Ілюстрований додаток до номеру газети “Южный Край”. Щотижневе видання.
ЮЖНЫЙ КРАЙ Воскресенье, 9-го Августа 1909 года. ИЛЛЮСТРИРОВАННОЕ ПРИБАВЛЕНІЕ НЪ No 9799. го д о с д . (Carte postale). (Вечеръ. Снѣгъ на горахъ ка жется розовымъ отъ заката. Вни зу легли глубокія, синія тѣни. Озеро спокойно. Набережная по чти пуста. Если проходятъ, то, большею частью, рабочій про стой народъ. Въ скверѣ бьетъ фонтанъ. Клумбы цвѣтовъ. Про даютъ открытки, журналы. На скамейкѣ сидитъ она. Усталое лицо съ внимательными глазами. Появляется онъ. Свѣтлый ко стюмъ. Разсѣянная походка. Сна чала не рѣшался. Потомъ сѣлъ ря домъ. Смотрятъ другъ на друга). Онъ (кланяется). — Mademoi selle… Она (просто)—Добрый вечеръ. Онъ (развязно).— Вы позволите мнѣ здѣсь остаться? Она (спокойно)—Какъ хотите. Онъ.—Вы очаровательны. Вы прелестны. Я уже побѣжденъ. Можетъ быть, мы перейдемъ въ cafe? Она (равнодушно).—Я не ищу приключеній. Вы ошиблись. Онъ (мѣняя тонъ, легкомыслен но).—А… простите… Я думалъ… Мы всегда думаемъ дурно, если женщина сидитъ одна и… и от вѣчаетъ на вопросы. Она (иронически).—Для меня не новость. Онъ (пожимая плечами).—Это есте ственно. Мы не осуждаемъ такихъ женщинъ, но мы думаемъ о нихъ дур но. Смотримъ свысока. Онѣ—вещи, мы—покупатели (любезно) Если без дѣлушка такъ изящна, какъ вы, мы не торгуемся. Она (молчитъ). Онъ (вкрадчиво).—Я пріѣхалъ изъ Вѣны. Мнѣ чертовски везетъ послѣд нее время. Я заработалъ бездну. Те перь хочу отдыхать, веселиться. Чертъ возьми, я заслужилъ это… Меня не называли красивымъ, но я нравился. Она (усмѣхнувшись)—Да? Онъ (нерѣшительно).—Я говорю., по тому что… Ну, потому что… Вы—ино странка? Она.—Да. Онъ.—И что вы здѣсь дѣлаете? Она (задумчиво).—Скучаю. Вездѣ и всегда скучно. Отъ себя никуда не уйдешь. Онъ.—Женщины рѣдко бываютъ грустны. Вѣдь, онѣ мало думаютъ. Она—Зато много чувствуютъ. Это тоже утомительно. Онъ.—A-а… (смотритъ внимательно. Короткое молчаніе. Черезъ минуту, небрежно)—Чѣмъ вы живете? Она (сухо).—Не все-ли равно?… Живу… Онъ,—Я васъ нигдѣ не встрѣчалъ? Она (отрицательно качаетъ головой). Онъ (нетерпѣливо). Въ Парижѣ? Ниццѣ? Берлинѣ? Зданіе русскаго посольства въ ТегеранЬ, гдѣ бывшій шахъ со своими приверженцами сидѣлъ въ бестѣ. Она.—Нѣтъ… нѣтъ… нѣтъ… (смѣет ся). Нигдѣ и никогда. У меня хоро шая память на лица. Онъ (слегка недовольно).—Ба, вы могли не замѣтить. Вы просто забыли. Эти волосы, глаза, улыбка… Ахъ, я васъ видѣлъ… Она (равнодушно).—Можетъ быть… Я васъ не помню. Я васъ не знаю. Онъ (безпокоясь).—И голосъ… го лосъ.!. особенно голосъ… Она.—Не знаю. (Молчаніе4 Онъ (сумрачно. Внезапно согнулся, потускнѣлъ). Я ломался. Я лгалъ вамъ. Ни откуда я не пріѣзжалъ. Просто вышелъ изъ дому. Брожу. И въ кар манѣ у меня 10 франковъ… да… И никогда въ жизни мнѣ не везло. Я— неудачникъ. Она (пожимая плечами).—Зачѣмъ вы исповѣдуетесь? Онъ.—Такъ. Не все-ли равно, о чемъ говорить?… Вы мнѣ напомнили одну маленькую женщину… у нея бы ли такіе же волосы и улыбка… Да… Она.—А… а… Неужели? Онъ (холодно).—Вы хуже ея, гораз до хуже. Когда она улыбалась, то по ходила на ангела. Потомъ, у васъ не пріятный смѣхъ. Она (вскользь).—Я не умѣю смѣяться. Онъ (угрюмо-мечтательно).