Ілюстрований додаток до номеру газети “Южный Край”. Щотижневе видання.
ЮЖНЫЙ КРАЙ Н Е С Ч Д С Т Ь Е . (Миніатюра). Павелъ Ефимовичъ сидѣлъ на бал конѣ маленькой прятавшейся въ зеле ни дачки, смотрѣлъ на догорающую зарю и предавался горькимъ размыш леніямъ о легкомысліи женщинъ. Если бы небо было облачно, а Павелъ Ефи мовичъ шалилъ стиха ми, онъ, навѣрно, сра внилъ бы измѣнчивую женскую любовь,измѣн чивую женскую вѣр ность съ быстро мѣ няющими форму обла ками, похожими то на крокодила, то на змѣю и вмѣстѣ съ тѣмъ на хитрую и коварную жен щину. Но небо было безоблачно, а Павелъ Ефимовичъ уже лѣтъ двадцать на мѣстѣ службы аккуратнымъ образомъ подписывалъ отношенія и донесенія и никогда, даже во вре мена юности, не писалъ стиховъ. И потому о женскомъ непостоян ствѣ Павелъ Ефимо вичъ думалъ безъ вся каго отношенія къ об лакамъ. Павелъ Ефимовичъ только что вернулся отъ своего друга Цвѣт кова, такого же почтен наго и аккуратнаго че ловѣка, какъ онъ самъ. Зашелъ онъ къ Цвѣт кову сіяющій, радост ный,съ отличной цѣлью прихватить его и ид ти вмѣстѣ на винтъ къ Дерягинымъ, прекрас нымъ и хлѣбосольнымъ’ людямъ, винтившимъ не только съ увлече ніемъ—прямо съ азар томъ, но дѣло не выго рѣло. На дачѣ Цвѣт кова было мрачно, при слуга ходила притих шей, съ потупленными глазами, точно въ домѣ былъ трудно больной, а Цвѣтковъ сидѣлъ въ кабинетѣ, уронивъ голову на столъ, и плакалъ. Не успѣлъ Павелъ Ефи мовичъ спросить, въ чемъ дѣло, какъ Цвѣтковъ поднялъ на него красные отъ слезъ глаза, опять приникъ къ сто лу и не сказалъ, а прорыдалъ: — Ушла, Павелъ Ефимовичъ! Ушла, бросила! Павла Ефимовича что-то ударило въ сердце: онъ сразу понялъ, что уш ла жена отъ Цвѣткова; она была мо лоденькая, а Цвѣтковъ пожилой, какъ и онъ самъ, Павелъ Ефимовичъ. Судь ба Цвѣткова была дорога ему и пото му еще, что женились они въ одинъ годъ, оба на молоденькихъ дѣвушкахъ. Но изъ вѣжливости, а, пожалуй, даже и не изъ вѣжливости, а какъ то маши нально, онъ спросилъ: — О чемъ ты плачешь? Кто ушелъ? — Аня… Анна Николаевна ушла. Среди слезъ и всхлипываній Цвѣт ковъ добавилъ: — Къ Перекусихину. Я давно замѣ Памятникъ героямъ „Стерегущаго”, открытый 10-го мая въ Петербургѣ въ Высочайшемъ присутствіи. чалъ кое-что, но не хотѣлъ вѣрить. И вотъ… вотъ… Оказалось, что, вернувшись со служ бы, Цвѣтковъ ѵже не нашелъ жены; она уѣхала утромъ, вскорѣ послѣ его отъѣзда въ городъ, забравъ свои ве щи и оставивъ ему письмо, въ кото ромъ кратко извѣщала, что къ мужу ни въ какомъ случаѣ не вернется и проситъ выслать ей паспортъ. Она пи сала, что, какъ честная женщина, не захотѣла его обманывать, прятаться за его спиной, дѣлать его смѣшнымъ и надѣется, что, какъ честный чело вѣкъ, онъ не станетъ ее удерживать и дастъ ей паспортъ; любить по за казу нельзя. Смоченное слезами письмо валялось тутъ же. Цвѣтковъ сунулъ его въ ру ки Павла Ефимовича, молчаливо при глашая прочесть. Павелъ Ефимовичъ прочелъ съ скорбнымъ, тяжелымъ чув ствомъ. Затѣмъ посидѣлъ еще не множко, повздыхалъ и, наконецъ, мол ча пожавъ руку пріятеля, ушелъ къ себѣ на дачу. Никакихъ словъ утѣшенія онъ не могъ найти; ему каза лось къ тому же, что всѣ они были бы не у мѣста; Цвѣткову луч ше всего было остаться одному и выплакаться. Сидя на дачномъ балконѣ, Павелъ Ефи мовичъ отъ души жа лѣлъ Цвѣткова. Хуже того, что случилось съ нимъ, нельзя было и выдумать. И совершен но противъ его воли къ горькимъ думамъ о легкомысліи женщинъ примѣшивалось радост ное чувство, что не счастіе случилось несъ нимъ, что жена Цвѣт кова измѣнила мужу,, а не его жена—ему, Пав лу Ефимовичу. Такъ во время желѣзнодорож ной катастрофы, глядя на изувѣченныхъ то варищей,спасшійся пас сажиръ думаетъ въ по рывѣ животной ‘ радо сти: „а я живъ, а я цѣлъ”! И вдругъ страшная мысль, та страшная мысль, которая никогда не ужалитъ спасшагося пассажира, ужалила Павла Ефимовича: кто поручится, что жена ему вѣрна? Кто пору чится, чго Вѣрочка не сбманываетъ его; не из мѣняетъ ему такъ, какъ жена Цвѣткова измѣ рила теперь Своему мужу? На лбу его сразу вы ступилъ потъ; холодѣя, Павелъ Ефимовичъ на чалъ рѣшать страшный вопросъ за и противъ. За честность Вѣрочки говорила толь ко его вѣра въ жену; кромѣ того, у нея были честныя мысли, чистые взгля ды на бракъ; мать Вѣрсчки была слав ной женщиной и воспитывала ее хоро шо. Это все говорило за Вѣрсчку. Но, вѣдь, онъ такъ старъ; онъ ей не па ра; демонъ-искуситель силенъ; гово рятъ, что грѣхъ сладокъ; того же, что Вѣрочка любитъ слегка пококетничать, не отрицаетъ она сама; она говоритъ, что это пустяки, шалость, забава, что она молода, весела, здорова; отчего- Воскресенье, 29-го Мая 1911 года. ИЛЛЮСТРИРОВАННОЕ ПРИБАВЛЕНІЕ КЬ No 10304. ,2 ЮЖНЫЙ КРАЙ Воскресенье, 29 го Мая 1911 года же и не пошутить слегка,—и что, когда ей стукнетъ сорокъ, она будетъ скром- нойскромной жен щиной, будетъ хо дить, опустивши гла за, и сидѣть, сложив ши на колѣнахъ ру ки. Все это говори ло противъ Вѣрочки. И, наконецъ, самое страшное: почему у нихъ пересталъ бывать Николай Пет ровичъ? Вотъ уже цѣлую недѣлю не ка жетъ глазъ. Николай Петро вичъ—онъ же Никъ —былъ милый юно ша, сынъ его умер шаго товарища; онъ любилъ его, какъ родного; онъ былъ бы доволенъ, если бы его собственный сынъ походилъ на Ника. Отчего же онъ пересталъ бы вать? Очевидно, дѣ ло нечисто. Онъ честный малый: оче видно, ему стыдно глядѣть Павлу Ефи мовичу въ глаза. И зачѣмъ искать дру гихъ возможностей, если эта возмож ность на лицо? Когда Павелъ Ефи мовичъ дошелъ до страшной, но правдо подобной мысли о В. Г. Бѣлинскій. По случаю столѣтія со дня рожденія. . д^тяАьеаа, находящагося въ галлереѣ Третьяковыхъ въ Москвѣ. Съ рисунка И. А. АСІЛЖ Никѣ,скрипнула дач ная калитка. Павелъ Ефимовичъ поднялъ голову и окаменѣлъ. Въ садикъ входилъ Никъ. И еслибы кто- нибудь хотѣлъ пи сать кающагося грѣшника, лучшей модели и