Ілюстрований додаток до номеру газети “Южный Край”. Щотижневе видання.
ю ж ны й КРАЙ „Иванъ? Грозный и сынъ его И ванъ<(. Извѣстная картина VI. Е. Рѣпина, изрѣзанная безумцемъ Балашовымъ. Изрѣзанная часть картины. т м т ь * Петръ Кандушкинъ, возвращаясь изъ порта домой, какъ всегда, захо дитъ въ пивную Шмулевича выпить на сонъ одну кружку. Худая, замызганная еврейка прино ситъ ему пиво и спрашиваетъ, какъ стараго добраго посѣтителя: — Ну, а ваша матушка, хуже? — Жива,—произноситъ Кандушкинъ съ сокрушеннымъ вздохомъ.—Чуть дышитъ, а жива. Это, знаете, дерево. Онъ молча пьетъ пиво, хмурится, а въ головѣ повторяется одна и та же мысль: „Не человѣкъ, а дерево. Такая и мѣсяцъ проскрипитъ*. — Еще!-стучитъ онъ по столу кружкой и почему то недовольно мо таетъ головой. Послѣ работы, когда всѣ мускулы рукъ, ногъ и спины изломаны до по слѣдней степени, онъ чувствуетъ себя особенно противно, и все его злитъ. Нужно же было, чтобы все такъ глупо случилось! И, Е. Рѣпинъ. Воскресенье, 2 7 -го Января 1913 года. ИЛЛЮСТРИРОВАННОЕ ПРИБАВЛЕНІЕ КЪ No 11222. ,2 южный КРАЙ. Воскресенье. 27-го января 1913 года Ген.-отъ-инф. М. И. Ботьяновъ, почетный опекунъ. Въ декабрѣ мѣсяцѣ исполнилось 60-лѣтіе его службы въ офицер скихъ чинахъ. а работа у него въ рукахъ горитъ. Хорошій, дѣ/іовитый парень. Подходя къ дому, Кандушкинъ какъ всегда почувствовалъ приливъ надеж ды. А, что, если уже… Вѣдь, онъ въ пять утра еще ушелъ. Но вошелъ въ комнатушку, сразу услышалъ хриплое дыханіе, сплюнулъ и выругался. Скрипнула дверь, и скользнула въ комнату сосѣдка, дебе лая дѣвка Марья, которая днемъ и приглядывала за больной. Высокая, полная, пахнущая потомъ. Всегда улыбающаяся, всегда босоногая. Синяя затрепанная юбка, кофта распашонка; розовыя мясистыя руки обнажены до локтей. Спросила звонко; — Чаю выльешь? У насъ еще не потухъ самоваръ. — Давай,—лѣниво уронилъ Кан душкинъ и лѣниво же взглянулъ на дѣвку. ^Странно, раньше, вотъ, радовала, когда придетъ вечеромъ. И запахъ отъ нея такой сладкій, а теперь все равно. А. Н. Витмеръ, бывш. проф. Николаевской академіи гене ральш штаба (учитель Скобелева и Куропат кина). Ha-дняхъ ген. Витмеръ пожертвовалъ свое роскошное крымское имѣніе «Благо дать», оцѣниваемое въ 250 тыс. руб., городу Балаклавѣ. Десять лѣтъ онъ работалъ въ порту, какъ волъ работалъ, тас кая то мѣшки, то громадные ящи ки, у которыхъ, кажется, не че тыре, а двадцать ссгрыхъ угловъ. И все искалъ мѣста на пароходѣ, въ командѣ, да не удвалось. Отецъ былъ морякомъ, весь міръ узналъ. Сколько интереснаго и жуткаго разсказывалъ онъ ему, тогда еще мальчугану. И глу юко запали въ душу всѣ эти слова. И тянуло въ мзре, тянуло изъ года въ годъ. Иногда подолгу стоялъ онъ на пристани, прѣвшая глазами какое нибудь уходящее, гр мадное ан глійское судно. И казалось, что этотъ таинственный м рской путь ведетъ къ концу неба и къ само му краю земли. Вотъ она—настоящая яркая жизнь! А ему, видно,такъ и про жить въ порту до смеэти, пока не упадетъ подъ какимъ нибудь чуваломъ. И вотъ на-дшхъ ему нашлось мѣсто на громідномь австрій скомъ суднѣ, которое попеоемѣн- но совершаетъ рейсъ въ Египетъ и Индію. Порядокъ образцовый, жалованье отличное. Черезъ не дѣлю судно уходитъ, а вотъ нель» зя,—мать кончается, вторую не дѣлю кончается. Какъ ее оставить? Онъ одинъ. А между тѣмъ необ ходимо въ контору Общества за явить или о своемъ согласіи, или отказаться отъ мѣста. — Прожила свое,—думаетъ Кан душкинъ зло и угрюмо.—Двухъ мужей пережила, шестерыхъ дѣ тей похоронила. Семьдесятъ съ хво стомъ,—все равно не подымется, язы комъ не можетъ шевельнуть, а не умираетъ. Наказаніе Господне! Онъ поднялся, расплатился и на правился къ двери. Сладкими глазами посмотрѣла ев рейка ему вслѣдъ. Понятно,—дѣти на завидный. Косая сажень росту, крѣпкій, жилистый, стройный. И кра сивъ, и ничего кромѣ пива не пьетъ, Извѣстная исполнительница цыганскихъ .романсовъ А. Д. Вяльцева. — Мать, а мать!—крикнулъ онъ вдругъ на всю комнату, но въ отвѣтъ ни слова, только заскрипѣло что то за занавъской въ старухиномъ углу. — Скрипитъ,—расхохоталась Марья и поставила со звеномъ на столъ двѣ кружки.—Погоди, сейчасъ принесу са моваръ. Кандушкинъ сѣлъ на скамью и опять думалъ о своемъ: „Не человѣкъ, а дерево. И что ей сдѣлать? Были и бабы, и старухи, каж дая свое совѣтовала. Все пробо вали. Лѣпили горчишники, ста вили пьявки, растирали скипи даромъ, опускали ноги въ горя чую воду, клали на грудь нагрѣ тые кирпичи; поили липовымъ цаЬтомъ, малиной, касторкой. Третьяго дня дали ложку ке- оосина отъ хрипа, а все ничего. Ни туда, ни сюда”. Послѣ чаю Петръ сѣлъ на свою кровать и коротко бросилъ со сѣдкѣ: — Останешься, что ли? Она только разсмѣялась и начала заплетать свои растрепан ные рыжіе волосы. Каиду іікииъ шагнулъ за зана вѣску, вытащилъ изъ подъ ста рухин )й головы подушку и бро силъ ее Марьѣ на колѣни. — Ложись —буркнулъ ей и закурилъ толстую папиросу. Прошло еще два дня. Стару ха по прежнему ничего не гово рила, а только скрипѣла, и Кан душкинъ отъ этого скрипучаго дыханія приходилъ въ бѣшен ство. Черезъ три дня уходитъ пароходъ! Потерять такое мѣсто! Но сегодня настроеніе у него ладное, видно, набрелъ на какую то хорошую мысль. Шелъ домой, посвистывая, и по пути купилъ бутылку водки и цѣлую коробку перца. Дома зажегъ лампу, заперъ дверь къ сосѣдямъ и на стукъ Марьи только выругался. Шаг нулъ въ уголъ и отдернулъ за навѣску. — Ну, мать, какъ ты себя чувствуешь? Въ темномъ, закопченомъ углу на желѣзной кровати, вся обмотанная платками и тряпками, лежала старуха, Сначала нельзя даже было разо брать, что тутъ лежитъ человѣкъ. Ка залось, бросили сюда ворохъ стараго, грязнаго бѣлья, которое издавало острый и непріятный запахъ кероси на и скипидара. Не было видно старухинаго тѣла, а только голова съ спутанными сѣдыми Воскресенье, 27-го января 1913 года. 3 Энверъ-бей, •бывшій военный агентъ въ Берлинѣ, одинъ изъ главныхъ дѣятелей послѣд няго переворота. Назимъ-паша, бывшій главнокомандующій турецкими сила ми подъ Чаталджей, убитый Энверъ-беемъ и Талаатъ-беемъ. Талаатъ-бей, бывш. министръ внутреннихъ дѣлъ. аолисами, которые совершенно слива лись съ сѣрой грязной подушкой. Ко ричневое лицо было страшно сухо. Заострившійся носі торчалъ изъ ки- ееіевидныхъ морщинъ, какъ коричне вый кончикъ Сигары. Запавшіе глаза неподвижно и почти зло смотрѣли ку да-то въ уголъ, а ротъ съ тонкими, синеватыми губами былъ широко от