—Моя ма ленькая… такая маленькая, что я могъ носить ее на рукахъ. Она (разсѣянно).—Умерла?’ Онъ (рѣзко).—Ушла. Я мало зарабатывалъ. Она (неопредѣленное восклица ніе). Онъ.—Мы часто хоронимъ жи выхъ. Она (вспоминая),—Да… часто хоронимъ живыхъ. Онъ.—И это страшнѣе обык новенной смерти. Она (задумчиво).— Нѣтъ ниче го прекраснѣе смерти. Онъ (раздражаясь). — Какой вздоръ!.. Я боготворю жизнь. Борьбу, силу, контрасты… Я вре менно усталъ. Она (тихо).—Я устала навсегда. Я не могу начать сначала. Онъ (не слушая).—О, я еще верну ее… Мою маленькую Лю си… Я разобью въ кровь свои руки, но дамъ ей все, все нуж ное для счастья… Моя маленькая,, капризная куколка… Конечно, она требовательна… молода… Что дѣ лать?.. Такова жизнь. Кругомъ столько соблазновъ. Развѣ она мо гла съ ея наружностью, съ ея очаровательнымъ смѣхомъ до вольствоваться одной комнатой и грошевыми платьями? Она была создана для роскоши… Другой пришелъ и далъ во сто кратъ больше, чѣмъ даже она мечтала… Какая женщина устоитъ? Вы всѣ продажны… Люси ушла. Я вино ватъ. И я заглажу свою вину. Я верну Люси. Верну, хотя бы мнѣ пришлось просиживать цѣлыя ночи, ослѣпнуть, оглохнуть, умереть. Я верну ее… (Мечтательно, съ болью). Моя ма ленькая, голубоглазая куколка… Когда она вернется, я снова скажу: да здрав ствуетъ жизнь!.. Она (улыбнувшись). — Какъ пате тично… Онъ (жестко, требовательно).—Вы любили? Она (не удивляясь).—Да. Любила. Онъ (еще рѣзче).—Удачно? Она (равнодушно).—Нѣтъ, онъ не любилъ меня. Онъ (тише).—Уважалъ?.. Она (ровно).—Нѣтъ, онъ не ува жалъ меня. Онъ (грустно).—Жалѣлъ? Она (спокойно).— Нѣтъ, онъ не жа лѣлъ меня. (Молчаніе). Онъ (безпокойно соображая).—Такъ нельзя… Вы относитесь къ этому слишкомъ хладнокровно… Почему вы не плачете? Вы должны плакать… Она (смѣется)—Я не вѣрю въ лю бовь. Я встрѣчала потомъ второго… и чувствовала къ нему то же самое. Так же была готова и на жертвы, и на униженія. Развѣ любовь единична? Она повторяется, какъ весна. Когда я убѣдилась въ этомъ, любовь переста ла интересовать меня. Я не называю ее больше трагедіей. Фарсъ… глупень кій, пошленькій фарсъ… да еще и пе реводной… Вотъ!.. ,10 ЮЖНЫЙ КРАЙ. В о скр есен ье, 9-го А вгуста 1909 года. Онъ (недоброжелательно).—У васъ есть семья? Она. Я—сирота. Онъ (мягко).—А родина? Она (пожимая плечами).—Мнѣ все равно, гдѣ жить… тамъ, здѣсь, даль ше… Я не хочу уѣзжать, а уѣду—не хочу возвращаться… Люди вездѣ оди наковы… Декорація же… природа… Что мнѣ до нея?… Я—космополитка… Онъ (колеблется).—Надѣюсь, вы не отрицаете совѣсть? Она (черезъ минуту).—Совѣсть? Ну, она не хрустальна, моя совѣсть… Впрочемъ, я никогда не интересуюсь ею. Онъ (недоумѣвая).—Быть можетъ, религія… Она (задумчиво).—Женщины нашей страны мистичны и религіозны. Я люб лю красоту во всемъ и въ церкви, безъ сомнѣнія… Но развѣ это ре лигія?… Онъ (подозрительно).—Значитъ… у васъ нѣтъ ничего? Она.—Ничего. Онъ.—А желанія?.. Она.—Никакихъ. Онъ (нетерпѣливо).—Это ненормаль но… Эго невозможно для женщины… Что васъ сдѣлало такою? Она (спокойно).—Вѣроятно, жизнь… годы… впрочемъ, не знаю… не слѣдила… Онъ (какъ-бы про себя).—Когда моя маленькая ушла, я былъ мертвъ отъ муки… Я разсуждалъ- почти такъ же, какъ и вы… Теперь же я снова вѣрю… жду… я хочу свѣта… Она (тихо).—Только мц сами должны зажигать свѣтъ. Никто не зажжетъ, скорѣе потушитъ. (Темнѣетъ. Горы совсѣмъ черны. Съ озера тянетъ влагою. Увеличилось движеніе кругомъ. Блеснули фонари. Гдѣ-то музыка). Онъ (эгоистично вздохнувъ).—Я сча стливѣе васъ. Она —Можетъ-быть. Онъ (повеселѣвшій).—Зачѣмъ вы живете? Она.—Такъ… по инерціи… Потомъ, когда это будетъ слишкомъ невыно симо… Богъ мой… (пожимая плечами). У Роны быстрое теченіе и глубокое дно. Онъ (кивая головой).—Да. (Пауза. Встаетъ) Мнѣ пора. Вы не пойдете со мною? Она.—Нѣтъ. Онъ (колеблется).—И что же вы бу дете дѣлать? Она.—Сидѣть… Онъ.—А потомъ? Она.—Пойду. Онъ.—Куда? Она. (устала).—Не знаю… такъ… впе редъ… Не знаю… (Онъ снимаетъ шляпу. Скоро его уже не видно. Она сидитъ по прежне му, изрѣдка вздрагивая. Надвигается ночь). Анна Маръ. СТРАШ НОЕ РОДСТВО. (М иніатю ра). Ночь безъ луны и звѣздъ; надъ д ал ь нимъ & мотамъ колышется туманъ, напо минающій молочное море; поближе къ да чамъ, въ березовой рощицѣ, среди невы сскнхъ кустовъ орѣшника, бузины и ещ : какой-то мелкой поросли, слышится ти хій шепотъ. Молочное море тумана не до В. Л. Бурцевъ, разоблачавшій Гартинга и Азефа. ходить до дачъ и рощицы, и вс? это— дачи, .и рощица, и низкорослые кусты, и ароматные листья «душники»— представ ляется большимъ и теплымъ островомъ среди свѣтлаго моря. Въ кустахъ шепчутся два голоса. Одинъ — женскій, звонкій и чистый даже вч> ш е потѣ, похожій на холодную струю ручейка, падающаго среди лѣсной чащи на обто ченные водой ш лы ш »; другой— мужской, чуть-чуть хриплый, прерывающійся, а по временамъ звучащій смѣшно н странно, какъ голосъ простуженнаго селезня. Кругомъ тихо; только листва порой з а шевелится отъ набѣжавш аго вѣтерка, да простучитъ колотушка дачнаго сторожа проснувшагося на мгновеніе отъ чудесна го сна: сторожу спится, что онъ прояв ляетъ необычайную энергію и цѣлыми дюжинами снимаетъ жуликовъ съ дачныхъ заборовъ. Перемежится вѣтеръ, устанетъ стучать колотушка, и все опять тихо. — Говорятъ, что въ ночь подъ Ипава Купалу папоротникъ огненнымъ цвѣтомъ ц в ѣ т т ъ !—-шепчетъ мужской голосъ.— И что, будто бы, если огненный цвѣтокъ сор вать, самый заповѣдный кладъ съ нимъ найти можно. — Чго асъ, это правда истинная. Объ зломъ старые люди говорятъ. — Л я такъ думаю, что нѣтъ ничего: пи цвѣтка, ни кладовъ. Два рана я ходилъ in. Иванову ночь за огненнымъ цвѣткомъ и пи разу цвѣтка не видѣлъ. — Не туда ходилъ, Гриша. Что бы ог ненный цвѣтикъ увидѣть, нужно въ глу хія мѣста идти, гдѣ лѣсъ стѣной непро лазной стоитъ, гдѣ въ дикой дебри медвѣ ди ходячъ. О, здѣсь развѣ сыщешь такія мѣста? Здѣсь всѣ мѣста дачникъ вдоль и поперекъ вытопталъ, здѣсь и папоротни ка почти не растетъ и на каждый грибъ, на каждый цвѣтикъ по десяти дачниковъ зарится. Что-же здѣсь можно найти? Ж енскій шепотъ стихаетъ, слышится вздохъ; потомъ, среди ночной тишины, тотъ же годовъ шепчетъ: — Подъ большими городами нѣтъ ня кладовъ, пи цвѣтиковъ папоротника, ня рѣдьмъ, ни чертей, ни колдуновъ, ни кол дѵній… — Н аш е мѣсто свято! Ужъ будто въ деревняхъ они есть? — Само собой, есть. Гдѣ жъ имъ и быть, какъ не въ д’ревн яхъ, глупый? Н е далеко ходить: у меня бабушка— колдунья — Родная бабушка? — Родная. Да еще какая колдунья-то! Ст ар ая-лрестар ая, з на ющая-през! і ающая. Что захочешь, сдѣлаетъ. — Ты шутки шутишь, Нюша? — Нѣтъ, я нс шутки шучу, а правду говорю, Гриша. Не вздумай разлюбить меня, Грпша: бабушку попрошу, она тебѣ такое лихо сдѣлалъ, что ты н жизни бу дешь не радъ. Бабушки вся деревенька боится: вся деревенька подъ началомъ у ней. Какъ захочетъ бабушка, такъ тому и быть. Бъ лѣсу раздается странный крикъ. — Что это?—спрашиваетъ мужской го ло п,. — Не пугайся: это сычъ ухнулъ. Сычъ страшно кричитъ: кто не слыхалъ, тому путно слушать. Я у бабушки живого сы ча видѣла. — Тьфу, пакость! — Чѣмъ же пакость? Птица и больше ппч іго. У ней хуже вещи есть: змѣи, ля тушки, жабы черныя и разная нечисть. Бабушка ихъ сушитъ и на стѣнку вѣша етъ; иныхъ же толчетъ и въ банку. Съ непривычки, конечно, человѣкъ испугает ся, а если попривыкнетъ, таки, съ него все, какъ съ гуся вода. Бабушкѣ нельзя безъ этого: откуда опа лекарствъ набира етъ отъ сглазу, отъ лихорадки, отъ укуса змѣи? Я привыкла; я ужэ послѣ и вни манія ни на что не обращала. Зайдешь, бабушка шепчетъ что-нибудь въ углу. «Колдуешь, бабушка?» — спросишь.— «Колдую, колдую, внучка!»—отвѣтить и опять начнетъ колдовать. — Ухъ, страсть какая! — Какая же страсть, Гриша? Если бу дешь любить меня, какъ обѣщалъ, ниче го тебѣ нехорошаго но будетъ. А если будешь на женщинъ заглядываться—видѣ ла я, какими глазами глядишь ты на нихъ—не прогнѣвайся: я на тебя свою бабушку-колдуныо напущу; я —ревнивая. — Что тебѣ чудится? Я же не загля дываюсь на женщинъ! — Разсказывай! Знаемъ мы васъ. Мо жетъ быть, ты скажешь, что не загляды вался на эту цыганочку… еще у ней глаза, какъ два жука. — Никакой я цыганочки не знаю! — Ты не знаешь? Полно! Вѣдь, я жо своими ревнивыми глазами насквозь вижу тебя. Всѣ твои мысли вижу. Посмотрю, посмотрю, да и напущу на тебя свою бабушку-колдуныо. Узнаешь тогда, какъ на другихъ женщинъ глядѣть. — Полно пугать. Нюша. Развѣ жъ дру гихъ разговоровъ нѣтъ? – Есть и другіе, а ты пока этихъ по слушай. Бабушка-колдунья за меня чело вѣка со свѣту сживетъ, а то еще хуже: такое лихо сдѣлаетъ, что человѣкъ смер ти будетъ просить, а все ему смерти не будетъ. — Святители… Никодай-угодкикъ! — Несчастнымъ будетъ той. человѣкъ, на котораго я свою бабушку напущу! — Господи Тисусе! Да замолчи ты, сдѣ лай такую милость! Но Нюша продолжаетъ шептать; долго шепчетъ Нюша; она шепчетъ, пока не брезжитъ разсвѣтъ и молочиюо море ту мана но подступаетъ къ березовой рощи цѣ и низкорослымъ кустамъ. Тогда жен щина поднимается съ травы и говоритъ мужчинѣ: 1 — Ну, прощай. Гриша. До завтра. Зав тра опять сюда приходи. — Ладно!—глухимъ голосомъ говоритъ мужчина. — Придешь9 — Да ладно!—машетъ рукой мужчина. Воскресенье, 9-го А вгуста 1909 года. Ю Ж Н Ы Й К Р А Й . 11 Они въ послѣдній разъ шепчутъ другъ другу что то нѣжное л расходятся въ раз ныя стороны. Женщина идетъ направо, весело посту кивая каблуками ботинокъ, и въ глазахъ ея виденъ смѣхъ. — Хорошо я ого напугала!—шепчетъ она,—Теперь онъ на другихъ женщинъ и смотрѣть не станетъ. А гдѣ моя бабуш ка? Давно умерла! Мужчина идетъ налѣво; лицо ею блѣд но отъ страха и предразсвѣтнаго холода, глаза широко открыты; онъ идетъ стран ной походкой, присѣдаетъ на ходу, буд то несетъ тяжелое бремя,—а что можетъ быть тяжелѣе бремени ужаса?—и что то бормочетъ губами, отъ которыхъ отхлыну ла кровь. — Слава тебѣ, Господи! Унесъ ноги.— слышится среди его бормотанья.—Больше ужъ я къ ней не выйду… шабашъ! Баб ка-колдунья, гляди, съ нечистою силой знается… Грѣхи! Глядишь, и сама изъ вѣдьмъ, если не хуже еще. Завтра поут ру разсчетъ у управляющаго возьму и уйду изъ этихъ мѣстъ поганыхъ. Ей-Богу, уйду. Потому здѣсь оставаться, добра не видать. Нога моя больше здѣсь не бу детъ—за десять верстъ это проклятое мѣ сто стану обходить! Въ бѣломъ туманѣ чудятся сму чьи-то зловѣщія рожи, оиъ отвертывается и сер дито плюетъ на нихъ: — Тьфу! На слѣдующую ночь внучка колдуньи долго сидитъ въ березовой рощицѣ и, пы лая отъ ревности, не сводитъ съ дороги голубыхъ глазъ. Вѣтерокъ поирежнему ше велитъ листами деревьевъ и поирежнему изрѣдка ночной сторожъ бьетъ колотуш кою по доскѣ. Но не слышно ни чьихъ шаговъ. Къ внучкѣ колдуньи никто не прихо дитъ. Не звучатъ поцѣлуи въ предразсвѣт номъ туманѣ. ,,Онъ “ —далеко. А. Грузинскій. Донъ-Карлосъ, недавно скончазшійся претенденть на испанскій престолъ. Генералъ Марина, главнокомандующій испанскими войсками. Внизу крѣпость „Мелилла”. Долина смерти. Одна американская газета даетъ сл ѣ дующія ужасныя подробности объ этой долинѣ. Долина расположена на рубежѣ К али форніи и Невады. Въ длину ома имѣете только 35 миль и ьъ ширину 8. Но ни- іт о еще не смогъ перейти черезъ нез, не найдя въ ней смерть ш и не сойдя съ ума. Эго самое убійственное мѣсто на всей землѣ. Легче подвергнуться страшнымъ опасностямъ чернаго континента или по лярныхъ странъ, чѣмъ попробовать про никнуть въ’ этотъ адъ. Взглянуть на не го можно только съ вершинъ окружаю щихъ) его горъ, и никто не рѣш ается спуститься въ эту долину, хотя, говорятъ, ьъ вей масса богатствъ. У калифорнійской границы долшш смерти стоитъ фабрика, и тамъ уже по чти невыносимо жарко. Ни одинъ чело вѣкъ, говорилъ одинъ изъ управляющихъ фабрикой, не можетъ тамъ провести , одного часа безъ виды. Онъ сходитъ сь ума. Отмѣчено уже много смертныхъ слу чаевъ! Долина, очевидно, л по высохшаго теперь озера, и теперь она.—‘песчаная, соляная и известковая пустыня. По ней бѣжитъ нѣсколько ручьевъ, соблазняя жаждущаго путника, во кто напьется изъ нихъ во ды, тотъ тоже обреченъ на смерть— на столько вода насы щ ена известью. Въ нѣ • которыхъ мѣстахъ песокъ и соль дви жутся, гакъ что выбраться изъ нихъ нѣтъ никакой возможности. Изъ отряд і въ 40 эмигоантовъ, первыми попытавших ся пересѣчь доливу, вернулись только двое, но сошли съ ума. Остальные всѣ умерли, и долина была окончательно з а брошена до того дня, когда распростра нился слухъ, что въ пустынѣ много зо лота. Тогда въ нее стали стекаться одни искатели золота за другими, во ѣсѣ онн погибли отъ жары. Въ одной экспедиціи погибло болѣе пятидесяти человѣкъ. Ужасныя мученія доставляетъ здѣсь при рода. Однажды лейтенантъ американской арміи