Ілюстрований додаток до номеру газети “Южный Край”. Щотижневе видання.
Вожоясеиье, 20-го декабря 1915 года. ИЛЛЮСТРИРОВАННОЕ ПРИБАВЛЕНІЕ КЬ * 13108. Германскій легкій крейсеръ «Бременъ», затопленный подвод ной лодкой въ восточной части Балтійскаго моря. Сербскіе бѣженцы передъ наступленіемъ непріятеля. Юанъ-Ши-Кай, президентъ китайской республики, провозгла- » сившііі сеСя императоромъ Китая. Возвращеніе изъ плѣна на родину тяжело раненыхъ французовъ. ,2 ЮЖНЫЙ КРАЙ. Воокреееиъе, 20-го декабря 1915 года. Воскресенье. 20-го декабря 19І5 года. ВОЕННЫЙ ЗАВОДЪ И ОБЪЕДИНЕНІЕ ВСѢХЪ КЛАССОВЪ Помощникъ военнаго министра соціалистъ Альберъ Тома, въ присутствіи Шнейдера и директоровъ, привѣтствуетъ рабочихъ, указавъ въ своей рѣчи, что побѣда зависитъ отъ нихъ. ЮЖНЫЙ КРАЙ. Шпіонъ, измѣнившій своему отечеству. ( „ L’ Illustration • / , ЗНАМЯ ПѢХОТНЫХЪ СТРѢЛКОВЪ, Врученное альпійскимъ стрѣлкамъ въ Во гезахъ знамя соединенныхъ пѣхотныхъ стрѣлковъ перешло въ другой баталіонъ. Въ госпиталяхъ, куда оно было доставлено генераломъ Пуйдрагин’омъ; ране ные набожно цѣловали шелковую матерію знамени. ( „ L’Illustration’) (ЯѴ Illustration * ). ‘Щтхпт-уя Ч У Ж І Е . Когда прапорщикъ Каратеевъ вперзые вышелъ изъ госпиталя, онъ какъ-то сразу забилъ, что с о лѣвія рука еще на черной пергвяэи, что правая нога еще слаба, и приходится непріятно, по- старчес<>* опирать :я на палку. Охватило бодрое, радостное настроеніе, и вс* было интереснымъ, милымъ. Из возчикъ, который, сидя въ санях>, со гнулся въ три погибели и курилъ труб- ку, отчего его круглая сѣдая борода, казалоть, вся дымила; мальчишки, играв шіе около сквера, собаченка стоявшая на трехъ ногахъ отъ холода и, конечно, запушенныя деревья сквера и небо близ» кое. молочно-тусклое, но такое тихое- тихое. Но это продолжалось недолго, и снова охватило прежнее странное безпокой ство. Каратеевъ самъ не понималъ это чувсгро; оно томило его еще въ госпи талѣ, а теперь, въ городѣ, вдругъ нарос ло и сгустилось. Онъ внимательно присматривался къ густой тол.іѣ прохо-ихъ, точно фотогра фировалъ всѣ эти обычныя оживленныя лица, шубы и изящныя дамскія пальто, толстыя, тонкія, грубыя и стройныя фи гуры; к телки, мѣховыя шапки и наряд ныя шляпы, вуали, букетики искусствен ныхъ цвѣтовъ на груди. Онъ останавливался или замедлялъ шаги около громад ыхъ магазинныхъ витринъ, и его поражало Э’О изобиліе дорогихъ или просто вкусныхъ вещей; здесь матеріи, извивающіяся шелковыми змѣями, тамъ зелень, фрукт- j , окорока; здѣсь наряангя обувь, тамъ пестрые бу кеты нѣжныхъ очаровательныхъ цвѣтовъ. Такъ было такъ есть, но что же его смущаетъ и безпокоитъ? Можетъ б^ть, онь самъ измѣнился, сталъ строже, суровѣе, отошелъ отъ всей этой пестрой и почему-то такой обидной жизни? Кара теевъ не зналъ; хмуоился, щурилъ свои красивые темные глаза. Т. мъ, въ госпиталѣ, куда къ нему приходила невѣста, Елена Камышева, онь робѣлъ, смущался смущался своей с абости, изможденн сти. Онъ съ тру домъ бралъ с»оею желтой здоровой ру кой розовую руку дѣвушки, гладилъ, цѣ ловалъ. Она тихонько и счастливо смѣ ялась, а онъ и въ эти моменты оста вался строгимъ и не понималъ ея смѣ ха. Кажется, было лучше, когда она уходила. Тогда онъ снова мечталъ о ней, какъ мечталъ тамъ, когда считалъ ее чуть ли не Мадонной охранительницей, чуть ли не молился ей. Живая, реальная, близкая,— вотъ около его постели,—она казалась ему грубой и вульгарной, каза лась совсѣмъ другой, немного чужой. Было пріятнѣ , становилась она снова родной, когда молчала, или ея прекрас ные глаза темнѣли отъ печали. Во всемъ этомъ Каратеевъ боялся сознаться самому себѣ. Вѣдь, это же его Ляля, къ которой онъ такъ стре мился. Ляля, которой онъ писалъ влю бленныя письма при са^ой невѣроятной обстановкѣ. Чго же произ шло? Онь не находилъ отвѣта. Вотъ теперь онъ не позволилъ ей пріѣхать за нимъ; онъ только сообщилъ, что выйдетъ и заѣдетъ къ нчмъ. Онъ словно медлилъ, словно чего то боялся. Знакомое парадное. Лѣстница, гдѣ онъ столько різъ цѣловалъ Лялю послѣ про гулки или проводивъ ее изъ театра. Теперь къ этимъ воспоминаніямъ онъ оставался равнодушенъ. йать дѣвушки, Надежда Павловна, по казалась Каратее»у слишкомъ толстой, упитанной, а Федоръ Кузьмичъ былъ непріятенъ своимъ довольнымъ смѣхомъ, старыми шутками и выхоленной круглой бородой. Все это онъ чувствовалъ, еще когда сни посѣтили его въ госпита ѣ. З і обѣдомъ Федоръ К/зьмичъ ѣлъ много и в ртуозно, балыкъ и икру запи валъ бѣлымъ виномъ, жаловался, что нѣтъ водки, а Надежда Павловна безъ конца улыбалась, точно словъ у нея ника кихъ не было. Ляля смѣялась, говорила, что Кяратееаъ теперь ея ребенокъ, а она — няня; намазывала ему жирные бутербро ды съичрой, просипа выпить за ея здо ровье, и было видно, что все это ее очень забавляетъ. , Былъ моментъ, когда Федоръ Кузь мичъ заговорилъ о войнѣ и послѣднихъ телеграммахъ. — Ничего не понялъ. Объясните хоть вы мнѣ. Но Каратеевъ сухо замѣтилъ, что въ двухъ словахъ всего не объяснишь, и былъ доволенъ, когда разговоръ прекратился. Н ) Ляля, положивъ ему на тарелку порѣзанный на кусочки бифштексъ, вдругъ спросила: — А правда, говорятъ, очень страш но тамъ? Даже храбрымъ страшно? С<ажи. — Страшно, отвѣтилъ просто Карате евъ, но это нужно. Иначе человѣкъ со всѣмъ пересталъ бы быть человѣкомъ. — Я не понимаю. — А ты кушай и мнѣ не мѣшай. — Ты писалъ, что ради меня ты на все готовъ и ничего не боишься. Каратеевъ посмотрѣлъ на Елену, за мѣтилъ ея кокетливую улыбну и спро силъ: — Ты, вѣроятно, показывала подру гамъ мои письма? — Зачѣмъ? Но онъ видѣлъ, что она смутилась, онъ понялъ теперь сразу, какъ его му чительныя слова льстили ей, и понялъ, что произошло что-то неожидан ое; та, которая бодрила его тамъ, и эта—со всѣмъ различны. Послѣ обѣда онъ сидѣлъ съ Лялей въ гостинной. Она разсказала ему сотни мелочей изъ своей жизни, она показала ему свое новое платье. Онъ одобрилъ его, но вяло, —и Ляля немн.