Ілюстрований додаток до номеру газети “Южный Край”. Щотижневе видання.
ю ж н ы й КРАЙ Воскресенье, 16-го Октября 1911 года. ИЛЛЮСТРИРОВАННОЕ ПРИБАВЛЕНІЕ КЪ No 10428. ЛОНА. Черненькая встрѣтила Лону около девяти вечера на Аничко- вомъ мосту. Лона была въ чер номъ пальто съ большими крас ными отворотами. Тоненькій зон тикъ въ рукѣ, маленькая шляпка на головѣ. Высокая, стройная, хорошенькая. Въ вечернемъ освѣ щеніи, немного мертвенномъ и таинственномъ, лицо Лоны каза лось блѣд іымъ, но глаза были ра достные, губы улыбались. Черненькая буквально набро– силась на нее: — Здравствуй, здравствуй! Но что съ тобой? Пропала на цѣлую недѣлю. Всѣ удивлены. Не игра ешь же ты на биржѣ? Или въ тебя влюбился какой-нибудь князь и сразу все предоставилъ? Лона весело разсмѣялась. Нѣтъ, никто не влюбился! Они не влюбляются, но мнѣ бы ло такъ хорошо, такъ не хотѣ лось идти на улицу. Ты понима ешь? Она подхватила Черненькую подъ руку, и онѣ вмѣстѣ пошли по Невскому той медленной раз вязной походкой, которая такъ характерна для нихъ. Навстрѣчу лилась пестрая, го ворливая толпа. Освѣщенныя окна кофеенъ и ресторановъ ро няли на улицу свѣтлые четыре- угольники; сверкали кинематогра фы разноцвѣтными крикливыми огнями, а высоко надъ улицами, въ синеватой глубинѣ ночи, со чили молочный свѣтъ электри ческіе фонари. — Я тебѣ уже говорила, нача ла Лона, что переѣзжаю на дру гую квартиру. Вотъ и переѣхала. На Су воровскій. Удачно очень, такая прелесть! — Хорошая комната? Съ-обстановкой? — Ахъ, нѣтъ. Комнатка неважная. Четвертый этажъ. По лѣстницѣ пока подымешься, можно задохнуться: прово- нялась керосиномъ и тараканами. Об становка тоже моя. Только умывальникъ дали большой, большой, хоть ванну въ немъ бери. Я люблю плескаться. Но за то какой великолѣпный дворикъ! Въ се рединѣ, понимаешь, какое-то деревцо. Теперь оно немного пожелтѣло, но, все- таки красивенькое. Ни въ одномъ дворѣ не видѣла. Рано утромъ и послѣ школы собираются сюда со всѣхъ квартиръ и подваловъ ребятишки, гомозятъ, кри чатъ, воюютъ, играютъ въ веселыя иг ры. Смѣшные необычайно! Одни въ от цовскихъ пиджакахъ, выходитъ какъ пальто, другіе платками обмотаны и по хожи на гномовъ, помнишь, какъ въ На родномъ Домѣ. Особенно нравится мнѣ трехлѣтній Петька, сынъ булочника. Куртка у него большая, толстая, ворот никъ торчитъ по бокамъ, какъ осли ныя уши, а мордочка худенькая, блѣд ная, глазки ласковые. Играть онъ еще хорошо не умѣетъ, только рученками размахиваетъ и топаетъ тонкими нож ками. Я хохочу до упаду. Пред ставь себѣ эти ножки, которыя какъ ниточки висятъ изъ его громадной куртки! — Какая хорошенькая и ве селая, пробасилъ прохожій госпо динъ, заглядывая прямо въ лицо Лоны. Лона дернула Черненькую за руку: — Пойдемъ скорѣй, не хочу. — Ты совсѣмъ одурѣла, от вѣтила та. — Слушай же, слушай, про должала Лона. — Цѣлое утро я провожу съ ними подъ этимъ деревомъ. Устра иваю игры, бѣгаемъ, смѣемся. А потомъ хватаю Петьку на руки, несу въ свою комнату. И лѣст ница ни по чемъ. Смѣха съ нимъ сколько! Сначала си дитъ важно. Кофе пьетъ, грызетъ карамельки, словно взрослый. А потомъ разойдется, хохочетъ, все разсматриваетъ, пальчиками тыкаетъ. Третьяго дня разбилъ мою мѣловую Джуль- еточку. Замеръ на мѣстѣ и за плакалъ. Очень испугался. А я его обняла и цѣловать начала. „Чего, говорю, плачешь? Это мнѣ все равно не нужно. Вотъ смо три*. Схватила я и мѣлового Ромео, бросила на полъ—не раз бился негодяй. Такъ я его но гами. Вдребезги1 — Глупо, лучше бы мнѣ по дарила. — Ты ничего не понимаешь, Черьенькаяі Я никогда не была такъ счастлива. И сосѣди меня полюбили. Тамъ уже всѣ знали, а тутъ обходительные, вниматель ные. .Милая барышня*, да „ми лая барышня*. Кто-то разъ даже студент кой назвалъ. (Черненькая расхохоталась). Да, да. А булочница, вѣроятно, за мою любовь къ ея мальчонкѣ прислала мнѣ вчера утромъ теплыхъ булокъ. Петька и приносилъ. Вечеромъ въ гостяхъ у нихъ была. Ну, довольно объ этомъ. Пойдемъ въ Квисисану. Я такъ голодна. Черненькая поморщилась. — Не могу, не пускаютъ. На мѣсяцъ отлучили. — Что ты! Набуянила? — Ерунда. Сидѣла насъ своя компа нія. Все молодежь. Лидка начала вти раться. Я не вытерпѣла. Ну, да ты са ма понимаешь. Лона расхохоталась. — Узнаю тебя. Ты злая, Черненькая. Лидіи, вѣдь, такъ плохо живется. Лона простилась съ подругой и во шла въ кофейню. Но выпивъ кофе съ сладкой булкой, она не осталась здѣсь, какъ обычно, прогнала отъ себя какого- то развязнаго усача и тотчасъ отправи лась домой. С* На душѣ было легко, легко. У себя быстро раздѣлась, бросилась на широкую постель и, радуясь своему одиночеству, разсмѣялась тихимъ груднымъ смѣхомъ. Францъ Листъ. Къ исполнившемуся^ІО октября 100-лѣтію со дня рожденія. Князь П. Н. Трубецкой. f 4 октября’с. г- ,2 ЮЖНЫЙ И РАЙ Воскресенье. 16 го Октября 1911 гола Премированные проекты памятника въ ознаменованіе 300-лЬтія Дома Романовыхъ. Проектъ архитекторовъ: Л. Р. Сологуба, А Б. Рогильсона, В. С. Барта, А. М. Рухлядева и С. I. Овсяникова. Проектъ академика А И Адамсона. j Памятникъ съ лиц:вой стороны. Рано утромъ поднялась она. Умылась, одѣлась. Натянула до ушей шведскую шапочку, показала себѣ въ зеркалѣ языкъ и выбѣжала во дворъ. Малыши играли въ мячъ. Петька бро сать не умѣлъ. Лона за него бросала. Петька только ловилъ, но, поймавъ мячъ, визжалъ отъ радости и отдавать не хо тѣлъ. — Да, ну же, ну, теребила его Лона. Давай, брошу выше дерева. Прямо тебѣ на голову упадетъ. Высоко взлеталъ мячъ, весело смѣя лась дѣвушка, а малышъ, вытяйувъ ру ки, закинувъ назадъ голову, прыгалъ вокругъ, слѣдя заго равшимися глазенками эа при ближающейся къ нему красно зеленой точкой. Въ этой игрѣ Лона рас краснѣлась. Изъ-подъ бѣлой вязаной шапочки выбились на лобъ и сползли къ ушамъ каш тановыя пряди ея волосъ. Сама походила на дѣвочку. — Какао хочешь? нагнулась Лона къ малышу. — Да, какава, какава, смѣш ■ но повторилъ онъ. Схватила его на руки. Крѣпенько держись за шею. Вотъ такъ. Знаешь, твоя куртка тяжелѣе тебя самого. — Курка? — Не курка, а куртка! Куртка! Взлетѣла