съ экспедиціи съ двумя солдатами попросилъ проводника провести ихъ че резъ пустыню. Проводникъ отказался, во лейтенантъ принудилъ его пдггп, напра вивъ на него револьверъ Черезъ два часа въ лагерь вернулся одинъ солдатъ, больной, едва тащившій ся; остальные сошли съ ума. Одному французу удалось вырваться изъ пустыни; онъ шелъ съ шестые товарища ми, и всѣ, за исключеніемъ его, погибли Обезумѣвъ отъ жажды, они прирѣзали сво ихъ лошадей п пили пхъ кровь. Вернув шійся французъ черезъ два дня лишилъ себя жизни. Однажды у границы пустыни нашли трупъ человѣка, концы пальцевъ у кото раго были содраны до костей,—такъ онъ скребъ песокъ, надѣясь найтп воду. НОВОСТИ НАУКИ и ИСКУССТВА. Раскопки въ Олимпіи. Въ журналѣ „Bulletin tic l’a rt ancieai et moderne” сообщается о послѣднихъ ре зультатахъ раскопокъ, производимыхъ нѣмцами уже въ продолженіе тридцати лѣтъ на мѣстѣ древней Олимпіи. Новыя раскопки привели къ новымъ открытіямъ. Подъ слоемъ земли, гдѣ оказались терра котовыя изваянія въ огромныхъ количе ствахъ, обнаружилось существованіе очень древнихъ построекъ необыкновеннаго исто рическаго интереса. Подъ, старыми разва линами оказались еще болѣе древнія. Древній храмъ стоялъ надъ какимъ-то до историческимъ сооруженіемъ, и тотъ на носный слой земли, въ которомъ это со оруженіе находилось, образовался въ не обычайно отдаленное время. Постройка эта все-таки греческаго сооруженія. Раскопки ведутся теперь въ сѣверной части Теме- носа между Метроономъ, Герайономъ и хра момъ Зевса. Іамъ открыты четыре одинаковыхъ со оруженія. Каждая постройка состоитъ изъ овальнаго отверстія, служившаго входомъ и имѣвшаго продолженіе въ видѣ двухъ прямыхъ стѣнъ. Первое сооруженіе отно сится къ такой эпохѣ, когда греки еще не знали четырехугольныхъ построекъ, а пользовались смѣшанной системой упо требленія прямыхъ и круглыхъ стѣнъ. Это—очень важное указаніе въ области доисторической архитектуры. Постройки принадлежатъ къ послѣднему неолитиче скому періоду. Найденныя одноцвѣтныя ва зы принадлежатъ еще неизвѣстному до сихъ поръ стилю. У одной постройки най денъ скелетъ ребенка, можетъ бытъ, при несеннаго въ жертву при ея закладкѣ.Въ сѣверной части храма Зевса открытъ фун даментъ какой-то эллиптической построй ки, которую изслѣдователь Генрихъ Булле считаетъ домомъ царя Ономая, что под тверждается раскопками послѣдняго мѣся ца. Эти постройки оказываются частью доисторическаго поселенія, дома котора го отрываются одинъ за другимъ. Между прочимъ, отрытъ каменный фундаментъ въ видѣ корабля. Его назначеніе представ ляется загадочнымъ, такъ какъ обычай сѣверныхъ народовъ хоронить вождей въ лодкахъ не былъ извѣстенъ въ древней Греціи. Анатоль Франсъ передъ нѣмецкимъ судомъ Берлинскій журналъ „Zeitgeist,” въ апрѣлѣ этого года, опубликовалъ неволю пюй разсказъ Анатоля Франса подъ на званіемъ: „Сердечная наука.” Это кар тинка нравовъ временъ Людовика ХІ-го, полная прелести и правды. Но берлинская прокуратура усмотрѣла въ немъ преступле ніе противъ § 184 уголовнаго уложенія и привлекла къ суду редактора за распро страненіе бе.тнривствешіщ.