Ілюстрований додаток до номеру газети “Южный Край”. Щотижневе видання.
ЮЖНЫЙ КРАЙ Воскресенье, 20-го Іюня 1910 года. Къ 200 лѣтію покоренія Выборга. Выборгъ въ настоящее время. ЛИТЬ ш о в ъ . (Carte postale). Ей-Богу же, его ис торію стоитъ разска зать. Во первыхъ, сама по себѣ она наивна, за бавна и понятна вся кому, даже неграмот ному человѣку;во-вто рыхъ,кончается благо получно, слѣдователь но, ее пріятно читать послѣ обѣда и, нако нецъ. въ третьихъ, мнѣ все равно нужно пи сать о чемъ-нибудь. Если вы думаете, что мой герой былъ ба ринъ, носилъ перчатки и цилиндръ,—вы же стоко ошибаетесь. Онъ служилъ швейцаромъ въ частномъ домѣ и на хозяина не походилъ ни чуточку, смѣю васъ увѣ рить. Былъ-ли онъ красивъ? О, не совсѣмъ… впрочемъ, зависитъ отъ вкуса. Глаза голубые, отнюдь не демоническіе, а ясные и спокойные. Носъ шире, чѣмъ полагается, руки крупнѣе, чѣмъ нужно, и ростъ излишне высокій. Ко всему это му ни малѣйшей тѣни трагизма. Ничего такого, что бы заставляло подозрѣвать о сложномъ, духовномъ мірѣ. Смѣялся онъ часто. Любилъ баранину, картофель и селедку. Затрагивалъ горничныхъ отнюдь не платонически. На чаи получалъ съ удовольствіемъ. Имя носилъ простѣйшее—■ Яковъ. Словомъ, швейцаръ, какъ всѣ швейца ры, только изъ добродушныхъ и моло дыхъ. Не знаю, какимъ образомъ добрѣйшій профессоръ X. разговорился съ Яковомъ. Не знаю, почему не побрезговалъ загля нуть въ его каморку безъ окна. Не знаю, что побудило его унести старыя, засален ныя рукописи Якова. Еще меньше знаю, какимъ чудомъ профессоръ рѣшилъ, будто-бы передъ нимъ талантъ-саморо докъ. Но мнѣ извѣстно достовѣрно и полностью, что Яковъ бросилъ мѣсто швейцара, купилъ черную пару и пустил ся мытарствовать по-редакціямъ. Выборгъ въ 1600 году. Со старой гравюры. Яковъ сталъ литераторомъ. Случилось это такъ же быстро, просто и естественно, какъ весна смѣняется лѣ томъ, лѣто осенью. Въ домѣ, гдѣ слу жилъ раньше Яковъ, его забыли, родной городъ надъ нимъ издѣвался и сулилъ ему всяческія невзгоды, въ столицѣ же, куда онъ поѣхалъ, ему шумно и востор женно заапплодировали. Первое дѣйствіе, господа. Краткое и въ темпѣ allegro. Извѣстно, что одежда, деньги, положе ніе мѣняютъ человѣка. Измѣнился и Яковъ. Его движенія пріобрѣли гибкость, увѣренность, почти изящество. Его глаза загорѣлись совсѣмъ инымъ, вдумчивымъ, теплымъ огонькомъ. Онъ любилъ искус ство пылко и фанатично. Рѣдкіе мужья такъ любятъ своихъ женъ и рѣдкіе братья -сестеръ. То, о чемъ онъ писалъ, было нѣжно, чисто, наивно. По его мнѣнію, всѣ женщины бы ли не больше не меньше какъ ангелы, муж чины—благороднѣйшіе рыцари, а дѣти — благословеніе Божіе. Никто не вѣрилъ ему, но всякій оставался растроганнымъ и думалъ:—„А почему-бы этому не слу читься? Все возможно… Какъ юно, какъ свѣжо”.— Имъ восхищались. Его превозносили до небесъ, читали нарасхватъ. У него не было враговъ. Друзья поклялись за щищать его славу. Онъ не имѣлъ ни од ного кредитора, слѣ довательно, никогда не получалъ непріятныхъ писемъ. Онъ не же нился по той причинѣ что его всегда любили нѣсколько женщинъ заразъ, и онъ не зналъ, на какой изъ нихъ остановиться. Онъ не страдалъ никакими бо лѣзнями. Онъ былъ счаст ливъ. Какъ видите, второе дѣйствіе прошло бле стяще. Выскажу старую, какъ ложь, истину: есть дни, въ которые мы перерождаемся, словно протекли годы. Приходятъ часы, когда мы видимъ, находимъ въ своей ду шѣ то, что не замѣчали всю жизнь. Это испыталъ Яковъ. Его талантъ выросъ. Требованія расширились. Онъ глядѣлъ съ высоты на землю и видѣлъ невиди мое. Онъ позналъ глубины человѣческой психологіи. Онъ съ ужасомъ и отвраще ніемъ швырнулъ ветошку пошлости, соз далъ новое. Самъ онъ уже былъ инымъ —мудрымъ и усталымъ, прошедшимъ всѣ этапы жизненныхъ ощущеній, желаній, стремленій. Онъ удалился въ лазурную даль творчества и воздвигъ этимъ камен ную стѣну между собою и людьми. Онъ написалъ много глубокихъ, дивныхъ, пре красныхъ книгъ. И книги его никѣмъ не понимались. Никого не интересовали. Никому не нра вились. Избранные не въ счетъ. Ихъ было такъ мало!