крытъ, и изъ его черной, беззубой умы вырывалось хриплое, протяжное дыханіе. Старуха уже недѣлю ничего не го ворила, издавала иногда только стран ные скрипучіе звуки и все м ггала го ловой справа налѣво. При этомъ ея коричневый подбородокъ, плоскій, какъ дощечка, шуршалъ по платку. Рядомъ съ нею на скамейкѣ стояла бѣлая кружка; въ ней былъ застыв шій супъ, которымъ старуху поили, вмѣсто воды. Кандушкинъ наклонился, заглянулъ матери въ глаза и возможно ласковѣе лроизнесъ: — Я тебѣ, мать, дамъ самое доброе лекарсгво. Получше скипидара. Оно ободритъ и сразу очиститъ грудь. Старуха протянула: „а-а-а” и опять замотала головой. Кандушкинъ выплеснулъ изъ круж ки супъ и налилъ въ нее водки; на сыпалъ густо перца и долго размѣ шивалъ ложечкой. Потомъ присѣлъ къ матери на кровать и понемногу началъ вливать бурую, огненную жид кость въ раскрытый стаэухинъ ротъ. Едва ли она что нибудь понимала, но ея губы, привыкшія ко всякимъ лекарствамъ, инстинктивно тянулись къ кружкѣ. Сдѣлавъ нѣсколько глот ковъ, старуха морщилась, кашляла и снова мотала головой. Тогда Кандушкинъ давалъ ей пе редохнуть. Наливалъ опять водки и размѣшивалъ новую дозу перца. — Ну, вотъ, видишь,—сказалъ онъ, присаживаясь,—теперь ты меньше хри- Кіамиль-паша, Бывшій великій визирь, свергнутый Энверъ- беемъ и др. Махмудъ Шефкетъ-паша, говый великій визирь. лишь. И, дѣйствительно, больная ды шала какъ будто свободнѣе. — Пей, пей еще. Эго укрѣпитъ. Эго хорошо. Старуха опять пила, но промежут ки между глотками дѣлались в:е бо лѣе длинными. Наконецъ, она начала захлебываться, и водка изъ ея рта выливатась на платокъ. „Довольно” подумалъ Кандушкинъ, взглянувъ на бутылку, которая осво бодилась на три четверти. Онъ наклонился къ матери и рука- вомь вытеръ ея губы. Но въ это вре мя старуха зашевелилась всѣмъ тѣ ломъ, слегка приподнялась и, смотря на сына мутными покраснѣвшими гла зами, разсмѣялась какимъ-то нелѣ пымъ и глухимъ смѣхомъ. Кандушкинъ нахмурился: — Ну, что это ты? Ложись. Весело стало. Онъ укрылъ старуху, допилъ оста токъ водки и легъ на постель, при крутивъ лампу. Но когда легъ, стало вдругъ жаль мать, и сказалъ нерѣши тельно: — Эго хорошее средство. Иногда очень помогаетъ. Повернулся къ стѣ нѣ, прислушался къ старухиному каш лю и засчулъ. Проснулся, когда въ окнахъ уже засѣрѣлъ разсвѣтъ. Вышелъ во дворъ, плеснулъ себѣ холодной воды на лицо изъ ведра, вытерся и крикнулъ: — Мать, а мать! Прислушался—тихо. Даже нескрип нуло. Тогда отдернулъ занавѣску, тро нулъ мать рукой и понялъ, что умер ла,—холодная. Лицо ея было совсѣмъ сѣрое, а ротъ открылся еще больше. Лохмотья сползли съ нея, вѣроятно, во время агоніи, и лѣвая тощая рука свѣсилась съ кровати до самаго пола. Кандушкинъ три раза перекрестил ся, опустился на колѣни и поцѣло валъ свѣсившуюся руку. ЮЖНЫЙ КРАЙ. КЪ ПЕРЕВОРОТУ ВЪ ТУРЦІИ. ,4 ЮЖНЫЙ КРАЙ. Воскресенье, 27-го января 1913 года’. П РА ЗД Н И К Ъ П О Ж А Р Н Ы Х Ъ . Добровольная пожарная дружина рабочихъ харьковскаго завода Гельферихъ-Саде празд новала на-дняхъ четырехлѣтнкпо юдоищпну своею существованія. Затѣмъ онъ по дошелъ*- къ двери, и рѣзко поСтуі чалъ. — Ну-у,—про тянулся сонный голосъ Марьи. — Я, я! Мать умерла! — кри кнулъ Кандуш- кинъ, и голосъ его прозвучалъ совсѣмъ бодро. Марья тотчасъ влетѣла въ комна ту, босоногая, въ рубашкѣ. Сонные глаза уже засвѣ тились любопыт ствомъ. Бросилась . съ старухиной по стели, взвизгнула, убѣжала къ себѣ; опять влетѣла, но уже въ кофтѣ и юбкѣ, и почему то улыбнулась, взгля нувъ на Петра. Черезъ нѣсколь ко минутъ бабы— сосѣдки уже об мывали старуху изъ широкаго, покачивающагося корыта. Въ слабомъ свѣтѣ утра по блескивали на полу пятна мыльной воды, и поблески вало тощее коричневое тѣло старухи съ раскинутыми, не гнущимися членами. Черезъ часъ Кандушкинъ шелъ въ портъ, въ контору. Солнце уже поднялось. По улицѣ стлались легкіе желтые лучи и играли въ стеклахъ домовъ. Городъ шумѣлъ. Не опись изъ порта визгливые голоса сиренъ и смѣшивались съ басистыми криками гуд ковъ. Кандушкинъ шелъ быстро и что то насвистывалъ ссбѣ подъ носъ. Ал. Станкевичъ. Группа пожарныхъ. подобными же те- лавт о г р а ф и че ски м и станціями- располагаютъ слѣ дующія газеты: „Ве rliner Lokal-Anzei- ger*’, въ Берлинѣ — съ Парижемъ, Мюнхеномъ, Копен гагеномъ и Сток гольмомъ. ,,The Deily Mir ror”, въ Лондонѣ — съ Парижемъ и Манчестеромъ. ..Politikeiv, въ. Копенгагенѣ — с ъ Берлиномъ и Сток ГОЛЬМОМЪ. ,,Dagens-Nyheter‘, въ Стокгольмѣ—съ. Копенгагеномъ. ..Colliers Wee ckly”, въ Нью-lop кѣ- -съ Вашингто номъ. Между прочимъ,, производились опы ты съ цѣлью выяс нить, можно лк пользоваться тела втографическими иллюстраціями для полицейскихъ на добностей: сток гольмская полиція долж на была найти бѣжавшаго изъ Копенгагена вора по портрету, переданному тела- втографическимъ способомъ ре дакціей копенгагенской газеты. Опытъ увѣнчался полнымъ успѣхомъ. Рьдкоѳ долголѣтіе. Изъ Монреаля, въ Канадѣ, телеграфируютъ въ лондонскія газеты, что въ одну изъ тамош нихъ больницъ поступилъ на излѣченіе чрезвычайно инте ресный больной. Это—старикъ, которому должно быть лѣтъ двѣсти отъ роду. Родные этого Маѳусаила, при поступленіи его въ больницу, представили до кументы, не менѣе интересные, чѣмъ самъ паціентъ: его мет рическое свидѣтельство, выдан ное въ 1723 году, т. е. почти 190 лѣтъ тому назадъ. Съ тѣхъ поръ, какъ этотъ замѣчатель ный старикъ овдовѣлъ, прошло 113 лѣтъ. Еще въ 1814 году у него умеръ сынъ, которому было 90 пѣтъ. Этотъ старикъ теперь совершенно глухъ и слѣпъ, но его умственныя спо собности сохранились хорошо Если бы онъ жилъ въ Россіи, самѣчаютъ „Бирж. Вѣд.*, тс долженъ былъ бы ипомнить Петра Великаго. смъсь. Передача иллюстрацій по те леграфу. Газетная техника за границей достигла небывалой высоты. Недавно въ петербургскихъ га зетахъ былъ псмѣщенъ порт ретъ новаго статсъ секретаря Германіи; этотъ портретъ по лученъ газетой „Matin” и жур наломъ „L’Ulustration” по теле графу изъ Берлина. Для пе редачи такого портрета по телеграфу („тепавтографу” проф. Корна) требуется отъ 10 до 15 минутъ Журналъ ,,L’lllustration“ уже въ теченіе нѣсколькихъ лѣтъ пользуется собственными телавтографическими станція ми, позволяющими ему обмѣни ваться иллюстраціями съ по временными изданіями Берлина и Лондона. Кромѣ „L’lllustration1, Обученіе пожарныхъ. Снимки В. Ю. Мюллеръ- Харьковъ. Типографія «Южнаго Края». Сумская ул., домъ А. А. Іозефовича, No 13.