го разсердилась. — Ты совсѣмъ неласковый… — Такъ кажется. — Ты ещі не поцѣловалъ меня… Мы одни… Она взглянула на него по-кошачьи, потомъ на дверь. — А безъ этого, по твоему, нѣтъ любви? — Нѣтъ… — Онъ поцѣловалъ ея щеку и отодви нулся. — Ты меня не любишь, я вижу. — Не дурачься, Ляля. Вь глазахъ дѣвушки мелькнулъ злой огонекъ. — Стоило послѣ этого такъ ожидать тебя,— сказала она небрежно. — Я такъ скучала. За мной ухаживали, ты не ду май, но я была почти грубой. — О чемъ ты говоришь? Онъ уже не могъ одержать себя. — Неужели ты ниче го не понимаешь? Пойми же, что я пе режилъ, что я видѣлъ! Иногда, ночью, мнѣ казалось, что я схожу съ ума. Беж* мой, Боже мой! „За тобой ухаживали”. Да, вѣдь, это же нуль, нуль! Мы, вотъ, одни, а гдѣ-твоя душа? Что ты cap юила у меня, чего хотѣла? Цѣловать? Ты не попробовала даже понять, какъ мнѣ хо лодно. О, Ляля, мнѣ здѣсь гораздо хо лоднѣе, чѣмъ тамъ! Болѣе одиноко, бо лѣе страшно. Ахъ, какъ страшно! Смот ри (онъ слегка приподнялъ свою пере вязанную руку), она почти здорова, и все таки она болитъ хуже, чѣмъ тамъ. Мнѣ кажется, что эта несчастная рука сей часъ вѣситъ сто пудовъ, она давитъ ме ня. Я мечталъ, что увижу тебя, возьму твои пальцы, и все-все въ этотъ мо- ,4 ЮЖНЫЙ КРАМ. Воскресенье, 20-го декабря 1915 год4. Докторъ П. А. Лицынъ. (По поводу 35-лі>гія врачебной дѣятельности). ментъ станетъ ясно, ясно, все ты по чувствуешь… Ахъ, какъ мнѣ холодно у васъ, Ляля! Она не поняла этихъ словъ. Она толь ко почувствовала острую обиду. — Благодарю тебя, сухо сказала она. — И это все, Ляля, все мнѣ въ от вѣтъ? Тогда она заплакала. Каратеевъ мол ча гладилъ ее по головѣ, молча и без различно. Вернувшись въ госпиталь, онъ спро силъ служителя. — Вы знаете эту барышню, которая приходила ко мнѣ? — Такъ точно. — Если она придетъ завтра, послѣ завтра, черезъ недѣлю, скажите, что я приказалъ никого ко мнѣ не пускать. Поняли, хоть черезъ мѣсяцъ… Впро чемъ, тогда я уже буду на фронтѣ. Ал. Станкевичъ. смьсь. Стрѣлы для уничтоженія цеппелиновъ. — Пулеметы, стрѣляющіе стрѣлами. Недавно, по словамъ англійскаго жур нала „Flight4*, въ анг ійскихъ авіаціон ныхъ кругахъ возникла мысль о примѣ неніи стрѣлъ для атаки цеппелиновъ. Эти стрѣлы должны пускаться пачками, по 50 штукъ каждая, причемъ на концѣ каждой стрѣлы должно находиться силь но дѣйствующее взрывающееся приудзрѣ вещество. Ударившись о жесткую обо лочку „цеппелина”, стрѣла зацѣпляется за нее своимъ зазубреннымъ остріемъ и повисаетъ; въ то же время, воспламе нившись отъ удара, она зажигаетъ вы ходящій черезъ пробитое отверстіе газъ, и такимъ образомъ гибель подобнаго воздушнаго кслссса, какъ цеппелинъ, будетъ зависѣть отъ какой-нибудь одной незамѣтной крошечной стрѣлы, а, вѣдь, это при одновременномъ вылетѣ 50 стрѣлъ вовсе не окажется трудной за дачей. Но австрійцы рѣшили не останавли ваться на