іхъ произведеній). Однако, палата не нашла состава пре ступленія и дѣло прекратила. До иѣкото рой степени жалко, что дѣло приняло та кой оборота., такъ какъ группа извѣст ныхъ нѣмецкихъ писателей, напр., Тре- геръ, Линдау, Варъ н Фульда, пригото вились энергично выступитъ въ судѣ въ защиту свободнаго слова отъ правитель ственной псевдо-нравственности. Если жара не убьетъ смѣльчака, то онъ сходитъ съ ума. Долина смерти—самое жаркое мѣсто въ Соединенныхъ Ш татахъ. Вт. ней бываетъ почти постоянно температура въ 65 гра дусовъ Цельсія. ,12 ЮЖНЫЙ КРАЙ. Воскресенье, 9-го Августа 1909 гола Мароккскіе плѣнные, препровождаемые въ фортъ Los Camellos. Севилья. Серенада. ЗАГРАНИЧНАЯ ЖИЗНЬ. Забавы королевича Георгія. Изъ Бѣлграда „Рѣчи” телеграфируютъ: „Б ъ саду дворца принца Павла произо шелъ страшный взрывъ, слышный очень далеко. Много деревьевъ были вырваны съ корнемъ. Оффиціально сообщаютъ, что взрывъ послѣдовалъ отъ воспламененія бу тылки съ бензиномъ. Однако, извѣстно, что въ этомъ саду королевичъ Георгій занимался испытаніемъ новыхъ взрывча тыхъ веществъ.” Голодъ въ Китаѣ. Какъ сообщаютъ „North China He rald,” вслѣдствіе большого вывоза риса въ теченіе зимы, цѣны на не,го и вооб ще на всѣ виды питанія сильно подня лись. Всѣ старанія властей помочь горю оказались безплодными. Каждый день ог ромныя толпы женщинъ и дѣтей выходятъ на поля, отыскивая травы и коренья для употребленія въ пищу. Два семейства во. Шанхаѣ лишили себя жизни оть голода. Когда они съѣли послѣдняго цыпленка, то взрослые, вмѣстѣ съ дѣтьми, приняли большое количество опіума. Населеніе со вершаетъ молебствіе о дождѣ; назначенъ всеобщій постъ. На улицахъ нѣтъ прода жи мяса, птицы и рыбы. Въ СО—70 ми- л’яхъ отъ Шапхая находится холмъ, изъ расщелины котораго вытекаетъ источникъ; здѣсь предполагается обиталище дракона. Отчаяіянійся народъ посредствомъ прико- шѳнія жертвенныхъ бумажекъ и колѣнопре клоненій надѣется получить помощь дра кона. Провинціальный казначей Шу, быв шій нѣсколько лѣтъ тому назадъ шанхай скимъ даотаемъ, послалъ особую депута цію помогать народу молитъ о дождѣ. / Типографія и фото-цинкографія „Южнаго Края,” Сумская ул’, д. А. А. Іозефовича. Международная охотничья выставка. Въ Вѣнѣ, въ 1910 году, будетъ откры та первая международная охотничья вы ставка, работы по устройству которой уже вступили во вторую стадію—въ стадію осуществленія архитекторами и зодчими плановъ и проектовъ. Начатыя съ насту пленіемъ весны строительныя работы бы стро подвигаются, изъ-за лѣсовъ уже по казываются контуры павильоновъ. Повн- димому, однимъ изъ самыхъ изящныхъ и привлекательныхъ выставочныхъ строеній явится павильонъ князя Христіана-Ь’рафта Гогенлоэ-Эрингенъ. Этотъ страстный лю битель охоты поручилъ строить, въ вен герскомъ отдѣлѣ выставки, деревянный па вильонъ но образцу карпатскихъ охотникъ ихъ замковъ. Норвежскій отдѣлъ выстав ки будетъ состоять изъ двухъ разбирае мыхъ по частямъ норвежскихъ охотничьихъ павильоновъ и лагеря лапландцевъ, кото рый наглядно знакомитъ посѣтителей вы ставки съ жизнью, нравами и обычаями этихъ обитателей крайняго сѣвера. На выставкѣ будетъ удѣлено надлежащее вни маніе „таксидерміи,” т.-ѳ. изготовленію препаратовъ изъ животныхъ и набивкѣ чу челъ.