придумать было бы нельзя. Никъ былъ сконфу женъ. Никъ не смѣлъ поднять на Павла Ефимовича глазъ. Даже вошелъ на тер расу онъ какъ-то бо комъ, вкось, пожалъ руку Павла Ефимо вича и бросился съ отчаяніемъ на стулъ. — Браните меня, казните меня, Па велъ Ефимовичъ! — мрачно махнулъ онъ рукой,—но я дол женъ сказать вамъ все. У Павла Ефимови ча по спинѣ забѣга ли мурашки, глаза замигали, точно пе редъ ними пронес лось что-то страш ное, кровь бросилась къ сердцу и тотчасъ же отхлынула прочь. Дрогнувшимъ го лосомъ онъ спро силъ гостя: — Чго такое… Никъ? г В. Г. Бѣлинскій передъ смертью. Съ картины, писанной’А. А. Наумовымъ. ,ЮЖНЫЙ КРАЙ 3 В о с к р е с е н ь е , 29-го Мая 1911 года. — Все!–повторилъ Никъ отчаянно. „ Онъ стукнулъ ру кой постолуиначалъ: — Я не хотѣлъ приходить къ вамъ, не хотѣлъ на глаза показываться, стыдъ ѣлъ мою душу; я ни въ чемъ не находилъ оправданія своей гнусности, но… я рѣ шилъ: нѣтъ, шалишь, братъ, ступай, при знавайся, кайся, каз нись… „Вотъ оно“!—по думалъ старый мужъ. И онъ уже не ра довался своему счастію при мысли о Цвѣтковѣ. Мало то го: ему какъ-то сразу стало вдвое жалче Цвѣт кова; можетъ быть, потому, что вмѣсто одного онъ жалѣлъ уже двухъ обманутыхъ мужей, хотя еще и не сознавалъ этого. И въ Никѣ онъ не ошибся. Никъ былъ честный малый. Онъ сдѣлалъ низость, но хотѣлъ не радоваться, не торжество вать, а каяться, искупить вину раскаяніемъ. — Говори, Никъ…—сказалъ онъ слабымъ голо сомъ. —Въ чемъ дѣло? — Я не могу вамъ смотрѣть въ глаза, Павелъ Ефимовичъ! — про шепталъ Никъ.—Я обманулъ васъ. Вы гоните меня, какъ собаку. Я этого стою. Презирайте меня. Я кругомъ виноватъ передъ вами! Раскаяніе Ника смягчило сердце Пав ла Ефимовича. Но злоба къженѣ вспых нула, какъ огонь. Она клялась, давала обѣщанія, обѣты.Она лгала. — Никъ!—сказалъ Павелъ Ефимовичъ грустно.—Ты вино ватъ, но еще болѣе виновата она. — Вы думаете? — Женщины въ этихъ случаяхъ всег да виноваты боль :ше мужчинъ. Я… я презираю ее, Никъ. — Она такъ хо роша, Павелъ Ефи мовичъ! — Не говори мнѣ ничего о ея красо тѣ, Никъ. Ни сло ва. Эга красота соз дана на погибель ей и людямъ. Ахъ, зачѣмъ она такъ хороша, Никъ? От нынѣ… Павелъ Ефимо вичъ хотѣлъ ска зать что то страш ное, но голосъ его задрожалъ и обо рвался, и онъ горь ко спросилъ: — Когда… это случилось, Никъ? — Въ прошлый четвергъ. — Подожди, не сразу… Дай приго товиться… — Вы съ Вѣрой Михайловной уѣзжа ли къ Станицкимъ, а я… Никъ остановился съ испугомъ, пото му что Павелъ Ефи мовичъ вдругъ поба гровѣлъ и задро жалъ. — Подожди, Никъ… ты что-то путаешь, —задыхаясь, сказалъ онъ.