по лѣстницѣ, уса дила Петьку около трехногаго столика, припертаго къ стѣ нѣ, сбросила шапочку и даже волосъ не оправила,—запры гала около керосинки. Сзарила какао, наливала Петькѣ въ блюдечко, но пить не давала,—все цѣловала или по русой головкѣ гладила. Кончила. Петька носъ размо чипъ, растиралъ кулачкомъ. — Куда полѣзъ! Садись ко мнѣ на колѣни. Вотъ; хочешь сказку? — Хосу. — Ну, слушай. Да что съ твоимъ носомъ! Ахъ ты сморкунишка. Не три такъ, отвалится. Лона обняла мальчика, при жала тонкіе пальцы къ пух лой щечкѣ и чуть покачивая на колѣняхъ, разсказывала. — Жила одна принцесочка, тоненькая, съ золотыми глаз ками Выла она добрая, доб рая. Приносили ей обѣдъ,— она одна обѣда скушать не могла; приносили ей платья, игрушки,—одной было много. Вотъ и рѣшила принцесочча отдавать свои пирожныя, платья, игрушки одной бѣд ной замарашкѣ. Замарашка жила въ кухнѣ и называли ее Золушкой… — Ну куда ты, вертлявый? А, насъ заинтересовала ман долина! Понимаемъ. Постой, самъ не достанешь. Лона сняла со стѣнки мандо лину, украшенную разноцвѣт ными лентами. Два года тому назадъ играла на ней въ ре сторанѣ маленькаго провинціальнаго го родка. Хорошо жилось тогда. Самъ глав ный скрипачъ былъ влюбленъ. А она смѣялась, гнала, была гордая. И вотъ только дэа года прошло. И уже другая Лона. Совсѣмъ не гордая, все терпитъ. Всегда для кого-то такъ старательно одѣвается и дѣлаетъ черныя брови и ярко красныя губы. Чему-то смѣется. Го воритъ, какъ и Черненькая, забыла все, какъ и Черненькая, и не стыдится, ниче го не стыдится. Лона вздохнула и, продолжая держать въ рукѣ мандолину, подошла къ Петькѣ, Проектъ скульптора А. Курпатова. Проектъ академика А. И. Адамсона. Памятникъ съ оборотной стороны. и случайно взглядъ ея упалъ на лакиро ванныя туфли, съ воткнутыми въ нихъ шелковыми чулками,—выглядывали изъ подъ кровати. Показались вдругъ таки ми противными, съ своими бантами и пряжками. Отшвырнула ихъ ногой дальше. — Давай, давай, не вытерпѣлъ Петька. — На; положи вотъ такъ. Здѣсь дер жи, здѣсь играй. Малышъ зазвенѣлъ струнами. — О, какъ хорошо! Великолѣпно! И опять повеселѣвъ, Лона цѣловала Петь- ку въ надувшіяся отъ серьезности губы. Въ дверь постучали. ,J3ocKpeceHbe, 16 го Октября 1911 года. ЮЖНЫЙ КРАЙ обѣдъ, приносили ей игрушки… Одно — о—о—й ббы —ылло мно—о—о…,. Оборвала, заплакала тоненько, остро, прижимая къ лицу маленькія, похоло дѣвшія руки. * * * Въ небольшой душной комнатѣ ресгора • на-кофейни „ Квисисаны “, какъ всегда послѣ двѣнадцати ночи, набилось много народа. Въ табачномъ дыму сдѣлался мато вымъ свѣтъ электрическихъ лампочекъ. Кто то спустилъ пятиалтынный въ ма шину органъ, и, хрипя и присвистывая, она воцила „ой-ру“. — Ой-pa! ой-pa! звенѣло въ ушахъ Лоны, и не могли заглушить этихъ хри пѣвшихъ звуковъ ни собственныя мысли, ни смѣхъ, говоръ, окрики, звонъ стака- вовъ и стукъ ножей. Къ ея столику уже нѣсколько разъ подсаживались обычные посѣтители ко- фейуи. Тѣ, которые угощаютъ пивомъ и сразу берутъ за руки, смотрятъ прямо въ лицо и говорятъ одинаково грубо и въ пьяномъ и въ трезвомъ видѣ. Она говорила, что больна и отмалчивалась, пока ее не оставляли въ покоѣ. Кіамиль паша. На случай возможнаго призыва къ власти. (Отъ наш. спец, кор-та). Хакки паша. Бывшій великій визирь, противъ котораго воз буждено преслѣдованіе. (Огъ наш. спец. кор-та). Объявленіе призыва редифовъ въ Смирнѣ. (Отъ наш. слец. кор-та). — Ну кто тамъ?! Дверь скрипнула, показался бѣлявый, весь запудренный ■пекарь. Даже рѣс ницы былч бѣлыя, а пальцы рукъ, об лѣпленные тѣстомъ, держалъ растопы ривъ. — Хозяйка Петь ку кличетъ. — Да онъ мнѣ не мѣшаетъ. — Поди, гово ритъ, и сейчасъ же сюда приведи. Не могу, говоритъ, я допустить… Пекарь вдругъ ос калилъ зубы улыб кой, ласковой, но какой то особой,не много жадной и не пріятной. А гла зами такъ и бѣ галъ, то на Лону глянетъ, тонашир му,обвѣшанную раз ноцвѣтными блуз ками и юбками, Лона ничего не сказала, сразу поняла. — Началось, подумала она.—Будутъ Травить какъ и тамъ. Боже мой, и кто оказалъ. какъ узнали! Сжала губы и ото шла къ охну. Петька долго не хотѣлъ оторваться отъ мандолины, наконецъ, оставилъ, за плакалъ. Лона обернулась. Петька уже выходилъ. Хотѣла броситься къ нему, расцѣловать, но сдержалась. Снова по вернулась къ окну и тупо смотрѣла на пожелтѣвшее деревцо, выросшее въ ка менномъ четыреугольникѣ двора. Стукнула дверь, затихли шаги пекаря. Лона отошла отъ окна и сѣла на край кровати. Вся какъ то сгорбилась, тонкія плечи согнулись впередъ. Сразу потуск нѣла, сразу потухли глаза. Долго сидѣла неподвижно, потомъ вдругъ улыбнулась вялой, жалкой улыб кой и зашептала: — Жила была принцесочка, тоненькая, съ золотыми глазками. Приносили ей Нѣтъ, сегодня она мечтаетъ совсѣмъ о другомъ. Нервно постукивая пальцами по мра морной доскѣ стола, она внимательно осматривала всѣхъ холодно, пытливо, словно искана что. Наконецъ, все ея вни маніе сосредоточилось на прибывшей ком паніи молодежи, которая заняла столикъ около органа. Почти все это были студенты. Нѣко торыхъ она видѣла здѣсь и раньше. Это не интересовало. Но вмѣстѣ съ ними си дѣлъ и пилъ пиво тоненькій юноша, по чти гимназистикъ. Какъ то робко, хотя и съ любопытствомъ, взглядывалъ онъ на проходившихъ женщинъ. Краснѣлъ, опускалъ глаза и неловко хватался обѣ ими руками за свою кружку пива. Товарищи смѣялись, шутили, непре рывно ворочались на своихъ стульяхъ, озирая залъ, а онъ больше молчалъ, только слушалъ и немного дѣланно улы бался. Было ясно, что онъ впервые здѣсь, что его затянула компанія, что надъ его робостью мно го смѣялись и ему безусловно захотѣ лось показать себя взрослымъ, не усту пить насмѣшникамъ Раньше Лона ста рательно избѣгала подобныхъ зна комствъ, но те перь какое-то ли кованіе наполнило ея грудь, какое-то чувство мести росло въ ней, ширилось, хотя она сама не могла бы объяснить его, и, задорно при стукивая каблука ми, вся подавшись впередъ, она съ хо лодной злобой раз сматривала юношу. Наконецъ, она пой мала его почти влюб ленный взглядъ. Онъ стыдливо улыб нулся.