… Редакторы пожимали плечами, читате ли зѣвали, издатели терпѣли крахи, а соііед’и язвительно улыбались:—„Мы это предвидѣли. Онъ исписался, бѣдняга”.— Слава потускнѣла, словно задернулась кисеей, какъ гравюры лѣтомъ отъ мухъ. Друзья назойливо лѣзли съ соболѣзно ваніями и совѣтами, глупѣйшими и оскор бительными. Незамѣтно появились врачи. ИЛЛЮСТРИРОВАННОЕ ПРИБАВЛЕНІЕ КЪ No 10019. ,2 ЮЖНЫЙ КРАЙ Воскресенье, 2 0 го Іюня 1910 года. Еще быстрѣе на росли кредито ры. Всѣ женщи ны покинули его, такъ какъ онъ уже не могъ на- ряжать ихъ. Пришла нужда, мило улыбнулась и осталась го стить. Сѣдое оди ночество глухо кашляло у него за стуломъ. Это было третье дѣйствіе его жизни—са мое тягучее, пе чальное, съ длин ными паузами, игрою въ полу тонахъ. (Безбож но краду слова театральнаго критика). Съ легкимъ сердцемъ, госпо да, разскажу о четвертомъ. Тамъ снова все благо получно. Персоналъ станціи „Скорая помощь”. Сидятъ дежурные врачи: К. В. Зайлатынскій, Н. П. Юрченко, Н. А. Молоховъ (завѣцывающій станціей’ і Б. В. Фавръ и И. С. Кисяченко. Стоятъ сзади кучера и санитары. Возмущенный, озлобленный, за травленный, онъ, наконецъ, усту пилъ. Онъ прислу шался къ говору толпы и выудилъ легко, тонко, ост роумно то, что было теперь ея настроеніемъ, симпатіей, инте ресами. Онъ снизошелъ до нея и писалъ только то, что понимали сѣрые, бездарные, рядо вые люди. Онъ клалъ имъ въ ротъ духов ную пищу съ тро гательной забот ливостью, какъ ребенку. Для него не су ществовало ни чего, кромѣ руко плесканій черни и крупныхъ го нораровъ. Карета, готовая къ выѣзду. Пріемъ тяжело больного черезъ боковыя двери. Дежурный въ пріемной станціи „Скорая помощь”. Обычный входъ въ карету. Снимки фотографіи „Южн. Кр.“ Воскресенье, 20-го Іюня 1910 года. ЮЖНЫЙ КРАЙ 3 Харьковскій автобусъ у сада Ветеринарнаго института. Снимки фотографіи „Южн. Кр“. Его печатаютъ'(важно). О немъ снова говорятъ (еще важнѣе). Ему платятъ щед ро (самое важное). Онъ вернулъ все, что потерялъ, съ завидной легкостью, шутя, играя. Казалось, не было 3-го дѣйствія, а только сонъ или поэтическая вольность его автобіографа. Онъ могъ бы пожаловаться на глубочай шее самопрезрѣніе, но только въ томъ случаѣ, если-бы умѣли читать чужія мыс ли. Онъ же зналъ хорошо, что всякій человѣкъ для другого—заколоченный гробъ, слѣдовательно, ему незачѣмъ бы ло говорить о своихъ мукахъ. Медленной, тяжелой стопой подошелъ онъ къ пятому акту. До поднятія занавѣса онъ усердно по вторялъ роль. Забывалъ ее. Надѣялся на суфлера. Вышелъ неувѣреннымъ (все это вздоръ, я говорю иносказательно, такъ какъ труднѣе выражать мысль трезвыми сло вами). Дѣло очень просто. Его талантъ— изнасилованный и оскверненный толпою, умеръ. Походило на то, какъ если-бы никогда не былъ талантомъ, а добрѣй шій профессоръ X. ошибался. Жила ма шинка, выстукивающая ерунду, и жило имя, о которомъ теперь говорили не брежно: — Въ свое время нравился. Читатели слишкомъ понимали его и не уважали. Коллеги, угадывая тайную под кладку и подражая ему, старались увѣ рить всѣхъ, что на него не похожи. Харьковскій автобусъ на Привокзальной площади ,4 ю ж Н Ы Й К Р А И Первый съѣздъ представителей потребительскихъ Обществъ Полтавской губерніи. Наконецъ, онъ умеръ. Критика разошлась во мнѣніи. Иные называли