріель истощалъ все свое внима ніе на то, что бы узнать, откуда дуетъ вѣ теръ, а Маріанна слѣдила взорами за прохо жими, которые изрѣдка показывались на ули цѣ. Наконецъ, ихъ взоры случайно встрѣти лись, и въ юныхъ сердцахъ ихъ въ одно мгновеніе почувствовалось ощущеніе, подоб – ыое отраженію электрической искры. Маріан на закраснѣлась до ушей, какъ ягода, и мгновенно исчезла; внутренно она положила себѣ зарокомъ не подходить впередъ къ опас ному окну и быть благоразумнѣе; но па дру гой же день она не утерпѣла, опять вышла на балконъ и уставила свои пламенные гла за на музыканта; на этотъ разъ просидѣла дольше подъ окномъ, чувствуя въ себѣ бо лѣе смѣлости, и уже очень неохотно остави ла свое любимое мѣсто. Габріель, желая ско рѣе разрѣшить такое двусмысленное положе ніе, осмѣлился послать ей привѣтъ, на кото рый Маріанна считала невѣжливостію не от вѣчать изъявленіемъ почтенія и обворожи тельнымъ наклоненіемъ своей головки. И такъ, наши знакомые незнакомцы неощути тельно достигли до другого берега Рубикона; иными словами, она очутились на противо положной сторонѣ Прута. Но съ этого времени для Маріанны и Габ ріеля настали величайшія препятствія. Пи сать? Габріель не отваживался: онъ странны ся, что бы Маріанна не подверглась пыткѣ, если бы ихъ связь обнаружилась. Говорить? напрасно онъ старался улучить благопріятную для того минуту; Маріанна только по вос кресеньямъ выходила изъ дому, и то вмѣстѣ съ дядею. Трудно представить себѣ, сколько замысловъ и плановъ роилось въ отуманен ной головѣ Габріеля, крѣпко томившагося своимъ одиночествомъ. Онъ живо ощущалъ потребность сблизиться съ Маріанною, об разъ которой всюду преслѣдовалъ его. Ска жемъ, для сохраненія исторической досто вѣрности, что Маріанна также мучилась не извѣстностью п никакъ не могла разгадать, что именно предпринимаетъ Габріель, озабо ченный чѣмъ-то важнымъ и по-прежнему привѣтливый. Скульпторъ, по необъяснимому стеченію обстоятельствъ, не меньше своей племянни цы былъ занятъ мыслію объ игрокѣ на Флейтѣ. Въ саду Тюлльери, близъ дворца, непода леку отъ рѣшетки, выходящей на улицу Пи- воли, всѣ и каждый удивлялся дивной мра морной группѣ Фавна, играющаго на Флей тѣ. Всѣ помыслы Коазевока были тогда об ращены въ созерцаніе этого сокровища. Зна менитый артистъ достигъ той зрѣлости та ланта. той степени славы, когда изъ подъ его рѣзца уже не должны были являться произведенія благодатной средины. Убѣжден ный въ этой истинѣ, и къ тому же до энту зіазма преданный своему искусству, онъ не уклонно слѣдовалъ правилу своего современ ника Воало.— «Уіпді Гоіз зиг 1е шёііез гетеііег ѵоіге оиѵгаде; «Роііззег 1е запз сеззе еі Іе героііззех » (Двадцать разъ передѣлывайте свое про изведеніе; отдѣлывайте его безпрестанно и снова отдѣлывайте). Очень взыскательный късамому себѣ, Коа- зевокъ часто передѣлывалъ свою, вчерашнюю работу на другой же день: то ему казалось, что положенію Фавна не доставало естествен ности и небрежности; то онъ хотѣлъ дать ру кѣ, ногѣ бэлѣе близкую въ дѣйствительности позу, движеніе болѣе гибкое. Но иущѳ всего заставляла его отчаиваться голова. Вообще, игра Фавна на Флейтѣ безъ чрезмѣрнаго на** ,— 82 – пряженія мускуловъ и вздуванія щекъ была въ большую рѣдкость. И здѣсь-то заключа лась вся загадка, которой нужно было найд- тв разгадку, хотя чѣмъ далѣе Коазевокъ под вигался впередъ, тѣмъ менѣе было надежды на успѣхъ. Всѣ его усилія создали не что иное какъ обыкновенную карриватуру. Вся погрѣшность происходила отъ образцевъ, ко торымъ онъ подражалъ. Люди, которые, сами не играя, могутъ, однакожъ, судить о музыкѣ, находили въ иг* рающемъ на Флейтѣ Фавнѣ несчетное число недостатковъ. Скульпторъ превосходилъ об разцы. Утромъ вставши, вечеромъ ложась спать, и особенно во время роздыха, при Маріаннѣ, мечтавшей совсѣмъ о другомъ, и при своей служанкѣ, простосердечно прини мавшей участіе въ его неудачѣ, скульпторъ распространялся въ жалобахъ, безъ умолку восклицая: Чортъ возьми! первое условіе, необходи мое для отчетливости этого труда, есть умѣнье играть на Флейтѣ. Въ такомъ состояніи духа находилось се мейство скульптора въ тотъ день, когда не- чаяно случилось происшествіе, послужившее предметомъ этого разсказа. Въ тотъ день, спозаранку, на улицѣ Маза- ринъ можно было увидѣть тоже явленіе, тѣ- же движенія и пріемы, которые одинаково продолжались цѣлый мѣсяцъ. Оба окна от крылись, ярче и шире стала разливаться ме лодія, восхищавшая и нѣжиншая тонкій слухъ дѣвицы-отшельницы; потомъ у оконъ пока зались Маріанна и Габріель; потомъ они об мѣнялись привычными привѣтствіями. У Ма ріанны былъ букетъ розъ, которыя, можно было подумать, она изучала со всею любо знательностію ботаника. Вдругъ она урони ла изъ рукъ этотъ букетъ, быть можетъ, и намѣренно, мудрено рѣшать. Номы невпра- вѣ взводить подобной напраслины на нашу прелестную сиротку. Вѣрнѣе всего то, что Габріель съ быстротою молніи соскочилъ съ своего окна и поднялъ букетъ. Возвра тясь къ себѣ, онъ не могъ наглядѣться на чудный букетъ и осыпалъ его горячими по цѣлуями. Вслѣдъ за этимъ Маріанна пропала въ глубинѣ своей комнаты. Вдоволь налюбовавшись на роскошный бу кетъ, надивившись ему отъ всей души,— ду ши, въ которой ярко ложатся всѣ впечатлѣнія, Габріель противъ воли погрузился въ раздумье. Неустрашимая мысль блеснула въ его голо вѣ, когда онъ замѣтилъ, что скульпторъ вы шелъ изъ дому, и направилъ свой путь вдоль по улицѣ Мазарвнъ. Коазевокъ, вопреки своему обыкновенію, такъ рано уходилъ со двора съ цѣлью сдѣ лать порядочную прогулку. Онъ, вставши на разсвѣтѣ, заперся въ своей мастерской и усерд но занимался отдѣлкою Фавна, того са маго Фавна, который произвелъ въ немъ столь сильную внутреннюю тревогу; онъ совершалъ этотъ трудъ помимо образцевъ, стремясь осуществить однажды задуманный планъ. Какое-то лихорадочное волненіе объя ло все его существо, а рѣзецъ въ его рукѣ, по которой пробѣгала нервная дрожь, поте рялъ всякую твердость и мѣткость. До усталости пораженный новыми неуда чами, глубоко взволнованный скульпторъ принужденъ былъ поспѣшить на берегъ Се ны, чтобы тамъ подышать свободнымъ рѣч нымъ воздухомъ. Старая Николь еще не спохватилась отъ удивленія, вызваннаго въ ней странною вы- холкон) Коазевока, какъ услышала чей-то стукъ у двери. Она отперла дверь и лицомъ къ лицу столкнулась съ Габріелемъ, неизъяс нимо смущеннымъ и встревоженнымъ. Новый предметъ удивленія для старой слу жанки, которая не могла не узнать своего сосѣда, славнаго игрока на Флейтѣ. — Что вамъ угодно, сударь? Габріель показалъ ей букетъ розъ и про бормоталъ: вотъ цвѣты, которые я… она..,. —Вы, конечно, ошиблись; у насъ не въ обы чаѣ принимать букеты. ,— 83 – — Э! Боже кой! возразить Габріель, обод ренный добротою, которая видимо отра жалась на лицѣ Николь, я только возвращаю чужую собственность. —Возвращаете! —Ваша молодая госпожа, нѣсколько минутъ тому, сидѣла у своего окна и нечаянно обро нила этотъ букетъ; онъ ей принадлежитъ. —Очень хорошо, я понимаю: вы, сударь, съ ловкостію молодаго человѣка подняли этотъ букетъ и теперь, пользуясь отсутствіемъ на шего хозяина, явились сюда. Улыбка, съ которою было сдѣлано это за мѣчаніе, была очень отрадна. Габріель, не зная что отвѣчать, бросилъ на хитрую Николь умоляющій взоръ. Отъ радости Габріель чуть-чуть не заду шилъ старой служанки въ своихъ объятіяхъ. Въ эту минуту послышались шаги за дверью, п вдругъ вошелъ Коазевокъ. —Сударь! нашъ хозяинъ за дверью, восклик нула Николь. — Куда-же мнѣ спрятаться? Но уже было поздно. Коазевокъ, при видѣ молодого человѣка, остолбенѣлъ отъ досады. I абріель не зналъ, какъ спастись. Но опыт ная и находчивая Николь тутъ же измысли ла средство отклонить угрожающую всѣмъ имъ опасность. — Чему обязанъ я посѣщеніемъ вашимъ, ми лостивый государь? Габріель наклонилъ голову и не находилъ, что сказать скульптору въ отвѣтъ. Изобрѣтательное воображеніе Николь вы вело его изъ затруднительнаго положенія. — Да, сударь, я готова спорить до слезъ, что причина, по которой очутился здѣсь молодой человѣкъ, вполнѣ основательна и для васъ полезна. —Вы нѣсколько разъ жаловались, что ваше му Фанну не достаетъ умѣнья играть на ♦ лейтѣ. Вотъ вамъ живой образецъ! —Какъ такъ? спросилъ изумленный скульп торъ. —Это бѣдный молодой человѣкъ, ищущій се бѣ какой вибудь должности, котораго мвѣ совѣтовали порекомендовать вамъ; какъ онъ отлично играетъ на Флейтѣ, то я и пред ложила ему быть вамъ образцемъ; за нѣсколь ко минутъ до вашего прихода онъ уже го* товъ былъ изъявить согласіе. Габріель на все это отвѣчалъ утвердитель но; онъ совершенно былъ доволенъ наход чивостію Николь, оказавшей ему неоплатную услугу. —Чортъ возьми! Николь, воскликнулъ Коазе вокъ, ты мастерски спроворила дѣло! —А! вы умѣете играть на Флейтѣ, мой другъ, и хотите съ пользою употреблять время. Я васъ оставляю у себя на сегодня, на завтра, на восемь дней,- я вамъ доставлю обширное поле дѣятельности; я васъ познакомлю со всѣми моими собратами. Словомъ, имя ваше сдѣлается достояніемъ шировоустой молвы. —Я къ вашимъ услугамъ, отвѣчалъ Габріель. — И такъ! безъ обиняковъ приступимъ къ дѣ лу. Ваше появленіе вноситъ въ мою душу новыя, свѣжія силы. Габріель несказанно обрадовался приглаше нію скульптора; онъ надѣялся встрѣтить здѣсь свою Маріанну. Погибла надежда! уже нѣсколько дней длит ся ихъ работа, а хоть бы муха прилетѣла въ мастерскую. Статуи и другія принадлежно сти мастерской скульптора: — вотъ предметы, со всѣхъ сторонъ обступавшіе Габріеля. — Николь не замедлитъ предупредитъ Марі анну, думалъ I абріель, и я увѣренъ, она при детъ сюда. Габріель сидѣлъ на небольшой скамьѣ, про тивъ Фавна. Коазевокъ заставилъ музыканта играть, взявъ въ одну руку молотокъ, въ дру гую рѣзецъ и всячески старался подражать живому образку. —Провалъ меня возьми! я воскресъ изъ мерт выхъ! О! если мы не произведемъ сокрови ща, то пропади все наше скулыіторное ис кусство! кричалъ восторженный скульпторъ. ,- 8 4 – Хорошенько разсмотрѣвъ модель, скульп торъ величественнымъ тономъ произнесъ: — Играйте! , Габріель повиновался. Онъ началъ играть арію изъ оперы Алцестъ. . :—Божественная музыка! сказалъ Коазевокъ. Эго сочиненіе нашего пріятеля Люлли. Никогда еще не былъ такъ счастливъ скульп торъ; не прелесть музыки его очаровывала,, но блистательное осуществленіе завѣтной меч ты его. — Превосходно! неподражаемо! продолжайте! Непостижимо возрастало вдохновеніе скульп тора; казалось, онъ безраздѣльно углубился въ тайны своего искусства. Габріель терялъ терпѣніе, движимый со вершенно противными чувствами; онъ даже сталъ громко роптать. Но скульпторъ, именемъ всего святого, за» клималъ его не гасить священный огонь и продолжать игру иа Флейтѣ. Габріель заигралъ арію изъ Ациса и Галатеи. — Отлично, право! И это Люлли сочинилъ. Ни дать ни взять! молодой человѣкъ, съ по мощію Божіею и вашею, я сдѣлаюсь такимъ же сланнымъ скульпторомъ, какъ Люлли ве ликій музыкантъ! Между тѣмъ отдѣлка Фавна становилась болѣе и болѣе художественною. Послѣ Ациса и Галатеи Габріель сыгралъ арію изъ оперы Прозерпина; потомъ испол нилъ БеллероФона, Персея, Фаэтона. Словомъ сказать, онъ проигралъ всѣ оперы Люлли.— Терпѣніе Десмара уже совершенно лопнуло; отъ усиленной игры у него надрывались лег кія; онь игралъ шесть часовъ ые( переста вая! Когда же будетъ конецъ, вѣнчающій дѣло? Неистовый скульпторъ не унимался: еще! мой другъ! бодрѣе! три люи, если хотите, за ваши труды! Неутомимый музыкантъ сыгралъ еще трц оперы Люлли: Психею, Амадиса и Роланда. Седьмой часъ на исходѣ. Вдругъ скульпг торъ выбѣгаетъ изъ мастерской а зоветъ къ себѣ свою племянницу. Скорѣе сюра, моя племянница! сюда Николь! . , ■ Нельзя описать, какъ подѣйствовало на Габріеля это неожиданное обстоятельство. По всему было видно, что Маріанна во в,се про долженіе игры была недалеко отъ мастерской. Коязевокъ, въ первые минуты своего не у дер» жпмаго восторга, обнималъ старую служанку и благодарилъ ее за безцѣнную находку. — И такъ, мои милыя Маріанна и Поколь, т е перь а спасенъ; слава обо мнѣ, какъ о зна менитомъ скульпторѣ, откликнется во.всѣхъ концахъ вселенной! Затѣмъ оцъ поторопился сгладить еще нѣ которыя неровности, подмѣченныя имъ на Фавнѣ. Габріель, вдохновенно настроенный при сутствіемъ Маріанны, опять сталъ играть; его инструментъ издавалъ неземные, сокро венные звуки. Никогда еще Габріель не увле кался такъ ретиво, даже подъ вліяніемъ шум ныхъ и единодушныхъ рукоплесканій публи ки. Наконецъ скульпторъ завершилъ свое не досягаемое созданіе, въ послѣдній разъ уда ривъ своимъ рѣзцомъ. Маріанна вся превратилась въ слухъ и вни маніе. Неизобразима была картина, которую, представляли тогда Маріанна п Габріель! Сила экстаза повергнула скульптора въ из неможеніе О! ты артистъ, и артистъ перво степенный,— такъ привѣтствовалъ Десмара Коазевокъ. — Хочешь-лн я тебя поставлю неизмѣримо высоко на общественной лѣстницѣ? Но вдругъ оиъ остановился, подумавъ, что, можетъ быть, не того ищетъ Габріель. Онъ хотѣлъ-было заплатить ему деньгами. Ар тистъ напрямикъ отказался отъ ничтожнаго металла. Послѣ упорной борьбы, Коазевокъ рѣшился доказать на опытѣ, что онъ во что бы то ни стало долженъ наградить великаго художника. Скульиторъ, безъ дальнихъ око личностей, взялъ руку Маріанны и отдалъ ее Габріелю. ,85 — Й такъ, заключилъ’ К оззрвокъ , теперь я могу сказать, что долгъ платежелШ красенъ . Габріель и Маріанна сдѣлались супругами, В игра на Флейтѣ еще долго услаждала ихъ; долго они радовалось в свѣтло торжествовали побѣду Флейты надъ стойкостію неприступ наго скульптора М. Митровичъ. Харьковъ, 1858 г. Т&ъ ^ ……… ІВ ………. Не всѣ пасы палъ въ этой живи и Даны для радости прямой; Не всѣмъ вѣдь суждено до трпзаы Прожить.безропотно вЬкъ свои. И ііой скороитъ все о потерѣ, М ной о чемъ-то о другомъ, Тогъ ийіегъ утѣшенья въ вѣрѣ, Другой въ разгулѣ удаломъ.,.. Ты -также страждешь-, также стонешь- Подъ ношей гора и страстей; Но тайны сердца не откроешь На судъ безчувственныхъ людей, Когдажъ въ тиши уединеньа Обсудишь ты коварный свѣтъ, Въ душѣ родится убѣжденье, Что въ мірѣ этомь счастья нѣтъ. Съ улыбкой горькою, съ досадой Посмотришь ты н въ жизни даль, Тамъ манитъ чго-то насъ отрадой. Межъ тѣмъ все грустно, все печаль…. Такъ вотъ къ чему въ сеіі жизни опытъ Доводитъ каждаго порой, И человѣкъ свой- тяжкій ропотъ Не кончитъ здѣсь, борясь съ судьбой! Онъ ищетъ лучшаго, все счастья, Судьба жъ насмѣшливо глядитъ, И вмѣсто счастья‘шлетъ несчастье, А онъ въ уныиьа все скорбитъ…. Забудь-жё лучше псѣ невзгоды И нее, чѣмъ тяготишься ты, Когда нибуль настанутъ годы Взамѣнъ веей прежней пустоты!.. Ми.,.. Д, Харьковъ. 14 Февраля 1858 г. ІСОКЦЕГТЪ, 16 Въ воскресенье, 16 Февраля, въ залѣ вто рой харьковской гимназіи, данъ былъ г. Дмитріевымъ концертъ на Фортепьяно, въ которомъ участвовали гг. Вяльчекъ о Юн- кельманъ. Црограмма концерта: гг. Дмитріевъ и Видьчекъ играли на двухъ Фортепьяно сон- нату А й сіиг, соч. Гуммеля. Г. Дмитріевъ ис полнилъ Фантазію на темы нзъ оперы Семи рамида Р оссини — Тальберта. Г. Юакельмаыъ исполнилъ на Фисъ-гармоникѣ, вмѣсто обѣ щаннаго мелодлкона, съ акомпаннментомъ Фортепьяно, двѣ пѣсни безъ словъ—Мендель сона— Бартольди. Г. Дмитріевъ исполнилъ Бсііегго Шопена. Г. Юнкельманъ опять на Фисъ-гармоннкѣ, а не на мелодиконѣ сы гралъ переложенное пиъ анданте изъ 5-й симфоніи Бетгонена. Наконецъ, г. Дмитріевъ исполнилъ три пьесы своего сочиненія: а) мазурка, Ь) ІЗп іоиг <1е ѵаізе, и с) Боиѵепіг (Гип Ьаі (Ішрготріи). Выборъ піесъ, взятыхъ съ лучшихъ стра ницъ музыкальнаго репертуара, какъ видите, сдѣланъ удачно и отличается замѣчательною разнохарактерностію. Концертантъ, слѣдова тельно, вправѣ былъ расчитывать на внима ніе образованной публики (подъ которою мы разумѣемъ многочисленныхъ любителей гар моніи и изящнаго и немногихъ знатоковъ ,— 86 музыкальнаго дѣла), нисколько не опасаась нрв этомъ скороспѣлыхъ а потому пустозвон ныхъ толковъ в приговоровъ придирчиваго в взыскательнаго двлеттантвзма. Отчего же, спроситъ, можетъ быть, благо склонный читатель, не смотра на такія бла гопріятныя условія, обѣщавшія хорошій сборъ, гостей у г. Дмитріева было очень немного; собрался лишь небольшой (ао Харь кову) кружокъ записныхъ меломановъ да де сятокъ-другой досужнаго люда, привыкшаго возмѣщать вѣчную пустоту кармана блажен ной полнотою душа,—завидною бодростью духа и веною, грѣющею, что южное сол нышко, надеждой?—Охотно отвѣчаемъ; из вольте прослушать. Почтенный Анаксагоръ Варѳоломевчъ, стра стно, припадочно, если можно такъ выра зиться, любящій музыву, рѣшительно не моіъ быть въ гостяхъ у нашего виртуоза, потому что въ карманѣ у него оказался все- ю-на-все одинъ руб. сер., а за входъ въ кон цертъ нужно было заплатить 2 руб сер. — Неу гомонный и раздражительный ІІансратій На л- лял’ратычъ, десятки лѣтъ отыскивающій въ Божіемъ мірѣ золотую середину и не обрѣтаю щій ея, увѣряетъ, что за у довольствіе слушать Ласта в Тальберга плачивалъ онъ 1 руб. 50 и 2 руб. сер., недороже. Положимъ, —при молвилъ онъ,—нынче ве то, что прежде…. все стало дороже… дрова, напримѣръ, гово ритъ хозяйка, вздорожали и проч…. но сере дина всё-таки должна быть соблюдена; хоть заживо ложись въ могилу!,.. Семейные люди, не богатые на деньги, узнавъ цѣну концерта, покачивали головой, в, послѣ самаго негодоволомваго расчета, при ходили въ заключенію, что не расчетъ идти имъ въ концертъ, потому что, ради желанія доставить удовольствіе хоть старшей дочери, отказать въ немъ меньшой—значитъ нару шить доброе семейное согласіе. Мысли прос тыя. но глубоко-справедливыя о взятыя пря. мо изъ повседневнаго быта, богатаго дряз- іями, изъ которыхъ алетётся иаиіа жизнь. Мы увѣрены, что мвогіе я многіе не от казали бы себѣ въ удовольствіи послушать мастерскую музыву г. Дмитріева, еслибъ не цѣна, а цѣны были назначены: 2 р., 1 р. и дешевле, сообразно съ помѣщеніемъ, выбран нымъ для концёрта. Заключимъ статейку немногими, украдкой нами подслушанными, словами объ всоолве- ніи. Г. Дмитріева осыпали рукоплесканіями в вызовами; знатоки, между прочимъ, на ходили, что механизмъ у него развитъ на счетъ чувства н жизненности, который непремѣнно должны слышаться влв зву чать (не помню, что именно) въ музыкаль ныхъ произведеніяхъ. Сосѣдъ мой, такой же немузыкальный господинъ, какъ в я, вторилъ зватовамъ, в ыа-ухо шепнулъ мнѣ, злодѣй, что когда его Сашурка, въ которой онъ ду ши не чаетъ, исполняетъ что ввбудъ на роя ли, съ наклоненною головкой в поднятыми вверхъ очами, изъ которыхъ того-и-глади по сыплются перлы в жемчужины, такъ что твоя симфонія и мелодія!… Бездна души в чув ства!… Ну, просто выложитъ душу на ла донь, въ твое, то есть, оолное хозяйство; а ты стоишь какъ одурѣлый, ни назадъ, ня впередъ….языкъ, словно маятникъ на огром ныхъ стѣнныхъ часахъ, еле-еле двигается… Еслибъ въ такую минуту,—заключилъ сосѣдъ- забавникъ,—послышалось мвѣ тренканьѳ глу хо-дребезжащей балалайки, я бы спорилъ до слезъ, что это звуки оркестра, исполняюща го ораторію. Л . М ………. *. Харьковъ. 