п( лпути и пошли дальше. Въ спеціальной англійской печати появилось извѣстіе, что австрійцы изсбрѣли новое оружіе для стрѣльбы съ аэроплана— пу леметы, стрѣл> юшіе уже не пулями, а стрѣлами, причемъ стрѣлы эти снабжены стальными наконечниками, а сами сдѣ ланы илъ дерева. Еозстановленіѳ шлема Военный сотрудникъ „Новаго „Време ни” указываетъ на то, что въ виду дѣй ствительности и дальности сружія мир ная ф^рма одежды, кака, извѣстно, нигдѣ на войнѣ болѣе не употребляется. Те перь повсемѣстно войска одѣты въ мун диры цвѣта хаки различныхъ оттѣнковъ. Въ числѣ вошедшаго въ употребленіе Прапорщикъ Л. П. Кузнецовъ, бывшій студентъ 4-го курса екатеринославскаго горнаго института. Умеръ, заразившись сып нымъ тифомъ отъ военноплѣнныхъ. оборонительнаго оружія слѣдуетъ упомя нуть стрѣлк вые щиты и круглыя сталь ныя каски, смѣнившія во французской арміи старыя кэпи. Каски эти оказались очень полезными въ траншейной в йнѣ, когда головы бойцовъ прежде всего под вержены пораненіямъ. Какъ показалъ опытъ, при этихъ каскахъ раны въ го лову значительно ослаблиотся и быва ютъ рѣже. Въ одномъ изъ французскихъ журналовъ было пэмѣщено нѣсколько фотографическихъ снимковъ, изъ кото рыхъ видна наглядно польза, приносимая этимъ головнымъ уборомъ. Такъ, въ од номъ случаѣ пуля, ударивь въ каску, измѣнила направленіе, и человѣкъ остал ся цѣпъ и невредимъ; въ другомъ слу чаѣ пуля рикошетировала о поверхн’сть каски; въ третьемъ—попавшія въ каску пять шрапнельныхъ пуль только ее де формировали, и лишь одна пробила ее Докторъ А. Н. Деревянко. (По поводу 25-лѣтія врачебной дѣятельности). насквозь, но настолько потеряла свою силу, что солдатъ отдѣлался легкой кон тузіей. Безъ каски онъ, конечно, былъ бы убитъ. Вотъ почему этотъ головной уборъ, переносящій насъ въ средніе вѣ ка, принятъ во Франціи не только въ пѣхотѣ, но и въ кавалеріи. Въ началѣ октября было роздано уже болѣе 2 мил ліоновъ касокъ, и, какъ кажется, ихъ вводятъ у себя и англичане. Вѣсъ ка ски около 700 граммовъ. „Слезоточивое” вещество. Сообщеніе съ нашего фронта объ упо требленіи германцами веществъ, вызы вающихъ слезотеченіе, подтверждается и французскими оффиціальными сообщенія ми,—тамъ нѣмцы употребляютъ такіе же снаряды. Любопытный случай произо шелъ, по словамъ ,Т. 3 .“ , съ такимъ снарядомъ въ Парижѣ. Неразорвавшійся нѣмецкій снарядъ быль доставленъ въ парижскую муниципальную лабораторію. Сна.ядъ положили н а л ’ стницѣ, въ немъ сказалась трещина, газъ началъ выхо дить, сталъ подыматься съ этажа на этажъ и достигъ помѣщенія полиціи. Со всѣхъ сторонъ раздались чиханье и жа лобы на раздраженіе с изистой оболочки глазъ, вызывающее слезы. Никто не могъ объяснить причинъ этого страннаго яв ленія. Наконецъ удалось обнаружить, что „насморкъ” вызванъ дѣйствіемъ «сле зоточиваго» вещества, которымъ былъ начиненъ снарядъ. Харьковъ, Типографія Товарищества А. А. Іозефовича, «Южный Край», Сумская, 13.