его бездарностью, пошлымъ фразеромъ, другіе скорбѣли объ утратѣ. Въ концѣ концовъ, каждый остался при своемъ мнѣніи. Литераторъ мирно спалъ на кладби щѣ. Его роскошный памятникъ говорилъ тѣмъ, кто понимаетъ нѣмыя рѣчи нѣ мыхъ вещей: — Поступайте, какъ я. И большинство поступаетъ, какъ онъ. Finis. Анна Маръ. Лѣтній уходъ за хризантемами. Во время своего развитія лѣтомъ хри зантемы должны быть выставлены на свѣтлое солнечное мѣсто и имѣть воз можно больше воздуха, но не вѣтра. Поч ва въ ихъ горшкахъ должна быть посто янно влажною—иначе сейчасъ же отсох нутъ листья въ нижнихъ частяхъ стебля, и растенія примутъ некрасивый видъ. Теперь наступаетъ время для пересадки растеній въ горшки тѣхъ размѣровъ,въ ко торыхъ они должны оставаться до цвѣ тенія. Весною они должны были быть дважды пересажены. Все вниманіе садо вода было тогда устремлено на развитіе корней. Верхушки укоренившагося черен ка тогда прощипывались, и это повторя лось еще разъ, если черенокъ далъ мало вѣтвей.Иначе они вытянулись бы черезчуръ сильно. Теперь, напротивъ, все вниманіе должно быть обращено на силу побѣга. Размѣръ горшковъ опредѣляется культи вируемымъ сортомъ. Есть много сортовъ, для которыхъ достаточно велики и 6-ти дюймовые горшки, тогда какъ для дру гихъ малы 7, 8 и даже девятидюймо вые, какъ, напр.,для такихъ сортовъ,какъ: Monarch или Henry II. Особенно важно на блюдать, чтобы комъ земли у растенія при пересадкѣ былъ влажный. Торфянистая глина съ Ѵі частью хо рошо перепрѣлаго навоза и примѣсью угля и песка считается англичанами за наилучшую почву для хризантемъ. При пересадкѣ съ корня не слѣдуетъ очи щать землю кромѣ тѣхъ частицъ, которыя клались внизу для дренажа. Въ новый горшокъ присыпаютъ сверху вокругъ стебля лишь немного рыхлой земли, а снизу кладутъ для стока не большой кусочекъ торфа. Стебель расте нія долженъ находиться посрединѣ горш ка, надъ старымъ комомъ долженъ быть на 1 дюймъ слой новой земли, но уровень послѣдней долженъ быть въ свою очередь на дюймъ ниже края горш ка, дабы могла быть достаточная по ливка. Послѣ пересадки земля должна быть плотно придавлена, иначе при поливкѣ вода будетъ протекать черезъ нее, не увлажняя кома внутри. Эта чрезмѣрная (Съ фотографіи М. Фриденталя, въ Полтавѣ). рыхлость вновь прибавленной при пере садкѣ земли бываетъ причиною многихъ неудачъ при культурѣ хризантемъ. По ливать горшки надо тогда, когда они издаютъ глухой звукъ при постукиваніи о стѣнки. Если сейчасъ же послѣ пере садки поливать хризантемы слишкомъ обильно—молодые корешки не будутъ проникать въ новую почву въ достаточ номъ количествѣ, и растеніе, не получивъ надлежащаго питанія, не дастъ внизу крупныхъ листьевъ, что необходимо для хорошей высоты цвѣтовъ. Въ солнечные дни нужно поливать хризантемы по меньшей мѣрѣ дважды, не считая об рызгиванія листвы, которое долж но производиться возможно чаще. Весь успѣхъ полученія красивыхъ экзем пляровъ, по мнѣнію многихъ культивато ровъ хризантемъ, лежитъ въ этомъ обрызгиваніи. Полезно ставить горшки на золу, чтобы въ нихъ не заползали черви. Нѣкоторые садоводы зарываютъ ихъ въ золу на !Ѵі, другіе ограничивают ся зарытіемъ ихъ въ землю. Жидкимъ удобреніемъ слѣдуетъ поливать хризан темы лишь тогда, когда почва будетъ вполнѣ пронизана корнями. Каждый кли матъ имѣетъ свой особенно хорошо удаю щійся сортъ хризантемъ. У насъ въ Харь ковѣ, какъ извѣстно, лучшія хризантемы выводитъ К. К. Кирстенъ. Наиболѣе удач ные результаты были получены съ сор тами Henry II, Prince de Monaco, Duckham Rayonante и Lincochi. Типографія и фото цинкографія „Южнаго Края,“ Сумская ул., д. А. А. Іозефовича. Воскресенье, 20-го Іюня 1910 года.