18 Февраля 1858 г. ВМѢСТО ЧИСТОЙ СТРАНИЦЫ. Не знаю, каждому-ли но заказу пи шущему статьи в статейки для печати при- ,- 87 – ходится хоть изрѣдка быть въ томъ непріят номъ положеніи, когда предстоитъ крайняя необходимость написать что-нибудь, и при томъ въ извѣстному сроку, а тутъ, какъ на ту бѣду, нѣтъ ничего такого, о мель бы можно было наскоро сказать нѣсколько словъ, по крайней мѣрѣ, съ тою интересиою какъ для пишущаго, такъ и для читающаго цѣлью, Чтобъ не оставить на листкахъ газеты чистой страницы. Выписывающій газету конечно имѣетъ полное право изъявлять свои претен зіи за всякую чистую въ ней страницу, по тому что онъ платитъ деньги не за чистую бумагу, а собственно за то, что напечатано на ней; и потому для удовлетворенія подоб ныхъ претензій необходимо бываетъ иногда написать хоть что-нибудь. На сколько въ Этомъ случаѣ справедлива мысль «лучше что нвбудь, нежели ничего» опредѣлять не бе русь, имѣя на то свои причины, но ос тавляю этотъ трудъ на долю читателя, если ему угодно будетъ заняться этимъ пріятнымъ размышленіемъ: самъ-же между тѣмъ зай мусь полезнымъ дѣломъ—напишу нѣсколько Строкъ съ цѣлью занять има чистую страна цу. Правду сказать, я тоже не люблю, когда бумага пропадаетъ даромъ, и даже не могу быть равнодушнымъ, когда глазъ мой зави дитъ чистую бумагу; ну такъ н хочется чтони- будь написать на ней, а когда мысль на вяжется, черчу какія нибудь Фигурки, Странность не послѣдняя, за которую впро чемъ не разъ уже приходилось н приплачи ваться …… На дняхъ захожу я въ одинъ зна комый мнѣ домъ, гдѣ меня радушно встрѣти ли и усадили около стола, на которомъ ле жало нѣсколько листовъ бумаги и возлѣ сто ялъ чернильный приборъ. Говорили о томъ- о семъ, наконецъ начали разсказывать о странностяхъ одного очень прилично одѣтаго Господина, котораго передъ тѣмъ встрѣчали городѣ, и именно о томъ, какъ этотъ очень прилично одѣтый господинъ, гуляя по одной изъ лучшихъ улицъ Харькова, ключемъ отъ своей комнаты на тротуарныхъ тумбахъ разбивалъ орѣхи а кушалъ ихъ такъ покойно и не стѣсняясь, ‘ какъ бы у себя дома. Слу шая разсказъ о причудливомъ о очень при лично одѣтомъ господинѣ, я взялъ перо, об- мокнулъ его въ чернила и въ разсѣянности началъ рисовать тротуарныя тумчы на од номъ изъ листовъ бумаги, лежавшей передо мною на столѣ. Сначала эгого никто не за мѣтилъ, и я свободно предавался моимъ обыч нымъ занятіямъ, какъ вдругъ хозяинъ дома вскрыкнулъ, чѣмъ заставилъ меня невольно уронить на ту же бумагу перо, н еще болѣе испачкать ее… Вообразите мое удивленіе! Переворачиваю на другую сторону бумагу а вижу, что всѣ лежавшіе на столѣ листы бы ли приготовлены для контрактовъ, и тотъ ластъ, на которомъ я занимался изображе ніемъ тротуарныхъ тумбъ, стоилъ 18 руб. серебр!…. Конечно виноватъ былъ не я, а хозяинъ дома, потому что положилъ па столъ бумагу не лицевою стороною, иначе я удержался бы отъ моей страсти пачкать бумагу. Вѣдь не только бумагу, но и всякій предметъ видѣть съ лицевой его стороны—дѣло не послѣд ней важности, а иной, посмотришь, цѣлый вѣкъ свой прокалатаетъ съ тѣмъ, что все видитъ и понимаетъ на изнанку …… Страпичкит. Харьковъ. 21 Февраля 1858 г. ОТЪ РЕДАКЦІЯ. На основаніи 5 го примѣчанія къ § 43 му 4чо отдѣленія 5-й главы Устава опроизвод- 3