Она о гвѣтипа открытой циничной улыбкой, и жесто кая радость напол нила ея грудь. Схватила розу, пришпиленную къ гру ди, смяла ее нервными холодными паль цами и закусила губы. О, она сумѣетъ быть злой, разнузданной, ядовитой. Она сумѣетъ портить, ломать, осквернять. И все росло и росло мстительное чувство, заставляя крѣпко биться сердце. Сегодня она будетъ ужасна. Они вышли вмѣстѣ—Лона и тоненькій юноша. На углу встрѣтилась Черненькая. — Вотъ и прекрасно, сказала она,— А то, право, я думала, что ты влюбилась или получила наслѣдство. Лона не отвѣтила. Блѣдная, съ злыми глазами, закусивъ нижнюю губу, она по шла дальше, крѣпко опираясь на руку своего спутника. На углу стоялъ извозчикъ. Они сѣли. — На Суворовскій, крикнула Лона, крикнула какъ то особенно раздѣльно, рѣзко и почти вызывающе. А л. Станкевичъ. 3 ,4 ЮЖНЫЙ КРАЙ Воскресенье, 16-го Октября 1911 года. 5 дѣйст., 2 карт., терраса у Карениныхъ. Эскизъ художника П. И Андріяшева. смъсь. Капризъ природы. Англійскія га зеты приводятъ рѣдкій случай изъ такъ назы ваемыхъ „ка призовъ приро ды*. Въ Девон ширѣ въ одной достаточ ной семьѣ жи- . ветъ дѣвушка 22 лѣтъ, кото рая съ пяти- лѣтняго возра ста не ростетъ и не развивает ся. У нея и сей часъ еще имѣ ются молочные зубы; она со хранила в с ѣ дѣтскіе вкусы и привычки. Мильдредъ Гертъ (такъ зо вутъ дѣвушку) про водитъ дни въ дѣт- комъ креслѣ’за дѣт скимъ столикомъ. Любимое ея занятіе —одѣвать куклу. Она спитъ въ той же кроваткѣ, что и 17 лѣтъ назадъ. По нятія о вещахъ у нея дѣтскія. Случай съ Мальдредъ Гертъ врачи пытаются под вести подъ крети низмъ, ио что непра вильно, такъ какъ дѣвочка нисколько не напоминаетъ иді отку. Турецкіе поташные при отправленіи войска на войну. (Отъ наш. спец. кор’-та). Къ постановкѣ „Живого Трупа” Л. Толстого въ Городскомъ театрѣ. Подземный водо ладъ. Недавно нѣсколь кими туристами пред принято было смѣлое путешествіе во вну тренность грота ІІІтальденъ, въ Швей царіи, неподале ку отъ Швицъ. До сихъ поръ еще никто не рѣшался про никнуть туда: путешественни ковъ устрашала опасность уто нуть или быть задавленными скатывающими ся при малѣй шемъ движеніи огромными кам нями и глыбами земли. На этотъ разъ общество смѣлыхъ изслѣ дователей запас лось провіан томъ на 8 дней, складными лѣст ницами, кана тами въ 5 Еерсгь длины, ацетиле новыми лампа ми и безстраш но углубилось въ пещеру. Въ те ченіе 48 часовъ они находились подъ сво дами пещеры, такъ что въ селеніи ихъ считали уже погиб шими. Медленно по двигаясь въ узкихъ проходахъ, они от крыли въ глубинѣ пещеры цѣлый рядъ неожиданныхъ кра сотъ природы. Наи болѣе замѣчательное изъ всего открыта го ими это—гигант скій подземный во допадъ, который, какъ говорятъ, лишь немного уступаетъ по своимъ размѣ рамъ Ніагарскому. Федоръ Протасовъ. Г. Баратовъ. Харьковъ. Типографія «Южнаго Края». Сумская ул., домъ А. А. Іозефовича, No 13. Князь Абрезковъ. Г. Эйке. Викторъ Каренинъ. Г. Зубовъ. Судебный слѣдователь. Г. Бороздинъ. (Рис. М. Гр—гъ).