—Ты говоришь, мы съ Вѣрой уѣзжа ли къ Станицкимд? — Да. — Рѣшительно ни чего не могу понять! Объясни… — Господи, вы уѣхали, а я пошелъ рыбу удить отъ скуки; вдругъ меня Рогачевская изъ окна окликаетъ: „идите чай пить“ . Я зашелъ. На ску ку жалуется: „хорошо бы, говоритъ, съѣздить въ какой-нибудь лѣтній театръ”. Я растаялъ по глупости, говорю: „дѣйствительно, хорошо; по ѣдемте”. Она, конечно, съ восторгомъ: „вотъ отлично”! — Ну? — Поѣхали; а тамъ коляска, ужинъ… — Ну, ну? Пятидесяти руб лей въ карманѣ какъ не бывало! Павелъ Ефимовичъ давно уже почув ствовалъ, что дѣло идетъ о чемъ-то дру гомъ, и страшные призраки отлетаютъ далеко; но, въ концѣ концовъ, онъ ничего не понималъ. — Послушай, Никъ, —сказалъ онъ.—Ты что – то путаешь. Почему ты не мо жешь смотрѣть мнѣ прямо въ глаза? за что я тебя долженъ выгнать вонъ, какъ собаку? Никъ пожалъ пле чами и спросилъ: — А какое сегодня число? — Пятнадцатое. — Пятнадцатаго числа я вамъ обѣ щался отдать пять десятъ рублей, ко торые въ прошломъ мѣсяцѣ взялъ взай мы. Въ четвергъ утромъ я получилъ отъ матушки поч тою сто рублей, пятьдесятъ приго товилъ для васъ и провертѣлъ ихъ такъ глупо, такъ дико. Бросилъ на прихоть шаловли вой бабенки, ску чающей вдовы! Презирайте меня, Павелъ Ефимовичъ, я этого стою. Съ прошлаго четверга я терзаюсь и му чусь! — Вотъ что… Павелъ Ефимовичъ сдѣлалъ серьез- Возставшія албанскія племена Малессіи. Начальники племенъ: Меридиты, Шале, Хотти, Груды, Калмети, Клементи и Шкрели. Отрядъ албанскихъ повстанцевъ въ горахъ- ,4 ЮЖНЫЙ КРАЙ Воскресенье, 29 го Мая 1911 года. НАУЧНЫЯ НОВОСТИ. Умоизмѣритель, Это—осязательный предметъ, механическій аппаратъ, выстав ленный на лондонской корона ціонной выставкѣ. Изобрѣтатель этого аппарата для измѣренія умственныхъ способностей чело вѣка—солидный англійскій уче ный, Джонъ Грей, казначей лон донскаго королевскаго антрополо гическаго института. „Умоизмѣритель” представляетъ собой ящичекъ, внутри котораго находится вращающееся зеркало. К. Ѳ. Вильгальмъ. По случаю 25-лѣтія спортивной дѣятельности, исполнившейся весной нынѣшняго года. — Мнѣ кажется, что мы съ вами гдѣ-то встрѣчались. — Невозможно, сударыня, иначе бы я уже дав но былъ въ васъ влюбленъ. („Flieg. В1.*) На это зеркало падаютъ сильные цвѣт ные лучи. Лицо, умственныя способно сти котораго подвергаются измѣренію, приставляетъ свой глазъ къ отверстію ящичка, черезъ которое видно вра щающееся зеркало. И по той продол жительности времени, какая необходи ма для того, чтобы глазъ измѣряема го пересталъ моргать, опредѣляется сила напряженія умственной энергіи измѣряемаго. Ученый изобрѣтатель придаетъ сво ему изобрѣтенію такое высокое научное и общественное значеніе, что онъ не по стѣснялся выставить его на общедоступной выставкѣ, гдѣ. онъ открылъ собствен ное бюро для производства измѣреній. Аппаратъ го товъ. Но для того, чтобы быть въ состояніи сдѣлать научные выводы, системати ческія обобщенія, необхо димъ богатый статистическій матеріалъ, необходимы сотни, тысячи измѣреній. Съ этой цѣлью г. Грей и устроился на коронаціонной выставкѣ. — Я измѣрилъ уже,— говоритъ изобрѣтатель,— умственныя способности лор да Авсбюри (извѣстный біологъ), сэра Вильяма Крукса (знаменитый физикъ), д-ра Китса (кураторъ лондон скаго хирургическаго музея), цѣлаго ряда ученыхъ, нѣ сколько дамъ изъ „Ly ceum Club” (извѣстный лон донскій женскій клубъ, въ который принимаются только представительницы свободныхъ про фессій) и одного актера. — Большинство мужчинъ, которыхъ я подвергъ измѣренію, за исключені емъ актера, должны быть отнесены къ V классу моей системы классификаціи. Въ этотъ классъ входятъ люди, спо собные мыслить глубоко, вникать въ самую суть вещей, люди, которые, мо жетъ быть, и не крупные ученые или литераторы, но могли бы быть тако выми по своимъ природнымъ умствен нымъ даннымъ. Члены „Lyceum Club’a” стоятъ классомъ выше среднихъ жен Можетъ ли вѣтеръ поднять человѣка? Въ Англіи, ьъ Брэдфордѣ, поднятъ былъ трупъ шестнадцати- лѣтней школьницы Мэри Бейлей около учебнаго заведенія, въ кото ромъ она воспитывалась, —умерла она отъ паденія на мостовую съ нѣкоторой высоты. Сначало дума ли, что тутъ произошло самоубій ство, но судебное слѣдствіе отвер гло эго предположеніе. Нашлись многочисленные свидѣтели, кото рые видѣли, что Мэри совсѣмъ не входила даже въ школу передъ происшествіемъ, и что, она была, кромѣ того, очень весела. Она едва успѣла подойти £къ школѣ, когда вдругъ поднялась на воздухъ; а вѣтеръ былъ ужасный, Нѣкій Парсонъ разсказываетъ, ) онъ былъ свидѣтелемъ этого стран- ‘0 факта. Въ девять часовъ утра ь ждалъ своего извозчика, какъ Говорятъ, что еловые корни хорошее средство отъ полноты. — Я думаю! Попробуйте выкопать хоть парочку. („Flieg. В1.‘) вдругъ недалеко отъ него, на высотѣ около 3 футовъ, пролетѣла дѣвочка съ съ надутой, какъ воздушный шаръ, юбкой. Она находилась на уровнѣ бал кона школы, но на балконѣ она со всѣмъ не была. Юбка на дѣвочкѣ бы ла недлинная, немного ниже колѣнъ. Въ концѣ концовъ, было установлено судебнымъ вердиктомъ, что Мэри бы ла подхвачена порывомъ вѣтра, под нята на воздухъ и затѣмъ брошена на мостовую. ное лицо и сказалъ глубоко мысленно: — Да… оно, конечно; но Богъ тебя проститъ, Никъ. Кто не былъ молодъ и не дѣлалъ глупостей? Въ другой разъ, надѣюсь, ты бу дешь умнѣе. А радость животнаго, радость звѣря, что пострадалъ кто-то дру гой, а не онъ, все росла и росла въ его сердцѣ, и онъ тщетно пы тался ее гнать. Она заливала вол ной безумья его сознанье, тума нила мозгъ, и онъ съ гордой ра достью думалъ о „несчастьи”: — И съ чего мнѣ пришла въ голову эта глупость? Вотъ вздора! А. Грузинскій. щинъ. Актеръ же подходитъ подъ классъ 11, въ который входятъ по преимуществу циники, въ точномъ смыслѣ этого слова,—люди, не способные мыслить и чувствовать глубоко, скользящіе только по по верхности вещей и явленій въ- своихъ мысляхъ и чувствахъ. Г. Грей измѣрилъ въ общемъ около 200 человѣкъ. Ему нужна, по крайней мѣрѣ, тысяча измѣре ній для того, чтобы придти къ опредѣленнымъ заключеніямъ о- классификаціи умственныхъ спо собностей людей. Харьковъ. Типографія «Южнаго Края». Сумская ул., д. А. А. Іозефовнча, No 13.